Великий диктатор

Глава 21

Лето 1900 года, последнее лето девятнадцатого века, выдалось очень холодным. В редкие дни температура поднималась до плюс пятнадцати по Цельсию. А в основном, держалась в пределах от пяти до десяти градусов. Хорошо ещё заморозков не было, а то бы всю картошку и ягоду повыбило.

Через несколько дней после того, как я продемонстрировал свою камуфляжную сетку, у меня её внезапно отобрал дед Кауко. Правда, ещё через пару дней он объяснил зачем это сделал и даже отдарился.

- Вот, держи. Это тебе за твою сетку, - дед как бы нехотя протянул мне какой-то тряпичный свёрток, который я тут же и развернул.

Ну и ничего себе! Часы! Круглые, карманные, в стальном корпусе, но без цепочки и крышки. Зато, с отдельным циферблатом секундной стрелки. «Новая Эра», производства США. За кусок старой рыболовной сети с пришитыми полосками ткани? Видимо, моё охреневание было настолько явным, что дед снизошёл до пояснений:

- Это тебе от лесных братьев.

Ну да. Спасибо. Объяснил. А кто это такие? Помнится, в моём мире были такие партизаны-бандиты в Прибалтике и в Украине. Неужто они и в Финляндии есть? Я даже представил себе бородатых стариканов, которым никто не сказал, что война между Швецией и Россией закончилась почти столетие назад, а они продолжают партизанить. Помотал головой, прогоняя образ замшелого и трухлявого дедка с мушкетом начала века и в моей накидке, и спросил у деда:

- А это кто? Ну, лесные братья?

- Контрабандисты. Знаешь это слово?

- Да, - я утвердительно покивал, наконец поняв от кого отдарок. - А как они узнали про эту сетку? А! Дед Арто из них?

- Нет. Не из них, но кое с кем дружен, как и я. Ты, внучек, лучше молчи от кого часы. Считай, что я тебе на день рождения подарил.

- Деда! А ты не боишься, что эти, контрабандисты, укрывшись моей придумкой, могут навредить твоему внуку и моему брату Нильсу. Ведь его рота, которой он командует, и прикрывает шведскую границу.

Дед очень странно на меня посмотрел, но ухмыльнувшись и взъерошив мою, опять отросшую шевелюру, пояснил:

- Нет, не боюсь. Нильс и сам с ними дела крутит. Да и не стреляют они в своих. Шведа могут подстрелить или русского. А нашим солдатам и пограничникам, бояться нечего.

- А как они отличат наших от не наших?

- Ну, ты! - дед от возмущения даже замотал головой. - То умник-заумник, а то дурак дураком! Форма у них разная.

- Это, деда. Ты им скажи, что осенью надо добавлять жёлтые и красные ленточки, а зимой все менять на белые.

- Вот, возьми куски старых сеток и сделай в этих цветах, и отдай Арто. А то нашёл себе курьера! - возмутился дед, попытался отвесить мне леща, промахнулся, сплюнул с досады под ноги и пошёл по своим делам.

А я принялся внимательно осматривать часы. И обнаружил, что задняя стенка у них тоже стеклянная. Явно, часы для аккуратного ношения в часовом кармашке, а не для таскания в мальчишеском кармане. И если я буду их там держать, то долго они не проживут. Оставлю-ка я их в комнате, как настольные часы, только подставку надо будет под них сделать.

Вот за подставкой я и пошёл к брату Эсе. Он как раз резал деревянные ложки со своим учеником и заодно нашим кузеном Армасом, первенцем дяди Каарло. Ложки нужны были для фабрики. Вернее, для фабричной столовой, где ежедневно кормили работников. Кто-то из них имел свои ложки, а кто-то нет. Вот для такой категории Эса каждый месяц резал пятьдесят ложек. Без покраски или лакового покрытия подобные изделия долго не жили, да и работнички тащили их за милую душу.

- Чего тебе? - как-то недружелюбно ответил брат на моё приветствие.

- Подставка нужна. Под часы, вот под эти. Я и рисунок нарисовал…

- Красивые. Где взял? - перебил меня Эса.

- Дед Кауко подарил. Говорит, что на день рождения. Хотя уже больше месяца прошло.

- А! Не обращай внимания. У него есть подобная причуда. Помню, мне десять было, так он мне в марте, на ярмарке, купил большой леденец. Вот, говорит, Эса, с Новым годом тебя. И с другими так чудил. Так что тебе надо-то?

- Подставка настольная. Вот, я нарисовал. Пусть дома стоят, а то я их быстро угроблю.

- Это точно. Хм, я понял, твою задумку. Оставь часики. Я потом вместе с подставкой деду покажу, может хорошим товаром оказаться. А что? - он зло ощерился на Армаса, который почему-то неодобрительно покачал головой.

- …? - удивился мальчишка.

- Чё ты головой крутил на мои слова?

- Я мошку прогонял! Чё? Нельзя? Матти, чего он такой злой сегодня, - кузен решил поискать моей защиты.

- Ой! Мелкий! Всё! Извини! Не хотел! Не высыпаюсь в последнее время. Аннели на сносях, вот и срываюсь на всех. Извини, брат! - и он, протянув руку, пожал в знак мира лапку мальчишки.

…..

- Где?

- Да вот же, на второй странице!

- А, вижу. «Первым из всех иностранных отделов был готов русский городок у Трокадеро». Хм. Русский?

- Это перевод статьи из русского литературного приложения «Огонёк». Мам, просто читай дальше.

- Ладно, ладно. «Этот павильон предоставлен был русским комиссариатом Финляндии и устроен под непосредственным наблюдением финляндского делегата при русском комиссариате господина Рунеберга».

У нас тут внеплановое семейное собрание, на котором мама зачитывает статью про парижскую всемирную выставку. Свежую «Финскую правду» приволок братец Эса с воплями, что тут статья про нашего мальчика. Ну, про меня. Слава Богу, что было воскресенье и вечер, и почти все были дома. Никого особо искать не пришлось.

Эса предлагал начать читать статью с конца, где про меня, но матушке виднее, и она начала с самого начала.

«Финляндские архитекторы прекрасно распорядились предоставленным им, на улице Наций, небольшим участком и возвели здесь здание, которое поражает своим оригинальным стилем и своеобразной орнаментовкой, но которое вполне соответствует местной природе и местным вкусам. Авторы проекта здания — господа Сааринен, Линдгрен и Гезеллиус. Оно было выстроено в Гельсингфорсе и затем в разобранном виде привезено в Париж и поставлено на месте финнами-рабочими».

- А почему раньше не писали про участие Финляндии в выставке? - возмутился было отец, но был прерван матерью.

- Писали! В «Ежедневной газете»! Но ты же теперь не младофинн, ты же её не читаешь. И вообще! Не отвлекай, дорогой! «В общих чертах оно представляет кирху местного стиля, но орнаментовка его ничем не напоминает храм. Над входом в отдел французская надпись: Pavillon finlandais — Section russе. У сторожа финляндского отдела надпись на шапке белыми буквами по синему фону Finlandе. Внутри павильон богато декорирован работой местных художников. Барельефы стен представляют сцены из жизни финляндских крестьян; это — произведение скульптора Галлонена. Фрески центрального купола изображают сцены из эпической поэмы финнов «Калевалы»; они принадлежат кисти известного художника Акселя Галлена. Знаменитый живописец Альберт Эдельфельдт написал несколько панно с финляндскими пейзажами; другие панно — произведения также очень талантливых художников Бломстедта, Биссанена, Энкеля, Ярнефельда».

- Да когда же там про нашего Матти? - возмутился отец не выдержав перечисления всех этих скульпторов и художников.

Матушка не обратила внимания на его ворчание и продолжила чтение:

- «В финляндском павильоне богато представлено дело народного образования в Великом Княжестве. Прежде всего, обращают внимание экспонаты политехнического института и профессиональных школ, далее — работы учеников учительских семинарий. В этих семинариях много времени посвящается обучению будущих учителей ручному труду, так как этот труд является одним из главных предметов преподавания в низших школах, что составляет любопытную особенность финского народного училища».

Это как это? Моему удивлению не было предела. Уроки труда в начальной школе? Тогда почему у нас таких нет? И вообще, что происходит? В княжестве идёт планомерное притеснение всего финского, а тут, внезапно, отдельный павильон на всемирной выставке! Чудны дела Твои, Господи!

- «Интересны также работы учеников специальных училищ для калек, слепых и глухонемых». Нет, не то. «Общество для изучения финской флоры и фауны выставило изданный им богатый атлас Финляндии». Тоже не то. Ага, вот! - мама явно нашла в статье упоминание про меня. - «Но «гвоздем» финляндской выставки является маленькое, но чудесное изобретение из стальной проволоки, под названием «Финская скрепка». В самой глубине выставки, находиться небольшой станок, который безостановочно, с самого открытия выставки продолжает и продолжает выпуск этого проволочного чуда. Которое покорило всю выставку, и, уже ни один павильон не обходится без использования в делопроизводстве этого удобного канцелярского предмета, придуманного финскими изобретателями Л. Мехелином и М. Хухтой. Президент Франции Эмиль Лубе лично вручил золотые медали и дипломы этим изобретателям, главе русской комиссии, директору «Департамента Торговли и Мануфактур» В. Ковалевскому.»

- Какое отношение имеет Мехелин к придумке нашего Матти? - вскипел батя. - Отец, ты как договор с ним заключал? Почему, изоб, изаб, избер, тьфу, напридумывают слов…

- По салаке! - перебил его дед присказкой, которая в русском, звучала бы как — «по качану». - У нас полный патент только на княжество распространяется. В остальных странах, он патентовал эту придумку как совместную.

- Меня другое волнует! - влез в разговор братец Эса. - Почему диплом нашего Матти какому-то русскому дали? Деда! Съезди к Мехелину и узнай всё!

- Как только — так сразу! Съезди! Нашли слугу! Пусть он сначала из Парижу вернётся.

- А, откуда ты знаешь что он в Париже? Может тебе просто лень съездить? - взвился отец.

- Да как ты смеешь?!

Я, бочком-бочком, выбрался из кухни и рванул к себе наверх. Следом за мной на лестницу юркнула и Анью. Подальше от начавшего закипать семейного котла. Наверное передерутся сейчас. Давненько они не ссорились, наверное уже и сами соскучились по подобным разборкам. Но это — без меня. Не понимаю я подобных развлечений.

У меня и так было чем заняться. Я тут надумал принять всех своих братьев-рыцарей в пионеры. В финские пионеры. Ну а что? Почему нет? Ведь сам им обещал создать тайную политическую партию. Чем пионеры хуже? Вот теперь мучительно вспоминал клятву, девиз и устав, которые учил в далёком будущем.

Кое-что вспомнил, но долго ломал голову, как исправить текст под местные реалии. А то в девизе: «Пионер, к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будь готов!», что исправлять? К чему должен быть готов финский пионер? Отзыв и салют, можно оставить прежним, вот девиз…

Писать — «Пионер, к борьбе за независимость Финляндии — будь готов!» — нельзя! Сепаратизм чистой воды. А что тогда? Вот и ломал голову. Из пионерских законов вспомнил только три, вот их, исправив и записал:

Пионер предан Родине.

Пионер настойчив в учении и труде.

Пионер — честный и верный товарищ, всегда смело стоит за правду.

Легче всего оказалось с атрибутикой. Купил на рынке в Улеаборге двухцветную шёлковую ткань, одна половина синяя, а другая белая, и с помощью сестрички Аньи наделал двухцветных галстуков в национальных цветах. Из отходов этой же ткани сестрёнка вырезала маленькие финские флажки, которые можно было нашить куда придумаем. У брата Нильса, который по совместительству являлся командиром роты местной национальной армии, разжился нарукавными нашивками с цифрами от одного до четырёх. Сначала думал разбить свой отряд на четвёрки, а затем решил всем будущим пионерам раздать только нашивки с цифрой один. Будут первым отрядом. Мало ли, а вдруг ещё какие отряды у нас заведутся в округе?