Домино

Бат дернулся как ужаленный, что-то он еще знает про крокодилов. Но поскольку все договоренности были достигнуты, народ направился за второй порцией веселой вишни, а Баты остались грустить в углу.

Я поискал глазами Лимов, хотя кого я обманываю, Ану. Но нашел только Виктора с Марией, которые пробирались с бутылками к выходу, и догнал их уже на улице. Аны с ними не было, потому что, и в это было невозможно поверить, она обгорела на солнце. Сначала вместе с отцом ловила рыбу, потом с ним же ездила проверять готовность фиррия, а потом загорала на заднем дворе (а это еще зачем?) и заснула. Кремы она презирает, установкой защиты от солнца в семье никто не владел, здравствуй, солнце ясное, лицо красное. Вот! Теперь я знаю, что подарить Ане. Артефакт защиты от солнца! У нас такой дети носят все лето. Осталось только его сделать. Лимы захватили ей в утешение бутылку вишневого пива и несли ее прятать в машину.

Потом приехал Илья Бульдегом, и мы с ним уселись на крышу пикапа, чтобы, наконец, поговорить. Раз уж я никак не доеду до его лаборатории.

Илья оказался классным. Рассказал, как дома занимался разработкой систем для низких температур, причем самыми востребованными оказались установки, которые удерживали мороз в нужных местах, когда теплело. Странный эффект — люди ко всему привыкают и приспосабливаются. Держат воду в кубах льда, вбивают в мерзлоту опоры переходов, строят хранилища. И когда мир внезапно поворачивается к тебе лицом, говоря, а вот тебе лето, дружок, в двойном размере, оказывается, что оно уже никому не нужно, тут все, кому надо, вырастили мех, а кто не вырастил, тот давно умер, и его никаким летом не спасешь.

Предметом его особой гордости было покрытие для копыт оленей и подошв ботинок для тех, кому позарез надо было добраться до подножья горячих гор.

Он учился у себя, на Бодайбо, и потом на Земле, но на Земле ему не понравилось. Мир большой, народу много, куча технологий, и при этом даже внутренних порталов нет, только внешние. Это даже прикольно, что можно перемещаться и на машине, и на поезде, и на самолете, но пересадки убивают всю радость. Однажды он сидел в аэропорту двенадцать часов — была сильная метель, а в метель земляне не летают. Он соскучился через пару часов и попробовал через окно построить снежную фигуру. Как обычно на Земле, магия пошла в разнос и вместо маленького зайчика образовался огромный песец, который стал носиться кругами вокруг аэропорта. Кто ж знал, что именно песца там воспринимают крайне нервно, чуть чрезвычайное положение не объявили.

Сюда он приехал с родителями и дядей, и в целом был доволен как слон, хотя иногда ему казалось, что он теряет широту взглядов, впрочем надо же было ее когда-то потерять.

Я мысленно согласился, что широта чего угодно не должна быть избыточной, иначе ничего путного не выйдет, но конкретно мне еще предстояло изрядно расшириться. Пока я сам до конца не понял, что я здесь делаю.

Вишневое пиво действовало на народ так же, как и обычное, и после того, как внутри второй раз опрокинули стол, Октор вынес музыкальный ящик на улицу и танцы захватили весь участок перед баром и часть улицы. Если кто-то до этого момента еще и не слышал про новый напиток, то это немедленно прошло, и через два часа пиво кончилось. Октор притворно печалился, что рассчитывал запас на неделю, но никто его не пожалел, а велели привезти еще. Драк летал в драконьем виде над молодежью с каким-то вымпелом, а молодежь безуспешно пыталась этот вымпел отнять.

— Что это у них? — спросил я Илью.

— А, это! Это был главный приз, который в прошлом году делегация с Сифона планировала вручить тому, кто сможет сделать самый большой бутерброд.

— И кто победил?

— Да никто. Они не учли, какие мы тут все сообразительные, и народ начал строить бутерброды, скрепляя слои зубочистками по периметру. Магией было пользоваться нельзя, чтобы не обижать гостей с Земли, но так неплохо вышло. Но когда каждый участник построил уже по полметра бутерброда, на кухне кончились продукты и конкурс прекратился сам собой. Поэтому бутерброды мы съели, а вымпел остался Октору на память, и иногда с ним вот так играют.

В последнее время Илья не занимался артефактами, а сосредоточился на анализе туманных созданий, которые ему привозили из пещер Домино.

— Если получится, привези ваших тоже, я никак не могу понять, откуда взялся тот запах коньяка с землей в мастерской у Дюбуа, а ведь я уверен, что без туманного материала там не обошлось.

Стемнело. Мы уже собрались домой и тут мне показалось, что в конце улицы стоит тот самый человек, который подкладывал злое печенье в магазин к Окто. Я присмотрелся, но он исчез.