Домино

Глава 16

Из всего, что смог наловить Уфф в замутненном сознании Ганбата, мы смогли понять только, что он еще и собирал образцы туманных тварей для землян. Это было интересно само по себе, потому что все знали, что образцы не переживают проход через портал, и, значит, они каким-то образом используются здесь.

Вот тут и вскрылось самое интересное. Мы поначалу подумали, что речь идет о тестовых образцах, которые наши и сами собирали в контейнеры размером с коробку с завтраком. Но Ганбат собирал фрагменты гораздо крупнее и контейнеры ему землянин привез размером с добрый чемодан. Зачем ему были нужны такие штуки и куда он их дел?

Заодно Уфф передал нам словесный портрет Вессона, и мы узнали, что у него нет двух пальцев на левой руке, татуировка на шее, при этом нос и уши ровно такие, как описал Бат Ганбат.

Бат собирал тварей трижды, и землянин грузил чемоданы в джип без номеров. Впрочем без номеров у нас тут ездит каждый пятый: пока машину привезешь, пока переделаешь под фиррий, пока всем похвастаешься, на все нужно время. Да еще своих у нас пока нет, обходимся наклейками на чужие, а если машина пришла без своих номеров, то и клеить некуда. Дикие мы тут. Если б мы еще и всех в лицо знали, как в деревне, было бы совсем хорошо, но народ сильно разбросан, плюс потенциальные покупатели ездят толпами.

В принципе ничего запрещенного Ганбат не делал, хоть и подозревал, что не просто так к нему обратились. Но люди, которым очень нужны деньги, всегда плохо соображают. И задаток ему выдали в том числе и за этот сбор, так что часть суммы он точно может оставить себе. А если мы еще найдем этих землян, то и все целиком оставит. Надо подъехать в Управление и поискать землян, которые сюда зачастили. Ведь они со своей непереносимостью Домино должны постоянно въезжать и выезжать.

— Что-то я зол, — осудил Ганбата Драк. — Надо выкупить у него пещеру и вытурить на фиг отсюда.

— А мы можем? — заинтересовался я.

— Выкупить можем, но работать некому, — вздохнул Драк. — И Ганбат в сущности не так уж виноват, ничего такого, что бы не делали здесь до него, он не совершил. Но руководить он ничем не сможет, ему даже нет смысла помощников искать. Куда-то надо его задвинуть, чтобы не мешал.

— А Аз?

— Он прав насчет Аза. Аз не способен действовать без шаблона, потому и держится рядом с Управлением, и секретарствует в Клубе. Это ему по силам. Накопит еще шаблонов, будет средний менеджер. Не надо ему в пещеры, толку не будет. Но мы им никто, и можем только поспособствовать выкупу, больше ничего.

— А можно законсервировать пещеру? — пришло мне в голову.

Оказалось, что можно, так делали дважды, но для консервации пещеру надо полностью обвалить. Просто завалить проход было бы недостаточно. Что-нибудь непременно пролезло бы. Но Ганбатовскую пещеру жалко заваливать, минотаврий так просто не появляется, да и синее золото, если это оно, пригодилось бы здесь.

У меня набита рука на защитных артефактах, но я специализировался на агрессивной защите, которая в случае необходимости и сама может дать сдачи, а с синим золотом я бы мог делать гораздо более тонкие вещи. Ну а минотаврий — металл в наших условиях просто бесценный, потому что не конфликтует с фиррием. Он вообще мало с чем конфликтует, но то, что у них с фиррием дружба и сотрудничество просто шикарно.

На Тривии синее золото добывают только из-под воды, и его немного. Я сам с ним никогда не работал, но моему другу Квинту для курсовой работы родители достали целых два грамма. Что оно позволяет гораздо тоньше настраивать защитные артефакты, мы знали, но не знали насколько. Разумеется, решили испытать. Результат превзошел все ожидания — у Квинта получился артефакт, который идеально отводил глаза окружающих. Он боялся, что эффект недостаточно проявит себя и вбухал в защитный медальон весь объем золота. Получилось потрясающе, народ переставал обращать на него внимание. Нет, это не было полноценной невидимостью, если ты смотрел на него, ты видел не пустое место, а Квинта, но сознание тут же фиксировало, что это неважно. Просто деталь интерьера, как бегония на окне. Вроде цветет что-то, но что — не смотришь. Вдохновленный успехом, Квинт надел медальон на экзамен, положил перед собой на парту телефон и принялся с него списывать. Наш старый препод поначалу не обратил на него никакого внимания, как и задумывалось, но когда он во второй раз прошел про нашему проходу, то раздраженно заметил, что не понимает, кто разрешил студентам пользоваться телефонами. Мы все замерли. Все кроме Квинта, который увлеченно перекатывал очередной абзац полезностей на страницу.

Тут у преподавателя что-то повернулось в голове, он выхватил у Квинта телефон, а затем сдернул с него артефакт и метнул вещь в уничтожитель шпаргалок, стоящий для этой цели в углу аудитории.

— Ауау, — только и успел сказать Квинт. — Моя курсовая работа!

— Насколько я помню, молодой человек, — сварливо проговорил преподаватель, — ваша курсовая работа включала в себя разработку устройства по контролю за потенциально инвазивными видами животных. Надо понимать, что в этой парадигме инвазивным видом считался я? Верно?

Квинт тяжело вздохнул.

— Ну так что? На что вы рассчитывали?

— Верните мне, пожалуйста, хотя бы после экзамена, меня родители убьют…

— Вы что, принесли на экзамен семейный артефакт?

— Нет-нет, я сам сделал!

Тут Квинт понял, что он радикально спалился и практически стек со стула.

Артефакт в конце концов изъяли в пользу школы, но препод еще долго приводил этот инцидент как пример стрельбы из пушки по воробьям. Кстати, выяснилось, что его главной ошибкой было выпустить телефон из рук, именно в этот момент телефон перестал считаться единой с ним сущностью. А еще нам объяснили, что Квинт мог бы добиться идентичного результата всего с одной десятой частью того золота, а остальное потратить с большей пользой. И это не говоря уже о том, что само использование показалось профессорам бессмысленным.

— С такой вещью только йогурты из магазинов воровать, даже шпионам не подойдет, — заявил тогда декан.

Но от синего золота меня эта история не отвратила. И, кстати, насчет шпионов я совсем не уверен. Я уже потом придумал, что можно делать с его помощью, но до реального исполнения руки не дошли.

За машиной слегка клубилась пыль, толстые облака гонялись друг за другом по голубому небу, а мы продолжали обсуждать судьбы мира. Так и доехали до Октора и завалились внутрь.

— Октор! Принимай гостей! Что у тебя сегодня на обед? Или еще завтрак? А пироги есть? — засыпал хозяина вопросами Драк.

Пока они выясняли, что с едой и из чего компот, и почему мы не будем пиво с утра, я отвлекся на потолок. Нравятся мне эти петли, жаль, что я сегодня тренировку пропустил, хорошо бы по ним перемещаться так же ловко как местные осьминоги. Я настолько отключился от реальности, что на вопрос Драка механически ответил «да». Но все вокруг заржали и мне пришлось включиться обратно.

— Что да? Пирог будешь с мясом или с картошкой?

— Да.

— Значит, оба, — подытожил Драк. — И Котию с собой в коробку и то, и другое, а то мы его дома бросили.

— Нехорошо, что же он там один? — поддержал разговор Октор.

— У него дела.

Мы договорились пока не светить Уффа, чтобы не объяснять, откуда он взялся. Есть вероятность, что кто-то, как и Котий, знает про морфириусов и свяжет инцидент на переходе с нашим камнем. И придется отправлять его обратно как собственность клиники. Скорее всего, мы параноим, но пусть пока так. И Уфф тихо сидел у меня в кармане и, кажется даже, принюхивался к пирогу.

Поболтали с Октором, умяли пирог, послушали новости об очередной порции землян, которые галопом по Европам совершали забег по Домино. Возможно стоило бы завести здесь что-то летающее, чтобы перемещать их побыстрее и укладывать в два дня немного большую программу, с другой стороны, сама поездка по Домино — радость для глаз, настолько тут все красивое. И дороги у нас ровные, по крайней мере, летом, а что будет зимой, я еще не знаю.

Тут в баре появился новый персонаж, и судя по тому, как ему обрадовался Драк, это… это был Илья Бульдегом, племянник Романа Николаевича, и владелец единственной исследовательской лаборатории на Домино.

— На ловца и зверь бежит, — объявил Драк.

— Кто это тут ловец? — прищурился Илья. — Я вот давно хочу познакомиться с вашим новым товарищем, но вы всё не едете и не едете. Так что Магомет идет к горе.

Я, грешным делом, подумал, что он говорит об Уффе и судорожно попытался вспомнить, откуда Илья мог о нем знать. Но через секунду сообразил, что он обо мне. Я ведь тоже человек новый, хотя сам себя таким уже не ощущаю. Если не всю жизнь здесь был, то половину точно.

Мы поздоровались, и завалили друг друга вопросами, Илья расспрашивал меня об артефакторике, а мы с Драком окольными путями пытались выяснить, что можно делать с образцами туманных тварей.

Оказалось, что они бывают довольно полезными, поскольку представляют собой слегка взбесившийся фиррий.

— Как думаешь, они могут быть разумны? — спросил я.

— Не уверен, — пожал плечами Илья. — Я еще могу поверить, что разумны пещеры. Но тогда твари — это что-то вроде насморка.

— Ага, — хохотнул Драк, — а в острой форме это гайморит.

— Как-то так, да, — вполне серьезно покивал Илья. — Возможно мы им даже помогаем. С некоторой пользой для себя. Но обсудить это с ними пока никак невозможно.

— А если твари по своему состоянию — это взбесившийся фиррий, то большая тварь…

— Это оооочень сильно взбесившийся фиррий, — подтвердил Илья. — Я проводил у себя эксперименты по сжатию и получил несколько приятных зажигалок. Но в таком виде они никому не нужны, зажигалок, что ли, мало, а в крупном виде будут реально опасны.

Тут было о чем подумать, вспоминая размер контейнеров, которые придурок Ганбат отгрузил землянину. Но рассказывать об этом мы были пока не готовы, учитывая наш источник.

— А Дюбуа не нашли? — внезапно поинтересовался Драк.

— Нет, вроде не слышал.

Действительно Дюбуа мог иметь ко всему этому какое-то отношение, поскольку земляне в силу естественных ограничений не могли торчать тут постоянно, и должны были иметь какую-то поддержку. Почему не Дюбуа?

Илья пригласил приехать к нему в лабораторию, и я с радостью согласился. Мы договорились пересечься в ближайшие пару дней. Драк тут же сделал скучающее лицо и сказал, что в лаборатории одни пробирки и ничего вкусного, и он со мной не поедет. Я пожал плечами, могу съездить и один. Это в пещеру не стоит одному соваться, мало ли что на голову прыгнет, а съездить туда и обратно, я уже и сам могу.

— Октор, скажи, — решил проверить Драк, — не забегали к тебе больше туманные твари?

— Сегодня нет, а вчера приходил кто-то вроде шестиногого крокодила. Он был скучный и медленный, его Октош засек еще на подходе. Так что мы позвали Виктора с Аной, которые у нас тут как раз пили пиво, мы его рассмотрели как положено, а потом Ана его сняла одним выстрелом.

Ана! И стреляет лучше меня!

— В каталог я его внес, — продолжил Окто. — Но он почти ничем не отличался от червей, только что большой и с лапами. Которые ему только мешают. Из странного было одно: во рту он нес камни. И они раскатились у нас на заднем дворе. Не хотите посмотреть? Мы их в угол смели, на всякий случай.