Аустерлиц

Событие восьмое

Когда на нас надвигается новая технология, тот, кто не стал частью парового катка, становится частью мостовой.

Стюарт Бранд

Не все начинания Брехта в Дербенте можно назвать удачными. Прокол вышел с самым дорогостоящим проектом. Вместе с кирпичным заводом за стенами города одновременно возвели и асфальтовый завод. Привод соорудили на конской тяге у мешалок, а то першероны всякие жирели от тоскливого пребывания в конюшнях, теперь великаны весело ходят по кругу за морковкой. Густые остатки от перегонки нефти смешивали с известняком и песком, потом те же першероны после укладки асфальта тащили большой тяжёлый каток. Всё нормально сделали с подложкой из разного дроблённого и крупно и мелко гранита. Пока была зима, всё было нормально и весной ещё ничего не предвещало беду. Все улицы и улочки в городе заасфальтировали и уже начали тянуть дорогу к порту. В июне закончили и её. И вот тут столкнулись с проблемой. Узкие оббитые полосой железа колёса у телег и арб (или арбов) в нагретом солнцем асфальте оставляли колеи. В них скатывались следующие телеги, и за день новая асфальтовая дорога превратилась в убожество. Брехта в это время в городе не было. Он в Нахичевани разруливал армяно-азербайджанский конфликт. Разрулил легко. Забрал у самых знатных и зажиточных людей бывшего ханства сто мальчиков и сто девочек в школы Дербента в качестве аманатов. И предупредил, что детей продаст в рабство туркменам. За Каспийским морем живут такие дикие племена. Они злобные, ужас просто. Может, и не поверили. Но год уже конфликтов нет. Правда, этим Пётр Христианович не ограничился — создал совет из самых богатых людей ханства. В него вошли шестеро армян и шестеро, как тут называют азербайджанцев — татар. Все конфликты и жалобы должны разбирать, собираясь раз в неделю на совет. Главным в совете поставил Курта. Того самого лейтенанта немца, что купил вместе с ротой гренадеров у Людвига Гессен-Дармштадтского и Прирейнского. Там без одного лейтенанта обойдутся, а вот тут огромный немец вполне себе на месте. Рефери.

В общем, приехал Пётр Христианович из вразумительного похода, а тут картина маслом, и все его ругают. Вообще невозможно стало в порт ездить.

— Блин блинский, а почему в городе таких борозд нет? — Вызвал пред свои очи грозные князь Витгенштейн Карима-эфенди.

— Не знаю. Возможно там тень от домов и деревьев, может, менее интенсивное движение.

— Может. Проверьте состав, если не соблюли пропорции, что армяне с Астрахани нам сообщили, ругаться буду. Пока строительство дороги на Баку приостановить.

Брехт сел, задумался. Но ведь в Испании или Италии, скажем, в будущем асфальтовые дороги стоят. Может ещё количества известняка увеличить? В той же Испании летом явно теплее, чем в Дербенте. Или всё дело в резиновых широких колёсах на автомобилях. Ставим галочку. Нужно увеличить ширину колёс. Он ведь физик как-никак и понимает, что увеличение площади соприкосновения уменьшит давление. Не простое и не дешёвое занятие поменять колёса на всех телегах и арбах, что связывают порт с городом. Но сделать это нужно.

А что ещё можно. Напрашивается конка. Двухсторонняя, то есть нужно справа и слева от дороги проложить узкоколейку. Из железа? Это даже не фантастика. Это утопия. Из чугуна? Ну, чуть легче. Брехт, кажется, где-то читал, что Николай первый, когда строил первую железную дорогу из города в Царское село, покупал рельсы в Австрии. Хотя, не уверен. Возможно, просто за границей. Там и Англия уже вовсю к тому времени железные дороги строила. Три с лишним километра? В четыре рельсы. Около пятнадцати километров рельс. Метр весит килограмм шесть — семь. Пусть шесть. Пятнадцать тысяч на шесть умножить. Ну, округлим. Сто тонн. Нет. Эта дорога никогда не окупится. Сто тонн чугуна доставить из Англии в Дербент. Просто не реально. Из Австрии чуть проще. У него по Дунаю налажено регулярное сообщение. Пятнадцать кораблей и корабликов снуют туда-сюда круглый год. Изредка только прерываясь, когда лёд в крещенские морозы схватывает реку.

Но один чёрт — не в коня корм. Столько грузов не перевозится из порта, чтобы окупить покупку и доставку сотни тонн чугуна из Австрии. Да и не лучший вариант здесь «чугунка», довольно приличный уклон к морю от города.

Пока пришлось дорогу сверху мелким гравием засыпать. Кучу денег выбросили.

Что ещё интересного есть в Дербенте из нового? Автомобиль не построили. Построили — локомобиль Паровозомобиль. Ричард Тревитик сейчас в Англии успешно штампует промышленные однотактовые двигатели высокого давления, известные как «корнуэльские двигатели». Их уже больше десятка князь Витгенштейн у него купил. Опасная штука. Они работают с давлением 50 фунтов на квадратный дюйм, (или 345 кПа (3,405 атмосферы)). Однако с увеличением давления, что у Брехта самоучки попытались осуществить, возникла и большая опасность взрывов в машинах и котлах, и это привело вначале к нескольким авариям. Одна произошла в Санкт-Петербурге, и там пострадал кочегар, обварило человека паром. Хоть и не смертельно. Вылечили. А вот в Дербенте машиниста отлетевшим болтом в лоб убило. Черепанов инструкцию после этого написал, указывая всем работающим с паровиками, что наиболее важным элементом машины высокого давления является предохранительный клапан, который выпускает лишнее давление. И за ним нужно очень тщательно следить и регулярно ревизировать. (Ладно, написано было осматривать и починять.) Надёжная и безопасная эксплуатация после этого не началась. Пока ещё раз в Дербенте паровик при недосмотре не взорвался. Починили, конечно, и рану полученную кочегаром, залечили, но Брехт всем, кто связан с машинами паровыми, выдал памятку. Там всего два слова написано. «Взорвётся — повешу». Памятка вышита гладью на шевроне, который пришивается к спецодежде, в коей весь обслуживающий персонал машин Тревитика работает.

По имеющейся у Брехта информации в 1801 году Ричард Тревитик построил первый в истории паровоз «Puffing Devil», затем в 1802 году паровоз «Coalbrookdale» для одноимённой угольной компании. Опередил, гад. И кажется, в Англии и паровую повозку на два года раньше запустили. Но и в Дербенте она уже полгода бегает и прохожих распугивает. Теперь народ прогрессивный работает над сотворением парохода. Фултон свой первый настоящий успешный пароход только через два года сделает, и поплывёт по реке Гудзон от Нью-Йорка до Олбани со скоростью около 5 узлов (9 км/ч). Брехт надеялся его на год опередить. Кроме того, на его пароход, который он назвал уже Александр, чего не польстить самодержцу, закуплено сразу две паровые машины Тревитика, и скорость должна быть тоже раза в два побольше. А следующий пароход пока только считают профессора в Московском университете. Там уже не колесо будет, а гребной винт. Брехт все подсказки, которые вспомнил по винтам, господам учёным отправил. И денег на проект выделил не мало. Осталось дождаться результата. В этой поездке, он собирался в университет заглянуть и если возможно проект подтолкнуть. Стуком кулака или очередным денежным вливанием.

И это не для того, чтобы России, где в рекордах, засветилась. Нужны тягачи, которые будут таскать баржи по Волге.