Олигарх 2

Глава 13

Задерживаться мне совершенно не хотелось, все-таки не моё это дело. Кто его знает, как на моё вмешательство отреагирует Сонин брат. Да и возвращаться надо поскорее.

Поэтому я, отпустив крестьян, попросил капитана-исправника собрать сразу же собрать деревенский сход, надо все-таки самому поговорить с народом и убедиться в авторитетности нового бурмистра, свою новую власть деревенские выбрали сразу же.

Но к моему приезду нового бурмистра в деревне не было, он рано утром уехал в соседнюю татарскую деревню договариваться о разделе огромного покоса.

Испокон века повелось, что огромным покосом пользовались две соседские деревни. Господа предпочитали в это дело не вмешиваться, помятуя, как после пугачевского бунта обе деревни чуть опять из-за него не схватились за вилы. К вечеру бурмистр должен вернуться, но с мужиками мне хотелось поговорить без него и без капитана-исправника.

Поэтому когда народ собрался, я неожиданно для себя на небольшой площади перед сгоревшей господской избой увидел не только деревенских мужиков, но и баб и даже немного растерялся. Прямо какая-то аномальная деревня, бурмистра сами выбирают, оброк всегда исправно платят, законопослушные и не бунтуют и похоже что еще и гендерное равноправие. Да, забыл еще одну важную деталь, насильно никого не женят. Если парню или девке родительский кандидат не люб, то ищут другого. Дела однако же.

Почти полсотни человек большим плотным полукругом ожидали меня, в напряженной тишине рассматривая мою свиту, пока я заканчивал разговор с капитаном-исправником.

Для чистоты «эксперимента» я решил поговорить с деревенскими и без его недремлющего ока, поэтому попросил служивого в сопровождении Петра прогуляться по деревне.

Впереди всех стоял опираясь на посох высокий седовласый старик. Я уже знал, что его звали Матвеем, он был отцом покойного бурмистра.

Дед Матвей был самым древним и уважаемым в деревне и когда-то он тоже был бурмистром. Его хозяйство в деревне было одним из самых крепких, в роду всегда бабы рожали почти одних мужиков и рабочих рук хватало.

Капитан-исправник дал короткую, но очень емкую характеристику всего этого деревенского клана.

— У них, ваша светлость, мясо на столах никогда не переводится.

Услышав эту фразу, я сразу вспомнил фильм «За спичками» и у меня кольнуло в груди и перехватило дыхание. Всё таки иногда воспоминания о своей прошлой жизни 21-ого века вызывали грусть.

Несколько минут я и собравшаяся деревня молча смотрели друг на друга. Все понимали, что от исхода нашего разговора зависит судьба каждого жителя деревни.

Внимательно осмотрев стоящих передо мной почти всех взрослых деревни, я автоматически отметил, что ни Мустафы, ни его жены среди них нет, это уже отрезанный ломоть.

— Я светлейший князь Алексей Андреевич Новосильский. Ваш барин Николай Андреевич мой шурин, его младшая сестра Софья Андреевна вышла за меня замуж. В вашей деревне случилось большая беда и шеф жандармов генерал Бенкендорф поручил мне разобраться, найти виновных и строго наказать. В отсутствии вашего барина имением управляет Наталья Петровна, сейчас она в Казани и у меня есть бумага от неё, что в этом вопросе она передает мне свою власть.

Тишина стояла такая, что казалось слышно как летают самые мелкие букашки.

— Моё решение таково. Следствие считать законченным. Наказывать некого. Все виновные лежат в могиле. Что бы не было не нужных разговоров и не дай бог страшных дел, татарскую семью я из вашей деревни забираю. На этом все.

Вдох облегчения пронесся над собравшимися, многие заулыбались, в том числе и дед Матвей.

— Теперь меня интересует вот что. В вашей деревни бурмистра вы выбираете сами и ваши господа всегда соглашались с вашим выбором. Я не собираюсь ничего менять. Но меня интересует все ли согласны с новым выбором или есть несогласные.

Из толпы раздались дружные одобрительные возгласы. Я подождал пока восстановится тишина и спросил.

— А кто не согласен с этим выбором, поднимите руку.

К моему удивлению таких не оказалось. Но неожиданно из толпы какая-то молодуха за руку вытащила Филимона.

— Вот, барин, смотрите — это Филимон. Его старшего брата Филиппа, мы избрали новым головой. Так у него кулаки больше, чем у Филимона. Кто же против будет?— раздался дружный смех, Филимон покраснел, отбросил руку молодухи и очень шустро нырнул в толпу.

Дед Матвей смеялся каким-то заливистым ребячьим смехом и так заразительно, что я глядя на него то же начал смеяться как ребенок.

Отсмеявшись, я закончил собрание.

— У меня всё. Когда ваш бурмистр вернется, я поговорю с ним и мы уедем. Если у кого-то есть просьбы подходите, внимательно выслушаю.

Я был уверен, что дед Матвей не просто так стоял впереди всех и не ошибся. Народ стал расходится, а старик направился ко мне.

— У меня, ваша светлость, есть вопрос.

— Говори, дед Матвей, я тебя слушаю, — капитан-исправник просветил меня, что дед любит когда к нему обращаются именно так.

— Ты, барин, дозволишь тебя по имени-отчеству?

— Дозволяю, — дед довольно улыбнулся, одной рукой оперся на посох, а другой собрал в кулак свою седую бороду.

— Серафим с Филимоном сказывают ты, Алексей Андреевич, спрашиваешь согласны ли мы если нас отсюда к православным выведут? — я был уверен, что именно это вопрос услышу от деда и молча кивнул. Дед еще раз довольно улыбнулся и сжал кулак так, что мне показалось он сейчас начнет выдергивать свою бороду.

— Так мы, не то, что согласны. Мне вот даже сны снятся, что я хоть перед смертью поживу без этих бусурман. У нас с простым башкиром или татарином споров нет, а вот ихним всяким баям мы как кость в горле. Наши земли здесь чуть ли не самые лучшие. И у нас ведь здесь даже церквы нет, — старик обернулся и показал на заросшее быльем место, где стоял когда-то сгоревший храм. — Попы приезжают четыре раза после постов, в господской избе служат, исповедуют, причащают, потом крестят младенцев и парней с девками венчают. Иногда еще бывает в Великий пост наведываются.

В словах деда Матвея зазвучала такая горечь и обида, что мне стало не по себе.

— Старый барин как в Европах голову сложил, так мы сиротками и стали. Наталье Петровне не до нас было, а Николай Андреевича мы еще и не видели. Батюшка когда у нас был, он детишек грамоте учил, а сейчас все растут сплошь неграмотные. А ежели нужда какая, отпеть к примеру, то вези или в Уфу или в Стерлитамак. Я тебя, Алексей Андреевич, от всего мира прошу, выведи нас отсюда, Христа ради.

Дед Матвей перекрестился и начал пытаться падать мне в ноги. Но вот этого мне совсем не хотелось и я не позволил ему это сделать.

— Погоди дед лоб расшибать, ответь -ка мне лучше на вопрос, а куда вы хотели бы?

Дед Матвей прищурился и лукаво посмотрел на меня.

— В Новороссию мы бы, ваша светлость, хотели. В тех краях двое наших мужиков служили, рассказывают очень там землю хорошая и бусурман нету.

Переговорив еще раз с капитаном-исправником и вернувшимся из татарской деревни Филиппом, новым бурмистром, я со спокойной совестью решил что пора возвращатся. Все конечно возможно в этом мире, но у меня, да и других тоже была уверенность, что в деревне Петровская всё сделано правильно.

Иван Васильевич и капитан Берсеньев мои решения одобрили и мы довольные собой отправились в обратный путь.

Всю дорогу до Уфы я думал о крепостном праве, которое сейчас еще существует в России, что сам на деле оказался еще тем крепостником и не спешу, теряя тапки, освобождать несколько тысяч якобы несчастных своих крепостных от этого ужаса. А эти «забитые» и «несчастные» люди так лично мною затюканы, что и сами не спешат на волю.

На деле не все так однозначно. Дать человеку вольную проще пареной репы, по большому счету написал бумажку и все. А дальше?

Что человек с ней делать будет? На что, где и как будет жить? А он ведь еще может оказаться и маленькой шестеренкой, которая вертит огромный механизм. И вот эта шестеренка вдруг раз и исчезла. Так что внезапно взять и отменить это уродство нельзя, как и всякая революция это будет потрясение и естественно катастрофа. Моё глубочайшее убеждение, что никакая благая цель революции не оправдывает её жертвоприношений.

Конечно общество должно меняться и тоже крепостное право должно быть уничтожено, но как к этому подступиться, я еще не знаю. А вот то, что для этого надо очень много денег, просто не реально много, знаю отлично и мне их надо за-ра-бо-тать.

А для этого будем решать по мере их поступления локальные проблемы или задачи. И первые из них, отправка семьи Мустафы Каримова на Нарвскую мызы, переговоры с Сониной бабушкой и моим внезапно свалившимся крестным.

Решить проблему семьи Каримовых вызвался капитан-исправник. Я ему в помощь отрядил Архипа и Герасима, в них была железобетонная уверенность, а вот капитан-исправник темная лошадка. Тем более, что возвращаться я решил короткими перебежками. Из Казани не прямиком в Нижний, а сначала в Арзиново, потом в Новоселово и только затем прямиком в Питер, транзитом через Первопрестольную.

Что-то мне подсказывало, что другой возможности посетить свои имения у меня не будет, со дня на день надо срочно заниматься генуэзскими делами, там нужен глаз да глаз. Как там дела у Федора в Лондоне, ударение делать на втором О.

Вторая проблема, беседа и установление отношений с Сониной бабушкой. Я хочу, раз такое дело подвернулось, вывести петровских крестьян например в Херсонскую губернию. Анна Андреевна узнавала и даже застолбила там отличный кусок земли на левом берегу Днепра. Если я не ошибаюсь, там через двести с гаком лет возникнет город Новая Каховка. Но сейчас там пока что голая степь, Матвей бывал в тех краях и ему очень там понравилось. Особенно какие-то бьющие из-под земли кристально-чистые источники, вода которых вытекает затем в Днепр.

Между городком Каховка и небольшой деревней или даже больше хутором Британ верст шестнадцать, а верстах в трех от Днепра есть хутор Ярмаки. В устье Днепра есть большие месторождения соли и испокон века на Кинбургской косе ведут добычу. И вот оттуда её по суше везли вдоль берега Днепра вглубь страны.

В Каховке эта веточка Соляного пути или Чумацкого шляха встречалась с дорогой из Крыма. И там была переправа через Днепр. А дальше шли две дороги по обеим сторонам реки. В этих самых Ярмаках, некоторые солевозы почему-то любили останавливаться на отдых.

Напротив Каховки на Днепре был почти остров, протока делающая его таковым иногда умудрялась пересыхать в конце лета, и переправа состояла из двух частей, сначала на него, а затем на другой берег. Нижнее течение Днепра от самого Никополя представляло из себя сплошные протоки и многочисленные острова между ними. Никаких постоянных селений на этих островах естественно не было.

По любому место от Каховки до этого самого Британа было хлебное и не понятно, почему еще никто не купил эту землю.

Думаю причина была в том, что кругом дикие безводные пески по которым гуляют суховеи и никто не верить, что там может что-нибудь культурное расти. Но я то знаю, что там будет город-оазис Новая Каховка и зазеленеют поля, где будут снимать большие урожаи. Правда для этого для подачи воды из Днепра будет построен Северо-Крымский канал. Таких глобальных планов я пока на те края не строю, но вот организовать подачу воды из Днепра для своих нужд вполне можно.