Великий диктатор

Глава 13

Сразу после свадьбы Тюуне к нам приехали неожиданные гости. Сама свадьба прошла тихо и почти незаметно. Без всех традиционных финских зимних свадебных гуляний. Типа похищения невесты и лыжной погони, лепки снежных баб, штурма снежных крепостей и прочих забав. Молодых тихо обвенчали и точно так же, относительно тихо, отпраздновали это в узком семейном кругу. Заодно совместили и её день рождения. Как-то так получилось, что свадьбу играли в день её шестнадцатилетия.

Приглашений родственникам не рассылали, кто знал, тот и поучаствовал. Но даже так набралось под сотню человек с обеих сторон. Гуляли у нас, на подворье почтмейстера было места всего лишь под одну повозку и пару бочек с водой.

Столь малое количество земли не говорило о бедности семьи. Просто херра Рантанен всю землю пустил под строительство своего дома. Широкий и длинный одноэтажный дом из жёлтого кирпича был очень красив. А количество комнат позволяло с удобством разместить всё многочисленное семейство Рантанен. В одной из этих комнат и предстояло жить молодожёнам пока они не накопят на свой собственный дом. А учитывая, что Микки был единственным сыном этого семейства, а все остальные шесть детей — это девчонки, то Тюуне явно не повезло. Съедят точно.

В нашем же доме, наоборот, становилось всё пустыннее и пустыннее. Сначала брат Кауко переехал в город, затем, женившийся и поживший немного с нами, Эса переехал в домик, в котором жил до переезда Кауко. Теперь вот и Тюуне покинула нас.

В мансарде стало тихо и спокойно. Без постоянных склок и споров между моими братьями и сёстрами. Анью, которой в этом году должно было исполниться тринадцать лет, вовсю увлеклась шитьём. И часто, тихой мышкой, корпела над очередной своей работой. Тем более что мать усилила над ней контроль. Так как считала себя виноватой в случившимся с Тю и теперь вовсю старалась, воспитывала.

Братец Ахти, после истории с курением, епископом и теорией «быть подобно Христу», ударился в религию. Постоянно штудировал библию и какие-то многочисленные жития святых, которые ему подбрасывал наш пастор. Предки, в целом, одобряли его увлечение. И только дед Кауко опасался, что Ахти оставит семью и клан, и уйдет в священники.

…..

О приезде столичных гостей я знал заранее, но не придал этому значения. У нас много кто приезжал на зимнюю рыбалку, и телеграммы о бронировании домиков приходили с регулярной постоянностью. Тем более, что гости из Гильсенгфорса обычно приезжали поздно вечером, по прибытии поезда из столицы.

В тот день у нас было всего три урока, русский язык у нас в школе отменили. Жена нашего пастора, руова Харри, ушла, если так можно было выразиться, в декретный отпуск. Написанное ею письмо в канцелярию генерал-губернатора о своей невозможности преподавать в школе вызвал там недоумение. Как же так? Гарнизона нет уже несколько лет, а русский язык преподают. И в ответном письме уведомили её, что разрывают с ней договор на преподавание языка. Всё это я узнал, не специально подслушав разговор еще двух наших учителей.

По дороге со школы мы с Миккой немного повалялись в снегу, когда я ему показывал, как надо ставить подножки. И как надо выкручиваться, если тебя пытаются схватить. Короче, побесились минут десять, а может и двадцать, часов-то ни у кого из нас нет. Устали, вспотели, промокли, а пустые желудки напомнили что и проголодались.

Но дома меня никто и не думал кормить. Прямо чуть ли не с порога бабушка Ютта заявила:

- Где тебя носит? Что ты весь такой встрепанный и мокрый? Там к тебе господа из столицы приехали. Дед уже весь тебя обыскался.

- Ко мне? Дядя Ээро?

- Не знаю. Старый почти ничего не говорил. Вроде из Нокии, что ли…

- А. Леопольд Мехелин. И именно ко мне? Зачем, ба? А ещё кто?

- Да откуда я знаю. Отстань от меня. Иди, бегом переодевайся в сухое, - меня бесцеремонно развернули к лестнице и подтолкнули. - И оботрись, бестолочь, - догнало меня её наставление, в спину, уже на самом верху.

Какого Хийси (леший) этому Мехелину от меня надо? Думал я, лихорадочно раздеваясь, обтираясь полотенцем и переодеваясь в сухое. Может, всё-таки решил отблагодарить за подсказку о торфе? Было бы неплохо. Но что-то я сильно сомневаюсь в подобном. Ладно, сам и расскажет.

Развесил мокрую одежду поближе к печной трубе и осторожно спустился по лестнице вниз. После летнего полёта и потери ногтя повторять подобное меня не тянуло. Внизу меня уже дожидалась бабуля, которая вручила мне два горячих пирожка с начинкой из лука и щучьей икры, и вытолкала на улицу, не забыв сообщить, что мне к жёлтому домику в кемпинге.

Как там про мёд? Который вроде бы есть, но его тут же и нет. Так и пирожки. Вроде бы только в руках держал, а уже только легкий запах теста на варежках остался. Кстати, о мёде. Чего это я про Винни-Пуха забыл? У него тоже двойная «н» в имени, а значит он тоже финн.

Так, пребывая в размышлениях и вспоминая что я вообще помню про этого медведя, который на самом деле был медведицей, я и не заметил как добрёл до кемпинга. Дед меня увидел издалека и замахал руками, чтобы я ускорился. Пришлось перейти на лёгкую трусцу. Делать мне нечего, опять потеть в беге. Это не игры, обойдётся.

- Где тебя носит? - дед ухватил меня за воротник и потащил к жёлтому домику.

Вообще-то, это была моя идея покрасить домики в разные цвета, сразу после того, как нанятая бригада печников обустроила их печками. Теперь, зимой, мы могли принимать больше гостей. И гостям нравилось такое цветное разнообразие. У нас даже постоянные клиенты появились, которые бронировали домики именно по цвету. Правда пришлось нанимать человека в печники. Но зимой, когда работы немного, желающих на такую легкую работу хватало с избытком.

- Деда! А кто приехал? Леопольд Мехелин? А ещё кто? - засыпал я старика вопросами.

- Пф, Матти, не знаю я как второго звать, но первый — это тот самый Леопольд. Сняли домик на сутки и потребовали тебя. Я думал, что они на рыбалку. А им ты нужен! - он неожиданно остановился и, развернув меня к себе, спросил, глядя мне прямо в глаза. - Зачем, Матти? Ты что-то натворил? Или что-то им пообещал? Этот Леопольд, он ничего плохого тебе не делал?

- Нне, деда. Ты чего? Ты о чём? - я постарался сделать взгляд растерянно-придурошный.

И, видимо, у меня получилось. Дед молча меня развернул и снова погнал впереди себя к искомому домику, где мы веником, по очереди, отчистили свои валенки от снега и вошли внутрь.

- Вот, господа. Мой внук, Матти Хухта. Какой у вас к нему вопрос? - дед вытолкнул меня вперёд, прямо на солнечный прямоугольник на полу от окошка. Я зажмурился от ярких лучей солнца, которое в этот момент решило навестить наш север. Стянул с головы свою любимую лапландскую шапку и поздоровался с гостями.

- Здравствуйте, господа.

- Здравствуй, Матти, - вполне доброжелательно, но в тоже время с ноткой неудовольствия в голосе, поздоровался со мной Леопольд Мехелин. - Познакомься, это мой напарник и второй совладелец Нокии, Кнут Фредрик Идестам, - он указал на мужчину, сидящего рядом с ним за круглым столом. Мужик сухо и недовольно мне кивнул и обратился к деду.

- Спасибо, что доставили мальчика. Ступайте, - и я понял, что дед сейчас взорвётся.

- Этот мальчик — мой внук! Если у вас есть к нему вопросы, задавайте при мне. - почти прорычал дед Кауко.

- Хорошо господин Хухта, - согласился с требованием деда Мехелин. - Фредрик, друг мой, это не просто какой-то там старик, а владелец этого кемпинга, озера и земель вокруг, а ещё, депутат сейма.

- Извините, херра Хухта, - повинился Идестам перед дедом. И с ходу, перейдя на шведский, обратился к своему напарнику. - Зря ты меня сюда притащил Лео. Чем мне может помочь этот крестьянский ребёнок?

- Да, чем я должен был помочь вашему напарнику? - набравшись наглости, спросил я тоже на шведском у Мехелина.

- Прошлым летом, когда мы говорили про электростанции, ты мне подсказал про торф, - с усмешкой глянув на своего растерявшегося компаньона, пояснил мне глава города Гельсингфорс. - Вот я и подумал, а вдруг ты что подскажешь и ему, с его проблемой.

- А вы уже начали строить электростанцию на торфе?

- Да. Я в России нашел инженера, который одержим подобными станциями. Роберт Классон, уже начал проектировать станцию. И да, кстати, я тебя так и не отблагодарил за твою помощь. Есть ли у тебя какое желание? Может, я смогу его выполнить?

Ха! Змей искуситель. Что потребовал бы ребёнок? Барабан? Заводную игрушку? Модель фрегата? А зачем мне-то это всё?

- А если я хочу больницу?

- Не понял, - растерялся Леопольд Мехелин. - Ты хочешь игрушки, чтобы играть в доктора?

- Нет. Наше село, Яали, не дотягивает по населению до полутора тысяч человек. И поэтому не может рассчитывать на народные школу и больницу. Может, вы, в качестве награды, попросите кого-нибудь в столице чтобы нам открыли больницу?

- Какой наглый ребёнок, - перейдя на русский, прокомментировал моё требование херра Идестам, явно обращаясь к Мехелину.

- Ближайшая к нам больница, господин Идестам, находиться в Улеаборге, - произнёс я на русском, обращаясь к этому наглому мужику.

И с ужасом заметил, что говорю на вроде бы родном для себя языке, с заметным акцентом. Какой ужас. Я уже полностью офиннился. Или офинноязычился? Блин, как правильно?

- Давай так, мальчик, - вывел меня из мысленного ступора Идестам. - Если ты сможешь мне помочь, я построю в вашем селе первоклассную больницу за свой счёт, а Леопольд найдет врачей в неё и выбьет финансирование в департаменте, - недовольное пыхтение деда за моей спиной после этих слов моментально стихло.

- Я согласен. Но, что это за проблема? Никто из вас её так и не озвучил, - блин, я уже запарился стоять. Предложат мне, интересно, сесть или так и простою всю беседу?

- Наши с Леопольдом бумажные фабрики выпускаю рифлёный картон, знаешь что это такое? Вот, я на всякий случай, захватил образец, - мужчина полез в свой саквояж, стоявший рядом со стулом и вытащил небольшой квадрат картонки.

- Да, - я взял со стола образец и для виду покрутил его перед глазами. Простой однослойный гофрокартон. - Когда мне отец на прошлый день рождение покупал итальянский карабин, - пусть подумают, что я хвастаюсь. Ребёнок я или нет? - То он был в коробке из такого картона.

- Матти, а ну-ка дай-ка, - раздался из-за моей спины голос деда. - Точно, похоже. Я в таких коробках и стёкла для керосиновых ламп покупал.

- Так что вам надо-то, херра Идестам?

- Нынешний способ производства слишком медленный. Я и мои инженеры, уже три года бьёмся над способом увеличения выпуска этого картона. Но никак ничего не придумаем. Вот я и поддался на уговоры Михелина. Дурак старый (Old fool), - последние слова, про дурака, он уже произнёс на английском.

- Почему? (Why?), - я тоже перешёл на английский.

В ответ этот совладелец Нокии просто покачал головой под насмешливым взглядом своего товарища.

- А как сейчас производят этот многослойный картон?

Спрашивал я специально. Потому что при виде образца у меня сразу всплыли в голове кадры из просмотренного с детьми ролика на ютубе. Когда дети подрастают, они начинают задавать слишком много вопросов. И если на простые — «зачем и почему», я ещё мог дать ответ, то на сложные — «а как это сделано» или «как это работает», моих знаний уже могло и не хватить.