Темный орден. Том 3

Глава 4

Давно я так не носился по городу. Хотелось отвлечься на мелкие дела, чтобы дать мозгам время перезагрузиться и переварить всю информацию. Кроме того, я уже не помнил, когда мне в последний раз доводилось хлопотать ради приятных мелочей. И пусть у меня было мало времени, я решил оставить о себе приятные воспоминания у тех, кто мне помог.

Ленка со Звездочкой разместились в крыле для слуг. В такой же каморке, где едва не повесилась Феодора. Спрятав руку с подарочным пакетом за спину, я постучал.

— Открыто! — глухо донеслось из-за двери.

Медленно отворив дверь, я вошел и огляделся по сторонам. Скромно, но вроде бы все базовые потребности это жилище закрывало. Звездочка подняла смешную курчавую мордаху и, узнав меня, радостно завиляла хвостом.

— Звезда, место! — скомандовала Ленка. — О, Воло… Владимир Андреевич…

Я улыбнулся.

— Можно просто сиятельство, мы же не на людях.

— Можно, но нельзя, — назидательно завила Ленка. — Мне следует привыкать общаться по форме, иначе могу что-то не то ляпнуть.

— Ну как хочешь, — отмахнулся я. — Уже обжилась?

Ленка, судя по всему, прибиралась, когда я ее потревожил. На небольшом столе дымилась чашка чая, а сама девчонка хлопотала с тряпкой. Видимо, вытирала пыль. Хотя комната показалась мне образцовой чистой. Даже ни крошки вокруг мисок Звездочки, а собаки могли устроить тот еще свинарник. По крайней мере, за Алтаем мне приходилось убирать после каждой кормежки.

— Да потихоньку, спасибо, — Ленка отложила тряпку. — Извини…те. Нам тут запрещено готовить. Но если хотите, я схожу на кухню за чаем для вас.

— Не суетись, я все равно ненадолго. Принес тебе кое-что.

Ленка нахмурила брови поверх своих дурацких круглых очков.

— Надеюсь, не приказ на увольнение.

— Это вне моей ответственности, расслабься, — улыбнулся я и жестом попросил разрешения присесть. По идее, не должен был, конечно. Но я все же был гостем и самодурствовать совершенно не желал. — Просто маленький подарок на память.

Ленка уселась напротив.

— На память? — переспросила она. — Что, уже?

— Уже.

— Когда?

— Завтра утром.

— Дерьмо… Прости!

— Ничего. Те же мысли.

— И никакой отсрочки?

— Извара была моей отсрочкой, Лен. Мне и так во многом пошли навстречу. Тьма, как мы с тобой уже убедились, дело нешуточное. И я согласен, что мне нужно научиться с ней справляться. И обучать этому должны специалисты.

Ленка рассеянно кивнула.

— Мы со Звездочкой будем скучать. Правда.

— Мне тоже будет вас не хватать, — я положил на стол украшенную бантом небольшую коробочку и подвинул к Ленке. — А это тебе. На память о наших совместных приключениях.

Девушка явно смутилась. Интересно, как часто за свою непростую жизнь она вообще получала подарки? Не те, что дарили меценаты на какие-нибудь большие праздники вроде Рождества или Пасхи. А нормальные, человеческие, от души…

— Что это? — спросила она, с недоверием разглядывая коробочку. — Такая красивая, что открывать жалко.

Мне тоже всегда было жаль раздирать подарочную упаковку. Сколь мимолетна жизнь таких произведений упаковочного искусства. Девушки в лавке так старались, тщательно подбирали бумагу, ленты, крутили банты и сыпали блестками… И этой красоте было суждено прожить всего пару часов.

— Не жалей. Распаковывай давай, — поторопил я. — Мне самому интересно, понравится тебе или нет.

Ленка собралась с духом и сперва открепила бант, затем осторожно, даже бережно, принялась снимать упаковку. Черт, наверняка ведь сохранит. Она ведь не избалована такими роскошествами.

— Мануфактура Стрельцовых? — охнула девица, увидев на коробке логотип. — Сиятельство, ты с глузду поехал?!

Я пожал плечами, предвкушая реакцию.

— Могу себе позволить. Пока что.

Ленка качала головой, словно не верила своим глазам. Осторожно открыла коробочку и… Взвизгнула.

— Ой! Да неужели… Да ладно!

Стоило того!

— Парные? — Продолжала вздыхать она, не рискуя дотронуться до подарка.

— Ага. Один для тебя, другой для звездочки. Тебе браслет, ей медальон.

— Серебряные… С камушками…

— Мне сказали, что это агаты и гранаты, — добавил я. — Правда, я в этом немного смыслю. Знаю, что гранаты красные, а агаты зеленые. Но взял потому, что они красивые.

— Агаты разными бывают. И гранаты тоже, кстати, могут быть зелеными…

— Наденешь?

— Господи, ты даже гравировку для Звезды сделал… Совсем с ума сошел, Оболенский!

— Ты другое скажи. Нравится?

— Конечно! Конечно, нравится. Только это же таких денег стоит… Зачем ты…

— Что, княжич уже не может позволить себе сделать приятное друзьям? — Проворчал я. — Говорят, еще несколько месяцев назад я спускал гораздо большие суммы за один вечер на бессмысленные развлечения. Будет здорово, если у тебя останутся приятные воспоминания о нашем знакомстве. Ну и Звездочка будет самой стильной дворняжкой на Аптекарском острове.

Лекна подозвала собачонку, та села по команде, и девушка надела ей на шею регулируемый шнурок. Каких усилий мне стоило убедить продавщиц в лавке, что медальончик следовало повесить именно на вот этот невзрачный шнурок. Просто его я закупил заранее, в зоомагазине. Нужен ведь был правильный, чтобы не цеплялся и не причинял неудобств собаке. Но желание клиента — закон, тем более такого эксцентричного, как Владимир Оболенский.

А у Ленки, конечно же, кулон был на цепочке. Изящной и тоненькой, как сама девушка. Я помог ей застегнуть подарок на запястье, и она с нетерпением подбежала к зеркалу над умывальником.

— Красота… Спасибо, сия… Владимир.

— Носи с удовольствием. Лишь бы нравилось.

Я поднялся, собираясь уходить. Вечер стремительно подходил к концу, время таяло, а я еще не сделал одну важную для меня вещь.

— Можно тебя обнять на прощание? — внезапно спросила Ленка.

— Конечно.

Своей макушкой она не доставала мне даже до плеча, но обняла крепко-крепко, со всей силы.

— Береги себя, княже, — шепнула она. — Не знаю, в какую переделку ты влип, но нутром чую — опасная это вещь. И даже не потому, что я сама видела. Просто ты сам странный. И приключения у тебя тоже странные. А у тебя тормозов нет, сиятельство. Ты ведь не умеешь останавливаться, если тебе что в голову втемяшится. Вот и боюсь, что это тебе и навредит.

— Буду осторожен. И ты тоже приглядывай тут за моими, пожалуйста. Матушка у меня дама чувствительная, ей в первые дни будет невыносимо тоскливо.

Ленка кивнула.

— Да ей уже. До сих пор из сада не ушла. Все с розами возится. Понятно же, что она это просто ради отвлечения делает… Каждый грустит как может.

— Да, — я напоследок потрепал Звездочку по лохматым ушам. — Береги хозяйку, Звезда. А я вернусь. Обязательно вернусь, как только смогу.

Попрощавшись с Ленкой, я вышел за дверь и направился дальше по коридору. На часах было почти девять. Время для управляющей формально нерабочее, но Феодора, казалось, вообще никогда не спала. Она продолжала жить в Аптекарской усадьбе, но здесь уже был управляющий, поэтому она занималась контролем за восстановлением нашего дворца на Литейном.

Работа не из легких. Вечные накладки, пропуски, проволочки. А она была главным ответственным лицом и очень старалась предоставить первые хорошие новости к возвращению князя и Леши из Москвы.

— Феодора Константиновна, — я постучал, не особо надеясь ее застать.

К моему удивлению, дверь открылась почти сразу.

— Ваше сиятельство?

Судя по всему, она так и пробегала весь день, не успев присесть. Все еще на каблуках, в одном из своих строгих деловых костюмах, убранными в пучок волосами…

— Я могу зайти?

— Разумеется. Но я ещё работаю, ваше сиятельство. Что-то срочное?

Я закрыл за собой дверь.

— Чем могу помочь, Владимир Андреевич?

— Какие планы на вечер?

Она вытаращилась на меня как на идиота.

— В своем уме? — прошептала она. — Издеваетесь?

— Я завтра уезжаю, и когда вернусь, неизвестно. Хотел провести время вместе напоследок.

— Владимир…

— Что?

Она отошла к окну и на всякий случай закрыла ставни. Видимо, боялась что наш разговор могли подслушать. Я увидел горящий экран ноутбука на столе, ворох каких-то фантиков из-под шоколадок, пепельницу на подоконнике. Понятно, Феодора и правда зашивалась.

— Владимир, подойди, — попросила она.

В отличие от Ленки, она великолепно умела перестраиваться с приватного общения на официальное, поэтому наедине мы общались на «ты».

С ней явно что-то творилось. Беспокойная, нервная…

— Очевидно, я и правда не вовремя, — сказал я. — Есть предложение. Я кое-что придумал.

— Мы, кажется, договаривались, что никаких совместных выходов, — напомнила она.

— Об этом речи и не идет.

Те несколько раз, что мы все же смогли провести время вместе, мы каждый раз запирались в ее каморке. Или в дальней пристройке на окраине сада. Случилось как-то и в моих покоях, пока лакеи тихо дремали в людской.

Но мне такой формат, признаться, поднадоел. Я не хотел признаваться себе в том, что хотелось большего — просто запретил хотеть. И все же немного комфорта и романтики иногда бы не помешало.

Правда, сейчас Феодора выглядела настолько измотанной, что все страстные порывы у меня вмиг улетучились. Не это ей сейчас было нужно. Отдых. Простой человеческий отдых, а не очередной марафон с молодым и сверхчеловечески выносливым пареньком. Впрочем, было занимательно открыть и эту грань своего дара…

— Что случилось? — Спросил я.

— Ничего… Ничего из ряда вон выходящего. Как обычно, сплошные накладки. Две бригады не могут между собой договориться, и мне приходится таскать за уши их прорабов. Я как раз актуализировала график работ, когда ты пришел.

Я снова взглянул на нее — хрупкую, тонкую, вечно начеку… Когда она не выдержит? Когда ее хребет все же переломится от той нагрузки, что она на себя навешала?

— Так, дорогая, — я взял ее за руки, не давая возможности отстраниться. — Понимаю, у нас уговор. И я играю по правилам. Через час жду тебя на крыше.

Феодора зависла.

— На какой крыше? — озадаченно спросила она. Понятно, совсем заработалась.

— На нашей, — я поднял палец наверх. — Я не могу тебя вывести в ресторан, потому что ты боишься сплетен. Но никто не запретит мне устроить тебе вкусный ужин, не выходя за пределы усадьбы.

— Ты в своем уме?

— Возражения не принимаются, — отрезал я и указал на часы. — Не опаздывай.

Оставив Феодору в недоумении, я вышел из крыла для слуг. Затея могла получиться либо блестящей, либо повалиться с треском. Что мог, я уже подготовил — стащил ключи от выхода на крышу, притащил туда бокалы, подушки и пару одеял. Питерские ночи были обманчиво теплыми — холодало в один миг, да еще и дождь мог пойти в любой момент. Но сегодня прогноз благоприятствовал посиделкам на воздухе.

Вино я купил еще в городе. Не хотелось потрошить семейные запасы. Продавец, поняв мой намек, что вино я искал для дамы, предложил мне розовое просекко. Дескать, шампанское слишком торжественно, а вот игристое из Италии — в самый раз. Ну, ему виднее…

С организацией питания тоже были нюансы. Как-то раз Феодора обмолвилась, что скучала по вкусу шавермы, которую ела, когда снимала комнату в Коломне. Она в таких красках рассказывала об этом шедевре авторства настоящего ливанца, что я не смог забыть. Пришлось по дороге из ювелирной лавки заехать еще и в Коломну.