Александра

— Прошу прощения, девушки. Вы можете меня прогнать и будете, наверное, правы. Но всё же, я хотел как-то загладить вчерашний инцидент. Вы уже завтракали? У меня есть ватрушки, творожные уголки с повидлом, трубочки. Саша, я всё-таки прошу снисхождения. Обещаю, что бить меня вам не придётся. — Он смотрел вопросительно. Елена удивлённо посмотрела на меня. Я обречённо вздохнула.

— Ночью не спалось. Вышла в коридор, а тут он пришёл. Не гнать же его. Тем более он извинился. Зовут Николай, если, конечно, это его настоящее имя.

— Очень даже настоящее. Могу показать паспорт.

— Не стоит. — Ответила я.

— Как интересно! — Усмехнулась Елена, глядя то на мужчину, то на меня.

— Лен, перестань. — Взглянула на Николая. — Ладно, проходите. Хотя да, мы уже позавтракали.

Николай познакомился с Еленой. В общем-то не плохо посидели. Ещё попили чая, я съела ватрушку с творогом и творожник с повидлом. Николай рассказывал нам анекдоты и весёлые истории из собственной жизни. Но время неумолимо. К нам заглянула проводник. Предупредила о скором прибытии в Себеж. Мы с Еленой взяли свои вещи. Я проверила всё ли мы взяли, ничего не забыли? Вроде всё своё забрали. Наконец вокзал. Поезд, лязгнув сцепками вагонов, замер. Мы прошли в тамбур. Покинули вагон. Николай вышел вслед за нами, провожая.

— Саша, может телефончик? — Спросил он меня.

— Зачем?

— Я надеюсь, что может быть, Вы согласитесь на встречу?

— Послушайте, Николай. Наверное, Вы хороший человек. Но отнеситесь к этому всего лишь как к дорожному знакомству. Не более. Вот мы сошли на станции, а Вы едите дальше. И мы с Вами больше никогда не увидимся. Сколько ещё таких знакомств у Вас будет? Много. Не надо каждое из них принимать близко к сердцу.

— Возможно, Александра, Вы и правы. Но всё же знакомство с Вами я принял близко к сердцу. Тут я ничего с собой поделать не могу.

— Скажите ещё, что Вы влюбились. Это будет банально.

— Ну почему же? Разве любовь, это банальность? И да, раз зашёл такой разговор, то отвечу прямо, я влюбился, как мальчишка. Хотите верьте, а хотите нет. Поэтому я надеюсь, что всё же мы встретимся. Пожалуйста, Саша.

Я пожала плечами. Я лично не испытывала никакой влюблённости. Хоть он, надо признать, был очень симпатичным мужчиной. Я продиктовала ему номер своего сотового. Он забил его в свой и позвонил. Мой мобильник заиграл мелодию. Я нажала отбой.

— Ну вот и всё, Николай. Прощайте. — Сказал я ему. Мужчина взял и номер телефона Елены. Мы попрощались и пошли с подругой на вокзал, таща свои вещи. Она небольшую спортивную сумку, лук в чехле, колчан со стрелами. Я тоже сумку, лук, колчан и шашку, завернутую в ткань. Впереди были целых полтора месяца отдыха. Елена сказала, что и на отдыхаемся, и накупаемся в их Себежском озере. Я была не против. Тем более, купальники мы тоже взяли.

Первые два дня ничего с Леной не делали. Просто отдыхали, купались, загорали, сидели в кафешках. Я впервые за этот год стала ощущать ток жизни, опять радовалась солнышку, воде, людям. Опять почувствовала вкус мороженного, которое любила с детства. Я вновь начинала жить. Конечно, часть моего сердца навсегда осталась там с моим папой и с моими любимым мужем, Ванечкой. Они навсегда останутся со мной. Даже если я вновь сумею полюбить мужчину, выйду замуж, рожу детей, но папа и Иван никуда не уйдут, не исчезнут. Не сотрутся из моей памяти и моего сердца. Они часть моей жизни, очень важная часть. Как такое можно забыть.

С нами пытались знакомится парни и молодые мужчины. Кому-то просто улыбались, с кем-то смеялись и шутили, а кого-то игнорировали.

На третий день, мы решили с Леной пострелять из луков. Тем более первой предложила это Елена.

— Саш, поехали постреляем? А то я что-то соскучилась по своему луку.

— Поехали. Я тоже с удовольствием постреляю.

— Саш, а ты мне покажешь пару приёмчиков?

— Каких?

— Ну что бы раз какому-нибудь уроду зарядить и он в отключке!

Я засмеялась.

— Лен просто так показать, толку не будет. Надо учиться. Но всё же кое-что покажу. Да и кроме этого, есть простые методы отвадить придурка. Самый действенный — пнуть по яйцам. Когда его скрутит, а если хорошо попадёшь, скрутит обязательно, то сразу бьёшь ногой в голову, тем более, что он или присядет, или согнётся. Так как у мужчин их яйца, это очень болевое место на теле. А удар ногой в голову отправит его в нирвану. Вот после этого и стоит уже делать ноги. Поняла?

— Про яйца я знаю. Саш, а знаешь, что у меня есть?

— Что?

— У меня есть стрелы с настоящими наконечниками.

Глядя на подругу, усмехнулась. Нашла, чем удивить. Но виду не подала.

— Покажи?

Елена достала из-под своей кровати толстый тубус. Открыла крышку. Тубус был под завязку набит стрелами. Елена начала вытаскивать их.

— Вот с плоским наконечником, с двумя лезвиями, вот с тремя. Есть с четырьмя лезвиями.

— Такими хорошо работать по незащищённой цели. Максимум против кожаной брони. А бронебойные есть?

— Саш, ты чего? Какая кожаная броня?

— Да это я так. Мысли вслух. У меня такие тоже есть. — Я открыла свой колчан. Вытащила несколько стрел. — Хотя, учитывая, какая здесь сталь, а не железо, то вполне пробьют и средневековые доспехи не лучшего качества. Зато у меня есть бронебойные наконечники. Помнишь полтора года назад мы были на сборах. А рядом с нами эти были, реконструкторы с исторического клуба «Витязь»?

— Помню. Это когда ты ещё поспорила с одним. Он говорил, что наши стрелы не пробьют его доспех.

— Именно. Понимаешь, те доспехи, которые были на ребятах, были сделаны из современных материалов, то есть стальные. А если брать средневековье, эпоху до огнестрельного оружия или с ранним огнестрелом, там в основном доспех был из железа, не самого хорошего качества. Сталь была редка и шла исключительно на мечи или сабли. А у этих просто имитация под старину. Но у нас то наконечники тоже из стали были, а не из простого железа. Плюс бронебойные.

— Да, ты тогда прострелила его доспех. Вот смеху было, как он расстроился. Мол столько делал их, дорогие. А ты раз и дырка! — Мы обе засмеялись. — Саш, а сейчас у тебя тоже есть бронебойные?

— Есть. Смотри. — Я расстегнула спортивную сумку. Вытащила оттуда связку стрел, завёрнутую в отрез ткани. Развязала стягивающий шнур.

— Ух ты! — Восхищённо проговорила Елена. Взяла в руки одну стрелу с длинным узким четырехгранным наконечником. — Вот, точно такой же стрелой ты пробила доспех того парня. Сколько их тут у тебя?

— Тридцать. Плюс двадцать в колчане. Правда с другими наконечниками. Всего пятьдесят штук. А у тебя сколько?

— Двадцать пять. Саш, а зачем тебе бронебойные?

— Я не знаю. Просто подвернулись эти наконечники по дешёвке, я их и взяла. Заказала стрелы, а наконечники уже сама вставила.

— Саш, ну что, может постреляем? Папа на работе, я у него машину возьму.

Отец у Елены работал на таможне. Мама — учителем младших классов в школе. У её родителей была автомашина УАЗ «Патриот». Елена имел права и вовсю ездила на машинах. Мы собрались. Почему я взяла тогда сумку со всеми своими немного численными вещами, я сама не знаю. Буд-то что-то толкнуло меня. Положила на заднее сиденье свою спортивную сумку со всем её содержимым, шашку и лук в чехле с колчаном.

— Саш, а сумку то зачем?

— Не знаю. А что такого?

— Ты что, думаешь, что её украдут из моего дома?

— Ничего я такого не думаю. Просто взяла. Даже не знаю зачем. Но не выкладывать же её из машины. Пусть полежит.

Елена усмехнулась, пожала плечами и положила рядом с моими вещами свой лук с колчаном.

Выехали за город. Ехать было недалеко, так как город очень маленький. Нашли полянку и старый дуб. Повесили с ней мишень. Отошли на тридцать шагов.

— Ну что, Саш, начнём с этой дистанции?

— Давай.

Начали с 30 метров, потом отошли на 50. Позже, стали стрелять с 70 метров и наконец со 100.

— Лена, поправку почему такую делаешь? У тебя стрелы мимо цели уходят. — Делала замечания подруге. Она оправдывалась, и мы начинали снова.

Настрелявшись, собрали стрелы. Потом пообедали захваченной снедью. Елена вытащила из машины губную гармошку.

— Ты что, умеешь на гармошке играть? — Спросила её удивлённо. Раньше я никогда не видела и не слышала, чтобы Елена играла на таком музыкальном инструменте.

— Это папина гармошка. Наверное, забыл в машине. Я её обнаружила, когда мы сюда ехали. Но он меня учил играть. Хочешь послушать?

— Поиграй.

Елена стала выдувать довольно весёлую мелодию. Потом заиграла частушки. Я стала петь:

Как заслышу я гармошку,

Заиграет кровь ключом.

Увлеклась я гармонистом,

А гармошка — ни при чем!

Лена, играя на гармошке, показала мне большой палец. Я продолжала:

Мой миленок тракторист,

Я — его доярочка.

Он в мазуте, я в навозе-

Боевая парочка.

Я вскочила и начала отплясывать. Продолжала петь:

А ты не жми меня к березе,

И не гладь мне по груди.

Ты не думай, я не дура.

Вот поженимся — тады.

Ах, ты, Вася, милый Вася,

Свое счастье ты проспал:

Сколько раз тебе давала,

Ты ни разу не попал!

Елена закатилась и упала на спину. Хохотала, крича: «Мазила! Как можно промазать? Ой я не могу!» Я тоже смеялась.

Потом ещё посидели немного. Хорошо тут было. Запах, напоенный травами, лесом. Вспомнила слова Николая.

— Лен, а Лен?

— Что?

— Скажи, у вас тут где-то есть место, где в старину было языческое капище.

— Да есть такое. А тебе зачем?

— Не знаю. Говорят, там какая-то жуткая атмосфера.

— Я была там один раз. В общем-то ничего жуткого. Просто как-то неприятно, если честно.

— Это как?

— Вот смотри, мы сидим сейчас с тобой на травке, вокруг разные насекомые летают. Птички поют.

— Ну и?

— А там этого нет. Тишина как на кладбище.

— Далеко это отсюда?

— Нет. Пять минут езды. Правда потом пешком немного надо пройтись, метров триста. Так как на машине не подъедешь.

— Поехали?

— Хочешь, поехали.

Мы сели в машину и Елена, сунув губную гармошку в джинсы, тронулась с места. У меня было странное чувство, как в детстве, когда лезешь в тёмный чулан. Душа уходит в пятки, но ты всё равно идёшь в темноту и каждый раз ожидаешь, что на тебя кто-нибудь прыгнет или схватит за ногу. Вот и сейчас я испытывала нечто подобное. Мы ехали минуты три-четыре. Потом Елена остановила машину, заглушила её.

— Пошли. Вот здесь в роще. Просто дальше пешком надо.

— Пошли. — Я вылезла из салона, повесила свою спортивную сумку на плечо. Лук с колчаном и шашку.

— Саш ты зачем всё берёшь?

— Мы же машину оставим?

— Ну и что?

— Ну как что? А вдруг кто-нибудь решит проверить аппарат на предмет ценного. А для меня тут всё ценное.

— Саша, это уже паранойя.

— Лен, знаешь пословицу, подальше положишь, поближе возьмёшь. Ну и вдруг там на капище кто-нибудь будет злой и неадекватный. А мы его шашкой приголубим или зад из лука прострелим. Так что, подруга моя, бери и ты свой лук. Пойдём. И ещё, еду, что осталась возьми.

— Зачем? Мы что там, до вечера будем?

— Не до вечера. Просто если капище, пусть и языческое, но надо будет какое-нибудь подношение сделать. Вот мы еду и оставим. Нам то она уже будет не нужна. А так мало ли, славянских богов задобрим. Ну и плюс по стреле оставим. Тоже в качестве подношения.