Сбежать от князя Тьмы. Запретная невеста

ГЛАВА 26: Свидания бывают разными

Через полтора часа, кафе Золотая мышь

Звонкий стрекот кастаньет, переливы гитарных струн и цокот каблучков, сливающийся с шелестом замысловатой юбки. Танцовщица была диво как хороша и вкладывала душу в каждое движение, выступая для горстки посетителей будто для владык или девяти Богов.

Я искренне наслаждалась выступлением, невольно сравнивая знойную демонессу с собой и размышляя, как удержать интерес гостей до конца свадебной недели.

Сегодня я поразила их искренностью и новизной, но что делать дальше?

Допустим, завтра смогу удивить демонов танцем с веерами. Если сильно повезёт, даже выучу новую песню. После переезда в особняк Горгани я успела немного полистать песенник и присмотрела несколько несложных, но безумно эмоциональных драконьих баллад. Отрепетировать их за ночь вполне реально. Только... смогу ли я выступить, если до рассвета буду прыгать с бубном по гостиной?

Очень сомневаюсь...

– Бдзынь! – пока размышляла, на наш столик приземлился небольшой свиток, перевязанный золотистой ленточкой. Подняв глаза, я увидела стремительно удаляющегося почтового голубя.

Прелестно...

За последний час это было уже седьмое послание от репортёров, но этот газетчик хотя бы блеснул оригинальностью и не испортил мой десерт. Прошлая весточка приземлилась прямо в пиалу с инжирным мороженым, и сопровождающие нас стражи с превеликим удовольствием высыпали испорченную сладость за шиворот провинившемуся журналисту.

Увы... упрямый газетчик не сошёл с дистанции и, переодевшись, вновь вернулся на позиции. Жажда заполучить сенсационное интервью оказалась сильнее здравого смысла, и я благодарила всех Богов, что Софико не послушала меня и отправила с нами охрану.

– Мистер Люпини! – позвала, демонстративно не касаясь письма.

– Разберёмся, – к нам подошёл могучий стражник с густой рыжей бородой и шрамом на левой щеке.

Подхватив свиток двумя пальцами, великан обнюхал его, и прошептал короткое заклинание. А через миг на растущие неподалёку кусты обрушился водопад из снега и ледяной воды.

– А-а-а-а-а! – из засады с диким визгом выскочила тощая девица в съехавшем парике и очках на всё лицо. Воинственно взмахнув кулачком, она проблеяла что-то про жалобу, но оценив габариты и зверскую улыбку стражника, взвизгнула и помчала прочь, на ходу теряя писчие принадлежности.

– Минус один, – усмехнулась, отсалютовав удирающей журналистке бокалом с фруктовым коктейлем.

– Оно вернётся, – глухо отозвался стражник, – и тогда Люпини снова разберётся.

Грубый акцент и впечатляющее телосложение выдавали в мужчине огра полукровку. Софико не стала мелочиться и приставила к нам охрану, которую было видно с другого конца улицы. Кроме Люпини нас сопровождали: наг в полном боевом облачении, двое эльфов-лучников, суровый дворф с секирой наперевес... Глядя на этот отряд у меня закралось подозрение, что нас отправляют не фонтаны смотреть, а в Айшагиру, добывать редкий артефакт из сокровищницы тёмного князя.

Но, как оказалось, насторожилась только я.

Репортёры расценили охрану как вызов, и толпой ринулись за нами. Их логика была проста, чем сильнее стража – тем страшнее тайны. Они фиксировали на камеры каждый чих, пытаясь рассмотреть в нём зашифрованное послание.

Поначалу это злило, но на удивление, я быстро привыкла к вспышкам камер и, забыв обо всём сосредоточилась на местных красотах.

Демонические острова были богаты на достопримечательности, но из-за проклятых шаманов мы постоянно передвигались то короткими перебежками, петляя по лесу и подворотням, то в закрытом экипаже.

Сейчас мне впервые выпала возможность немного прогуляться, и видят девять Богов, посмотреть и впрямь было на что!

Очаровательные, кукольные домики, утопающие в океане живых цветов, восхитительные иллюминации и красивейшие статуи... Во всём этом чувствовалась умелая гномья рука, но в то же время, демоническая половина отличалась от квартала торговцев.

Во владениях Вилиты царили хаос и суета, горный народ постоянно находился в движении, напоминая огромный муравейник. Здесь же всё дышало знойной чувственностью и страстью. Демоны никуда не спешили, наслаждаясь каждым мгновением жизни и смакуя наступающие сумерки словно дорогое вино.

Я и сама не заметила, как заразилась их ленивым спокойствием и перестала обращать внимание на журналистов. Только... поражало и другое, как в местных уживаются столь разные характеры?

Они могли неспешно играть в кости или обсуждать новости, раскуривая ароматную сигару и потягивая драконий ром, а через миг сцепиться из-за пустяка и объявить, что лишь дуэль Хэймдара рассудит их.

Настроение демонов менялось со скоростью штормового ветра, и понять их знойную философию, как ни старалась, не получалось.

Зато местные достопримечательности и сказочно вкусную кухню я оценила сполна!

Софико не соврала, Пламенные фонтаны и впрямь стоило увидеть хоть раз в жизнь. Как и попробовать десерты в небольшом, но безумно уютном кафе со смешным названием «Золотая мышь».

И пока моя бабушка старательно зарисовывала в блокнот впечатления от короткой экскурсии, я наслаждалась вкуснейшим миндальным тортом и выступлением местной танцовщицы фламенко.

– Леди Аза, леди Хитана, – к нам подошёл пожилой официант с огромным букетом роз, – вам просили передать...

– Это мне, – Люпини с невозмутимым видом отобрал цветы, обнюхал и уверенной кавалерийской походкой направился в сторону очередной засады.

– Интересно, они когда-нибудь оставят нас в покое? – хихикнула, переведя взгляд на Хорхе.

Разговоров с драконом мне очень не хватало, но при свидетелях приходилось обмениваться лишь многозначительными взглядами и лёгкими касаниями. Не будь на командире женской юбки, парика и накладного бюста, это было бы даже романтично. А пока, едва сдерживая смех я прогуливалась под руку с бодро шаркающей Хитаной.

На мой вопрос командир, ожидаемо не ответил, лишь протянул блокнот, позволяя увидеть рисунок, над которым работал пока я наблюдала за танцовщицей. Я была уверена, что он решил изобразить фонтаны, но...

– Ой..., – растерянно охнула, увидев свой портрет. Дракон сделал набросок, но умудрился передать в нём главное - моё настроение. Восхищение местными красотами и переживания по поводу завтрашнего выступления, любопытство и нахлынувшую за день усталость...

Командир подметил всё, не став ничего приукрашивать. Но вложил душу в каждую чёрточку и тень, написав признание невесомыми карандашными росчерками. И этот набросок, полный нежности и бережной заботы, передавал его чувства ко мне лучше любых слов.