Мы, Мигель Мартинес

Глава пятнадцатая. Миссия невыполнима — 2

Зубалово-4, дача Сталина

21 марта 1932 года

Иосиф Виссарионович Сталин чувствовал себя немного неуютно. И не то, чтобы сидевшая в беседке молодая женщина смущала его — он даже и не успел внимательно рассмотреть посетительницу. Он просто сомневался в принятых своих решениях и продолжал их прокручивать в уме. Лучше было бы иметь еще немного времени на размышления, но время — как раз тот ресурс, который расходуется быстрее всего и никак от идеологии не зависит. Как любой человек, которому перевалило за сорок лет, он чувствовал себя уже не молодым, но полным сил и энергии. И тот объем работы, который он взвалил на себя, мало кто из молодёжи мог бы потянуть. Он постоянно присматривался к своим соратникам и помощникам, стараясь отбирать только самых упорных и работоспособных. Другие просто не могли приспособиться к его ритму работы, а слабаки ему были не нужны. И всё-таки разговор, который предстоял немного вождя напрягал.

Он быстро подошел к беседке, в которой сидели двое: среднего роста немолодой мужчина и молоденькая девушка. Мужчина — Вильгельм Пик, немецкий коммунист, настоящий спартаковец, разделявший убеждения Сталина, человек, которому вождь доверял настолько, насколько он вообще мог доверять кому-нибудь. А вот с ним была невысокая девушка со смуглой кожей, имеющей легкий оливковый оттенок, на ее широком лице выделялись миндалевидные глубоко посаженные глаза темно-коричневого, почти что черного цвета. Тонкие губы, волевой подбородок. Она не была красавицей, но она была молодой, очень молодой, и эта молодость придавала ей неповторимый шарм, магия молодости…

Они поздоровались. Сталин, как радушный хозяин, пригласил эту парочку домой. Надежды еще не было, сегодня ее и не будет — она уехала в Ленинград, по поручению Землячки. Только созданная структура госконтроля еще не обросла сотрудниками, прежние товарищи из Рабкрина у вождя доверия не вызывали.

Вильгельм, которому перевалило за пятьдесят, был седовласым, чуть плотноватым, носил аккуратную бородку, одевался вполне в соответствии своему статусу: неброско, но при этом очень аккуратно. Он был дотошным человеком, вникающим в любые мелочи, особенно, касающиеся поставленной ему задачи.

— Товарищ Сталин, разреши представить тебе Паулина Одена Гарсиа, товарищ Лина Одена, наш молодой, но очень перспективный кадр. Учебу в школе[1] практически закончила. Вы просили самого лучшего ученика, я нашел вам самую лучшую ученицу.

— Это хорошо, товарищ Пик, что вы выполняете мои просьбы не дословно, а проявляете при этом определенную инициативу. Вы говорите. Что это ваша лучшая ученица? Сколько она учится в вашей школе?

— Она обучалась четырнадцать месяцев без одной недели, товарищ Сталин. Но к самостоятельной работе готова полностью.

— Это хорошо, товарищ Пик, что готова. Товарищ Лина, насколько хорошо вы владеете русским языком?

— Я еще могу делать немного ошибок, товарищ Сталин. — у нее был довольно приятный грудной голос, не пищалка, отвечает чётко. Ну что же, очень может быть…

— Товарищ Пик, я побеседую с вашей подопечной, благодарю вас за работу. Товарищ Власик поможет вам добраться домой.

Когда Вильгельм уехал, Сталин еще минут десять прощупывал свою собеседницу ничего вроде бы не значащими вопросами. На самом деле, он оценивал ее, как она держится, не теряется ли, и ему эта девушка понравилась. Говорила она на русском с легким акцентом, но при этом не тушевалась, отвечала спокойно, чуть задумываясь, чувствовалось, что сначала переводит вопрос, потом также внутри себя отзеркаливает фразу с каталонского на русский. И только потом говорит.

— Хорошо, товарищ Лина, товарищ Пик за вас поручился. Это важно, очень важно. Я хочу дать вам поручение. О нём будете знать только я, вы, и еще один человек, который будет руководить всей операцией. Так вот, вы поедете в Турцию. Там проследите за одним человеком. Вот его фотография и то, что вы должны знать о нём. Он журналист. Едет под чужим именем. И он будет встречаться с таким человеком как Троцкий. Ваша задача только проследить за ним и ничего более. Если с ним случиться непредвиденные проблемы — вы должны будете сообщить нам. Способ связи вам скажут. Если же вы заметите, что этот товарищ не захотел встречаться с Троцким, тогда у вас есть разрешение ликвидировать его. Рука не дрогнет?

И Сталин внимательно посмотрел в глаза молодой девушки, которой только-только исполнилось двадцать лет.

— Не дрогнет, товарищ Сталин.

— Повторяю, это крайний случай. Если же товарищ журналист попадет в неприятности или захочет остаться после встречи с Троцким, вы должны только проследить за ним и сообщить нашему человеку. После Турции его маршрут лежит в Париж. И вы последуете за ним. Он должен быть в Париже две недели. И вы будете наблюдать за ним и в столице Франции. Только наблюдать и фиксировать его действия. Вот тут фиксировать, в уме.

И Сталин показал пальцем на голову симпатичной девчонки. Вздохнул про себя, после продолжил:

— Подстраховки не будет. Это очень опасно. В Париже много русских — наших врагов. И если в Турции тебе (Сталин сделал сильное ударение на слово «тебе», от этого посыла девушка вздрогнула, но смогла быстро восстановить душевное равновесие) надо будет стараться не попасться ему на глаза, то во Франции это не обязательно, действуй по обстановке. Как только журналист отправится в Берлин, твоя работа закончена. Отвезешь отчет в Москву, а потом по новым документам поедешь в Барселону. Повторяю, задача — проследить. И только в самом крайнем случае, когда ты будешь уверена, что он предал и уходит к врагам, только тогда ты должна остановить его. Любой ценой.

— Я буду сделать это, товарищ Сталин.

Голос девушки был совершенно спокоен. Она ответила не сразу. Он тоже старался говорить медленно, делая паузы между предложениями, но видел, что Лина его понимает. Еще какое-то время она изучала предоставленные документы.

— Когда мне выезжать?

— Завтра тебе покажут этого человека, чтобы ты могла его узнать и не по фотографии. Послезавтра выезжаешь. Легенда: ты — молодая журналистка из Испании. Тебе организуют несколько интервью с белогвардейцами, осевшими в Турции. Твоя газета — нейтральная. Легенду тебе надо будет выучить наизусть. У тебя на это сутки!

— Мне достаточно, товарищ Сталин.

— Молодец! Тебя проводят.

Когда Лина ушла, он еще какое-то время смотрел в окно, не замечая, что там твориться. Его волновал вопрос: правильно ли он делает, отправляя Кольцова с таким поручением? НО… с другой стороны, это и была та единственная проверка, после которой он мог сказать, доверяет он Мише Фридлянду или нет…