Темный орден. Том 3

Глава 25

Меня трясло от избытка силы. Зубы отбивали чечетку, пальцы даже невозможно было сжать в кулак, а мысли роились, и было трудно сосредоточиться на чем-то одном. Казалось, еще немного, еще капля Тьмы — и меня действительно разорвет. На этот раз уж точно.

— Не говорите загадками, — прохрипел я, уставившись на Друзиллу. — Кто еще остался?

— Твоя подружка. Дашкова. Точнее, теперь она сестра Юлия, — Прима разочарованно цокнула языком. — Пришлось согласиться на ритуал посвящения, чтобы не вызывать подозрений у остальных до начала церемонии. Но этим они подписали девчонке приговор. Останься она послушницей, чье тело и разум не готовы принять Тьму, никому не пришлось бы марать руки, да и она осталась бы жива. Но теперь Юлия — одна из Ордена, к тому же с даром физического воплощения Тьмы…

Не знаю, что в этот момент отразилось на моем лице, но Друзилла умолкла.

— В чем дело, почтенный брат? — озабоченно спросил Юстиний.

Я не отвечал. Просто продолжал мрачно пялиться на старуху. Вот, значит, как. Двойные стандарты в действии.

Подсовывала мне книжки и дневники, изобличающие вероломство и беспринципность прогнившего Ордена. Науськивала меня на кровопролитие во благо некого справедливого будущего. Но когда дошло до почти что финального шага, с таким же фирменным Орденским вероломством избавилась от тех, кто ей помогал. Без сомнений, без сожалений — ни мускул на ее морщинистом лице не дрогнул. Просто разом убила всех, кому дала надежду. А ведь наверняка наплела с три короба и обещала золотые горы. Удивительно, что Юстиния не тронула — видимо, он еще мог пригодиться.

Но где гарантия, что Друзилла точно так же не избавится и от артефактора, и от меня, и от несчастного Луция?

Старуха явно метила в дамки, и я расчистил для нее дорогу. Что же за договор она заключила с Тьмой? Чего попросила для себя, раз так перла к этой цели? И почему Тьма меня не предупредила?

«А зачем? Ты и без того прекрасно справляешься».

Ну спасибо за своевременный комплимент.

Друзилла тем временем попыталась убедить меня.

— С Юлией все равно придется что-то делать, хотя, по моему мнению, она обречена, — рассуждала старуха. — Если снимешь с нее приворот, девчонка попытается тебя убить. Особенно если узнает, что Ордена больше нет. Пойдет в самоубийственную атаку, и тебе ничего не останется, кроме…

Это я и так понимал. И все же почему-то не хотел избавляться от Дашковой. Точнее, от сестры Юлии. Нутром чуял, что рано, что не время для этого, но никак не мог понять, почему. Перегруженный мозг едва соображал.

— Нет, — сказал я. — Одна девица погоды не сделает. Пока приберегу ее.

Друзилла решительно замотала головой.

— Исключено. Потом подыщешь себе другую игрушку.

Ах вот в каком ключе она рассуждала! Думала, у меня к Юлии чувства? Нет, чувства, безусловно, были, но совершенно не те, которых ожидала Друзилла. Девушка мне нравилась, да и смотреть на нее было истинным удовольствием. Но влюбиться — упаси, Господь. Скорее, к Юлии я относился с пониманием и просто хотел дать ей второй шанс. Слишком молода, чтобы погибать из-за Ордена.

Тьма-тьмушка, что же ты сейчас ничего не говоришь? У тебя две кандидатки на должность священного сосуда. Неужели тебе все равно, кто из них станет твоими руками на последнем этапе?

Но сила хранила гробовое молчание. Даже странно. Мне казалось, ее должны были заботить подобные вещи. Вероятно, решать предоставили мне.

— Она останется, — с нажимом сказал я. — Пусть побудет в изоляции, потом я решу, что с ней делать.

— Нет!

— Друзилла! — Внезапно вступился Юстиний. — Палач прав. Одна душа с частичкой силы не сыграет большой роли. Все равно придется добирать дары знати для того, чтобы прорвать барьер. Одним аристократом больше, одним меньше… А времени мало. Палачу нужно восстановиться перед вторым этапом жатвы.

— Вторым этапом? — рассеянно спросил я.

Юстиний по-отечески улыбнулся.

— Ну как же, брат мой… Бал… Должно быть, вы совсем утомились. Идемте же, господа. Нужно позволить слугам подготовить здесь все для финала.

Так, Хруст, соберись. Бал… Точно, после резни я должен был отправиться на бал к Долгоруковым. Предполагалось, что там я смогу высушить десяток-другой аристократов, чтобы Тьма наконец-то получила нужный потенциал, ну а я… А я устраню заговорщиков и тех, кто им помогал. Туман в голове понемногу рассеивался, воспоминания сложились в ладную картинку, и я решительно кивнул своим мыслям.

— Я готов.

Но Друзилла не шелохнулась.

— Сначала Юлия, брат Элевтерий. Она умрет.

— Да что вы так к ней привязались?! — я терял терпение. — Сами же говорили, что девчонка почти бесполезна.

— Бала бы бесполезна. Но после посвящения она стала угрозой.

— Для кого? — усмехнулся я. — Для вас лично, Друзилла?

Я ожидал смутить старуху прямым вопросом, но она лишь пожала плечами.

— Да, для меня. Я десять лет ждала этого дня. Десять лет интриг, рисков, угроз и изворачиваний — все для того, чтобы получить возможность служить так, как мне было предназначено. Ты даже представить себе не можешь, каких трудов мне стоило вовремя подгадать, подсуетиться, использовать всякий случай, чтобы приблизить события. Я каждый день рисковала своей головой, и я заслужила высокую награду. Наивысшую награду. Потому что без меня, — она обвела руками пространство вокруг себя, — без моего вмешательства и помощи, ничего этого не случилось бы… Во все времена правители устраняли соперников, и я не стану исключением.

Вот только Друзилла еще не была правительницей. Прима делила шкуру неубитого медведя, предполагая, что у нее уже было все схвачено. Она не сомневалась в успехе и верила в него так искренне, но на краткий миг я почти заразился ее верой в правильность этих поступков.

Но только на миг. Одного взгляда на бездыханные тела ее помощниц хватило, чтобы вернуться к реальности. Она может наговорить мне чего угодно, но я и раньше не стремился ей доверять, а сейчас и подавно.

— Элевтерий… Володя… — внезапно ее голос смягчился и пролился в мои уши дивной музыкой. — Тебе нужно убить ее. Забрать ее силу и присовокупить к той, что у тебя уже есть. Так будет лучше для всех. Так будет лучше и для тебя… Ты должен это сделать…

Сила внутри вздыбилась, и меня тряхнуло так, что я едва удержал равновесие на ватных ногах. Проклятье! Друзилла попыталась применить на меня свой дар манипулирования сознанием.

— Прекрати, — предупредил я. — Прекрати немедленно.

Но старуха не останавливалась. Продолжала говорить, давить мне на мозг. Ее слова слились в единый поток и действительно походили на мелодию. Дивной красоты музыку, но…

Я и сам удивился тому, как ловко и быстро перехватил кинжал Северины. Друзилла шагнула ко мне, но, вероятно, слишком сконцентрировалась на том, чтобы пробить мой разум. Или просто не верила до последнего, что я попытаюсь это сделать.

Мои ноги мгновенно окрепли, отпружинили — всего одного прыжка хватило, чтобы оказаться перед Примой. Ее усталые темные глаза расширились, Друзилла попыталась сотворить защитное заклинание, но было поздно. Клинок пробил корсет ее платья и вошел в плоть.

— Ах ты…

— Предателю — смерть предателя, — вырвалось у меня.

Я отпустил клинок и обхватил ее обеими руками. И в этот момент невероятно яркая вспышка ослепила меня.

Я увидел дворец Оболенских на Литейном, но еще в его прежнем великолепии, до пожара. Зала, служившая приемной для гостей, была украшена цветами и гирляндами. Богатеи — женщины, мужчины и молодежь в старомодных платьях медленно проплывали мимо увешанных зеркалами и картинами стен, держа в руках бокалы с шампанским.

В углу стоял роскошный многоэтажный торт, украшенный розовыми фигурками. Я приметил большую цифру «16» и имя «Мария».

Мне показалось, из соседних комнат донеслись крики и обескураженные возгласы. Люди удивленно крутили головами, и перья на шляпках дам закачались от созданного ветра.

Внезапно двери залы распахнулись, и внутрь вбежала зареванная девушка — полураздетая, словно нечто ужасное заставило ее выбежать из своего будуара. Розовые ленты шнуровки ее платья летели за ней, а многорядные юбки метались, как крылья раненой птицы.

Девица показалась мне знакомой, я точно где-то ее видел.

Все гости застыли, и вбежавший вслед за девушкой лакей не смел подойти к ней ближе.

— О боже, — пронеслось по толпе.

— Печать…

— У нее метка Тьмы…

— Мария Валериановна…

Девица, казалось, не сразу осознала, что выбежала именно к гостям. Вероятно, от слез и отчаяния она совсем ничего не понимала. А когда поняла, что гости видели ее позор…

Такого крика я не слышал никогда — стекла и зеркала задрожали, люди попадали с ног, держась за уши. Взметнулись в воздух цветочные лепестки, словно в зале бушевал ураган. Несчастный лакей, казалось, рухнул замертво. Девушка продолжала кричать…

А когда остановилась, больше никто не шевелился.

Она обернулась на звук шагов за спиной.

— Ни… Николенька?

— Ты понимаешь, что наделала? — парень лет двадцати в летнем парадном костюме схватил девушку за плечи.

— Я… Я не хотела… Она… Она проявилась так внезапно. Я испугалась…

— Я пошлю за дисциплинарием, Маша.

— Но Николенька… А отец… А помолвка?

— С ума сошла? — парень снова тряхнул ее за плечи. — Какая к черту помолвка? Ты людей убила! В нашем доме! Молись, чтобы все обошлось и тебя просто забрали в Орден! Если повезет, станешь темной сестрой, и этот инцидент замнут. Но отныне и думать забудь о мирской жизни…

Я с трудом оторвал руки от Друзиллы. Щупальца Тьмы уже высасывали из нее силу, и старуха слабела на глазах, превращаясь в маленькую легкую сморщенную женщину с кожей тонкой, словно пергамент.

Видение. Видение из прошлого. Видимо, я мимоходом выпил какого-то мощного ясновидящего и теперь мог считывать информацию от людей. Значит, это видение было про Друзиллу. Точнее, о том, почему она попала в Орден.

Внезапно старух распахнула глаза и хрипло засмеялась.

— Думаешь, перехитрил меня? — сипло сказала она. — Черта с два, щенок. Ты не знаешь, как передать силу. Не знаешь ритуала… Это смогу сделать только я…

— Не только, — вмешался Юстиний. — Есть еще один годный ритуалист. И среди жертв я его не видел.

— Заткнись, — плюнула Друзилла, но тут же содрогнулась. Сила ее покидала. — Я подстраховалась, маленький ты ублюдок. Без меня у тебя ничего не выйдет…

Еще мгновение — и все было кончено. Я опустил старуху на пол и обернулся к Юстинию.

— У вас будут возражения относительно кандидатуры сестры Юлии?

Артефактор решительно мотнул головой.

— Никаких, господин. К тому же она теперь наш единственный вариант.

Я не уставал поражаться невозмутимости этого человека. Только что у него на глазах случилась такая бойня, да и я избавился от его старой сообщницы — а ему хоть бы хны.

— Тогда вернемся к тому, что она только что сказала. Что за ритуалист?

Отец Юстиний позволил себе легкую улыбку.