Требуется приспешник

5.3

Излучавший инквизиторское дружелюбие маг сел напротив и захлопнул дверь. Спросил еще так, будто она в преступном сговоре с клыкастыми и должна срочно сознаться, а не то он сожжет ее своими гневными глазищами прямо на мягком сидении дорогой кареты.

— Ну... — выдохнула Лорейн в лучших традициях своего студенчества и покопалась в пыли памяти. Накопилось много. Пыли. — Отвратительные обморочные твари с бесконечной жаждой крови и ледяными руками. И плохим вкусом к одежде.

— Плохим вкусом к... чему?

— Одежде. Грязные старомодные тряпки. Мы изучали парочку тел на практикумах. И я до сих пор не уверена, были они живы, в стазисе или мертвы. Они вообще бывают мертвы? В общем, мой личный кошмар. Но я вообще не люблю альтернативные формы жизни.

— Вы ведь некромант, — отстраненно вернул он, — они вам прислуживают.

— Нежить и вампиры — разные вещи, нежить — это не форма жизни, это форма смерти. Я люблю все понятное. Живое и мертвое. Когда я вижу и чувствую умертвие, я точно знаю, что передо мной и чего ожидать. А вампиры это... — она попыталась подобрать слово.

— Альтернативная форма жизни, — понимающе повторил он.

— Да.

— Ясно, — подытожил он. — Вам показывали опустившихся одиночек, готовых за бутылку крови попозировать для студентов на прозекторском столе. Они все равно боли не чувствуют. Если не знать, как... впрочем, не важно.

Лорейн пожала плечами. В то время она совершенно не собиралась пересекаться с вампирами. Боги, да у них даже график жизни не сходился — Лорейн ночами предпочитала спать. И уж совершенно точно не планировала шляться по вампирским притонам в кварталах Чудес, она жила в параллельном мире от этого. Даже от кладбищ ушла в исследования и теорию.

— То есть, у настоящих вампиров вкус получше?

Морион наклонился вперед и с видом преподавателя, который дважды не повторяет, произнес:

— Куда как лучше. Особенно — к крови. Особенно — к юной и приправленной магией. Так что, запомните две вещи, Лорейн: вампиры очень умные и очень голодные. Жажда буквально сжигает их и сводит с ума. Они бывают сыты, но никогда не откажутся от того, чтобы выпить еще. Единственное, что останавливает их — чувство опасности. Они не тронут вас, пока считают, что опасность превышает удовольствие.

— А я опасна?

Он фыркнул.

— Не думаю. Но я за вас отомщу.

Лорейн покачала головой и отвернулась к окну. Они уже подъезжали к ее улице.

— Поэтому я должна переодеться? Чтобы выглядеть опаснее? Морион, у меня нет дома костюма охотника на вампиров. Только полевой некромантский.

Он криво улыбнулся:

— Запах, Лорейн. И голая шея. Не стоит дразнить голодного волка сочной бараньей ногой. И лучше, чтобы все их внимание оставалось приковано ко мне.

— И как мне следует одеться?

— Как на светлые монашеские похороны.

Ее брови поползли вверх. Это тоже было что-то из параллельных миров.

— Может, я просто не пойду? А это вы свою сочную баранью ногу выставите? Ну или шею.

— Спасибо, Лорейн. Предпочту оставить свои бараньи конечности целыми.

Она смутилась и кашлянула. Морион с минуту с прищуром рассматривал ее, не произнося ни слова. Лорейн никогда не обладала даром ясновидения, обычно ей даже чаинки врали. Но она буквально слышала, как он спорит сам с собой, от чего проблем получится больше — если оставить ее дома или если взять с собой.

— Ладно, — нехотя решил он наконец. — Вы сами на это подписались, госпожа приспешник. Просто не отходите от меня ни на шаг, пока они не привыкнут к вам. Сегодня у нас простая задача — встретиться с Амаро, одним из старейшин, уговорить его поделиться воспоминаниями и напроситься на маскарад. Просто посидите рядом со мной. Чая, конечно, не обещаю, но зрелищ хватит. Только молчите.

Лорейн поняла: напоминать о том, что она вообще не хотела к кровососам, бесполезно. Назвался некромантом — полезай к вампирам.

Пришлось молча кивнуть.

Подниматься в ее особнячок Морион не стал, доверив выбор одежды женскому благоразумию. В принципе, рисковое решение, папенька бы мог поделиться сотней примеров, почему не надо так делать. Но Лорейн умела принимать теплые дружеские советы, как не умереть глупо и быстро. Поэтому, поколебавшись минут пять, натянула на себя самое закрытое коричневое платье из тонкой шерсти, которое мама лет пять назад покупала на смотрины. Тогда она в очередной раз пыталась выдать дочь за скромницу и замуж, но потерпела сокрушительное фиаско с первого вежливого вопроса о талантах выставленной на торги невесты. А вот платью выпал второй шанс показать себя.

В карету она вернулась закутанная в приличия по самый подбородок и в облаке пряных духов. Морион отвлекся от оживленной переписки по Стеклу и благосклонно оценил ее монашеское одеяние, даже принял обратно аккуратно сложенное кашне.

— Знаете, я всегда думала, что вампиры не выползают из убежищ днем.

— Отчасти верно думали, — он отправил кому-то очередное послание и спрятал артефакт в карман. — Днем они слабее, а ночью входят в силу. Магия проклятой крови вообще связана с темнотой и лунными циклами. Или ночь и темнота делает жертв и зависимых более рискованными.

Лорейн не была сама в кварталах Чудес, но знала, что несколько притонов принадлежат именно кровососам. Вино, кровь и грезы лились там рекой. Пороки затягивали быстро, как водоворот. Если уж ступил на улицы Удовольствий, это дорога в один конец. Даже если не с первого посещения.

— Вы бывали в квартале Чудес? — спросила Лорейн, скучающе рассматривая оживленные улицы за окном.

— Да. Но сегодня мы едем не туда. Амаро отошел от ведения дел, и я хочу немного приватности нашей беседе.

Приватность, видимо, нужна была полная. Потому что когда карета остановилась, Лорейн не была уверена, в Талвелле они до сих пор, или нет. Это было странное место, похожее на заброшенный рабочий квартал, уже заросший ивняком. Несколько каменных низких лачуг по ту сторону улицы, что она видела из окна, выглядели нежилыми. Черные окна щерились трещинами и осколками. Битые кирпичи и серые комки бетона усеивали дорогу. Завершала чудный пейзаж полуразрушенная церквушка за ржавыми макушками кустов.

— Морион, клянусь, — вдруг сердечно проговорила Лорейн, — если что-то пойдет не так, за целостность ваших конечностей можете не переживать. Лично поломаю каждую.

Он хмыкнул.

— Знаете, Лорейн, вы очаровательны, когда боитесь или угрожаете.

Она предупреждающе посмотрела на него и тут...

— За... ЗАААаа... АААААА... — громко заорало из ее сумочки хриплым инфернальным голосом, призывая срочный двойной инфаркт в отдельно взятую карету.

Лорейн подскочила и почему-то вжалась в угол. Морион дернулся и прикрыл глаза. Затем они уставились друг на друга. Лорейн в ужасе, Морион — уже совсем не очаровано. В тихом бешенстве он был хорош, как демон Бездны или ангел Мщения. Черты заострялись, в глазах клубилась первозданная тьма. Прям хоть магографию в словарь вставляй как определение понятию «темный маг». Если бы сердце Лорейн уже не билось на пределе, точно бы забилось быстрее. Пока же стучало быстрее некуда, даже дышалось через раз.

Он молча протянул руку.

— Морион, это просто Стекло, — обрела она дар речи, все еще сливаясь с сидением. — Оно совсем немножко поломалось.

— Дайте сюда, Лорейн, — отчеканил он. — Я его совсем немножко доломаю!