Темный орден. Том 3

Глава 17

Все, что происходило дальше, я помнил уже смутно. Даже не заметил, как старуха закрыла тайник. Кажется, мне все-таки следовало хорошенько выспаться…

Друзилла быстро взяла под контроль Дионисия, и несчастный слуга совершенно позабыл о приготовленном чае на четыре персоны. Еще через пять минут явились молчаливые помощники Друзиллы — судя по одежде, они имели различный статус. Парочка совсем молодых братьев и сестер, наверняка вчерашние послушники. Две уже знакомые мне молчаливые женщины в статусе матерей.

Но я все же первым делом обратил внимание на импозантного мужчину средних лет в строгом костюме. Я уже видел его на заседании Совета и обратил внимание, что он почти не реагировал на вести, что принес Эребус. Точнее, удивление показал, как и полагалось, но слишком уж быстро захлопнул отвисшую челюсть и впоследствии лишь внимательно наблюдал за происходящим. Словно он если не знал об этих новостях заранее, то хотя бы точно предполагал достаточно, чтобы не удивляться сверх меры.

Пока остальные суетились, используя помощь личных слуг, этот мужчина подошел ко мне.

— Здравствуйте, Владимир Андреевич. Увы, нас не успели друг другу представить, — он протянул мне руку. — Отец Юстиний.

Я ответил на пожатие.

— Рад знакомству, почтенный.

А еще я припомнил, что этот мужик, хотя и входил в Совет, но цепи Примогена не носил. Впрочем, он там был такой не один. Насколько я понял, Совет вообще был структурой пластичной: костяк составляли почтеннейшие Примогены, но они могли приглашать или временно вводить в число советников собратьев рангом пониже.

— Ваше прибытие было долгожданным, но внезапным, как сама смерть, Владимир Андреевич, — любезно улыбнулся отец Юстиний. — Пусть все пошло несколько не по плану, я безмерно рад, что замысел наконец-то будет реализован.

Значит, Друзилла и правда успела сколотить здесь нечто вроде подпольной ячейки. И лишь сейчас, когда солнышко взошло и начало греть, эти змеи повыползали на поверхность. Выходит, маховик и правда запущен. И уже вряд ли есть дорога назад.

Я вежливо кивнул, но не придумал, что ответить. Да, я тоже счастлив устроить локальный геноцид? Счастлив стать проводником для силы, природы и истинных намерений никто из вас, идиотов, до сих пор не понимает?

«Не проводником, Хрестулев», — тут же отозвалась Тьма с насмешкой. — «Проводником может стать лишь женщина. Ты — жнец».

Ну да, ну да.

— Буду счастлив оказать вам любые услуги, что будут в моих силах, — продолжил отец Юстиний. — Впрочем, не уверен, что вы будете испытывать в них необходимость с уровнем вашего потенциала…

Я натянул робкую улыбку на уставшую рожу.

— Прошу прощения, но я, к своему стыду, не знаю, в какой области применения Тьмы вы являетесь мастером.

На лице темного отца не дрогнул ни единый мускул, хотя наверняка у него был повод оскорбиться тем, что Друзилла не представила его мне по всей форме, раз уж мы все теперь были заодно. Юстиний с легкой улыбкой дотронулся до серебряного медальона на своей груди.

— Вот уже двадцать лет я занимаюсь изготовлением амулетов и оберегов. В Ордене принято называть это искусством создания артефактов. Некоторые коллеги не считают это ремесло достойным занятием, поскольку мы, «ювелиры», не так часто напрямую контактируем с силой. Однако это полезное искусство. И, разумеется, прибыльное.

Ну еще бы! Пока одни колдуют на заказ, вторые дополнительно дерут золотишко за защитные цацки. Все в одну кассу. Гениально же. Впрочем, плевать на моральную составляющую вопроса, с этим мы уже давно разобрались. А вот толковый артефактор мне бы сейчас и правда пригодился.

Я невольно покосился на дверь в гостиную, где с лежанки на меня печально глядел Алтай.

— Полагаю, я все же вынужден попросить вас об услуге, — задумчиво сказал я. — Правда, не уверен, что это возможно осуществить.

— Конечно, ваше сиятельство!

Юстиний жестом предложил мне пройти в другую комнату, чтобы не мешать остальным заметать следы. Как раз в этот момент двое молодых бережно подняли мирно спавшую Дашкову и понесли прочь. Друзилла как чувствовала — поселила меня в самую нехоженую часть жилого крыла.

Оказавшись в гостиной, я указал на Алтая.

— Не сочтите эту просьбу за оскорбление, но мне нужен защитный амулет для моего пса.

Вопреки моим ожиданиям, темный отец встретил эту просьбу с абсолютным спокойствием.

— Вы не первый, кто желает защитить своего любимца, — пожал плечами он. — Особенно если учесть, что животные нередко перетягивают порчи и проклятия на себя. Успешнее всего с подобным справляются кошки, работая в качестве живого щита и отвода негатива от своих владельцев. И, увы, нередко страдают, а то и вовсе гибнут, если на их владельца было оказано мощное разрушительное воздействие… Поэтому меня нисколько не удивляет ваша просьба, Владимир Андреевич. Наоборот, забота о братьях наших меньших заслуживает лишь уважения, и я с удовольствием создам для вашего питомца оберег. Однако с собакой придется повозиться подольше — все же они менее восприимчивы в колдовскому воздействию, но если уж все-таки ляжет…

Я жестом попросил слово, и отец Юстиний выжидающе умолк.

— Дело в том, что мне нужна не простая защита от негативных воздействий, — сказал я. — Мне нужна максимальная защита от любого проявления Тьмы. Так уж вышло, что это особенная собака. С тонкой чувствительностью к этой силе. Ему сложно даже находиться рядом со мной…

Отец Юстиний достал из нагрудного кармана очки в тонкой серебристой оправе и надел их, а затем озадаченно уставился на Алтая.

— Признаюсь, я впервые слышу о том, чтобы у собаки была высокая чувствительность к силе. Тем более к Тьме… — растерянность в его голосе быстро сменилась любопытством. — Позволите взглянуть на вашего питомца повнимательнее?

Я кивнул.

— Разумеется, — я первым подошел к насторожившемуся псу и погладил его по голове. — Алтай, все в порядке. Этот человек просто хочет с тобой познакомиться. Нэ жвачи.

С этой фразой тоже вышло забавно. Наш балканский повар полюбил Алтая и частенько берег для него хорошие мясные обрезки. И любил играть с псом — говорил, у него на родине тоже были овчарки, но другие, шарпланинские. Лютые волкодавы. Скучал по ним наш серб и порой, улучив момент, играл с Алтайкой. Особенно любил, когда пес вгрызался в кусок толстого каната и тянул на себя. Иногда, правда, заигрывался, мог слегка и руку прикусить. Тогда звучала фраза: «Нэ жвачи!»

Отец Юстиний с некоторой опаской подошел ближе к Алтаю, но пес понял важность момента и вел себя прилично. Даже не рыкнул, когда чужой пропахший Тьмой мужик присел возле него на корточки.

— Немецкая овчарка? — спросил колдун.

— Да, длинношерстная.

— Слышал, это прекрасная порода. Правда, сам я предпочитаю болонок.

Алтай презрительно фыркнул. Дескать, где я, работяга и защитник границ Родины, а где эти комнатные собачонки, которых еще и стричь приходится. Я тоже не понимал пристрастия людей к этим мелким комочкам, но… Каждому свое. Зато болонкам уж точно не требовалось отдельное пассажирское сидение в автомобиле, а то и два.

— Алтай, верно? — спросил отец Юстиний и протянул руку псу, словно хотел обменяться рукопожатиями. — Приятно с вами познакомиться, Алтай.

Пес, казалось, ушам своим не поверил. Вероятно, к нему впервые обращались на «вы». Да, этот дядя Юстиний явно был со своими причудами. И все же пес подал ему лапу.

— Внешне никаких отличий от обычной собаки, — констатировал колдун. — Не чувствую никакой связи с Тьмой… Вы уверены, что он настолько чувствителен к ней?

— Боюсь, что да.

— Что ж, задача предстоит не из простых. Вы хотите полностью закрыть любимца от любого воздействия Тьмы?

— Да, в том числе от ее запаха или фона… Не знаю, какое слово подобрать.

Отец Юстиний поднял на меня глаза.

— Прежде я не делал артефактов, что обеспечивали бы полное закрытие от силы. И должен вас предупредить, что в тком случае даже позитивные конфигурации Тьмы, например, исцеляющие заклинания или поддерживающие жизнь… Все это также будет недоступно, пока собака будет носить оберег.

Я снова взглянул на Алтая, хотя прекрасно понимал, чего он хотел. А хотел он как можно меньше контактировать с этой силой в любых ее проявлениях. Даже полезных. Ибо ненавидел и терпел только ради меня.

— Хорошо, — кивнул я. — От нас что-нибудь потребуется?

Колдун вытащил футляр из-под очков и осторожно провел рукой по спине Алтая.

— Самое важное у меня уже есть: я знаю имя пса, и у меня есть привязка к нему. Достаточно нескольких шерстинок…

Забавно. А ведь я тоже срезал у Дашковой прядь волос для ритуала. Можно было использовать кровь или ногти — словом, любой биологический материал. Значит, с животными это так же работало. Алтай для сбора материала был вообще благодатным клиентом, ибо линял постоянно, и покои приходилось убирать каждый день.

— И это все? — удивился я. — Только имя и шерсть?

— Пока что да. Если бы задача состояла в том, чтобы упрочить связь между вами, мне потребовались бы и ваши волосы. Но проблема иная, — он бережно сложил все шерстинки Алтая в футляр и выпрямился. — Должен вас предупредить, что полностью закрыть вашего питомца от воздействия силы я не смогу. Все же Тьма очень мощна. И, конечно же, оберег не защитит его от прямой атаки. Но, полагаю, в моих силах поэкспериментировать над тем, чтобы остаточные явления силы и ее присутствие беспокоило его как можно меньше.

— Благодарю вас, отец Юстиний, — улыбнулся я. — Буду очень признателен, если вы найдете для этого время на фоне нынешних событий.

Мне показалось, даже Алтай немного расслабился, словно понял суть нашей беседы. По крайней мере, пес покорно позволил колдуну погладить себя по голове.

— Прекрасный пес, — сказал Юстиний. — Да и для меня подобная просьба — вызов моему мастерству. Тем более вы, Владимир Андреевич, не рядовой заказчик.

Он направился к выходу, и я заметил, что покои полностью опустели. Даже лишнюю посуду унесли, оставив одну чайную пару только для меня.

— И чем же я могу отплатить за ваши старания, отец Юстиний? — тихо спросил я, понимая, что за услугу следовало расплачиваться ответной услугой.

Мастер-артефактор обернулся вполоборота с загадочной улыбкой.

— Всему свое время, Владимир Андреевич. Полагаю, вскоре и мне может понадобиться ваша помощь… Хорошего вам вечера.

Я прикоснулся к оттягивавшему карман кинжалу Северины сквозь ткань. Тяжесть этого изящного оружия меня успокаивала, хотя его возможности должны были по-настоящему пугать любого одаренного Тьмой. Был соблазн показать этот кинжал Юстинию, чтобы выяснить побольше, но я решил не открывать все карты за один ход. Вещичка редкая, и за ней могли начать охоту, хотя у меня было не так просто отнять это оружие. Да и сам Юстиний, хотя и явно обозначил свою принадлежность к истинным слугам Тьмы, не вызывал у меня большого доверия.

В Ордене нельзя было никому доверять. Даже Друзилле. Особенно Друзилле. Я не мог отделаться от ощущения, что старуха рассказала мне не все. Что она давала мне лишь те знания, что были удобны ей.