Княжий сын. Отцовские долги

Глава 14

Союз Торговых Городов. Ямпольская застава и окрестности. Середина лета 2224-го года от Рождества Христова.

Отрядом в двадцать человек мы направились к кургану. Ехали верхом, чтобы добраться побыстрее, но не забыли прихватить с собой все нужные инструменты: топоры, пилы, да лопаты, которые еще позавчера забрали у проживавших в крепости смердов. Взяли с собой и кое-что из запасов еды, чтобы можно было перекусить, да и водой бурдюки наполнить не забыли.

И, что самое главное, взяли с собой одну из телег, без которых перетащить к холму заготовленные дрова было невозможно. Не руками же их носить, в самом деле, гораздо уж проще в телегу перекидать, с лошадьми до нужного места доехать, а потом повыкидывать.

Я немного волновался, что костеглоты могут почувствовать вокруг своего логовища человеческие следы. Вернее, в том, что они их почувствуют, да еще и ведущие к крепости я не сомневался, но не знал, как твари на это отреагируют. Конечно, в эту ночь они снова приходили к заставе и бегали вокруг ворот, но кто же тварей знает, что у них на уме и есть ли у них вообще этот самый ум.

Местность вокруг кургана преобразилась: во-первых, небольшая рощица, через которую мы шли в прошлый раз, стала еще меньше, а на ее окраине валялись срубленные деревья, которые мои люди еще не успели распилить на дрова. Там же была целая куча чурбаков и уже готовых к переносу дров.

Поближе к самому логовищу повсюду была разбросана земля, которую извлекли во время копания волчьей ямы. Оставлять ее одной кучей мои люди не стали, понимая, что это может привлечь внимание, поэтому аккуратно разбросали повсюду. Было бы это весной или осенью, я бы этого и не заметил, но из-за того, что сейчас было лето и повсюду росла высокая и густая трава, валяющиеся то тут, то там комья земли разглядеть было нетрудно.

Лошадей мы отвели на лужок неподалеку, где стреножили, да оставили выедать травку. Потом я приказал людям боярина Луки, которые сегодня заменили на фронте работы моих новиков, отправляться к месту вырубки и продолжать заготавливать дрова. Сам Лука Филиппович, в этом, разумеется, участвовать не собирался, так что и остался стоять рядом со мной. Да и, уверен, ему интереснее было ловушку проверить, чем надзирать за собственными людьми, за которыми на самом деле и пригляд не нужен. Все на совесть работают.

- Ну что, пошли яму вашу проверим? - повернулся я к братьям-лесовикам.

Руководили постройкой волчьей ямы именно они, место выбирать тоже пришлось им. Мы еще немного поспорили по поводу того, стоит ли устанавливать внизу заостренные колья. Конечно, так из ямы точно никто не выбрался бы, но у нас была другая необходимость: нужно было поймать хотя бы одну тварь живьем, чтобы посмотреть, как она поведет себя при дневном свете. Ну и проверить, конечно, действует ли на них честная сталь.

- Идем, Олег, - за обоих братьев согласился Антон, и мы вчетвером, вместе с боярином Лукой, двинулись к месту, где и была выкопана ловушка.

Устроили ее неподалеку от входа в логовище, прямо на звериной тропе, с таким расчетом, чтобы хотя бы одна тварь угодили в яму. И, стоит отдать им должное, уверен, что яму эту до того, как ловушка сработала, не обнаружил бы никто. Парни каким-то образом умудрились прикрыть пустоту слоем срезанного с этой же ямы дерна, который сейчас же, однако, был прорван.

- Сработало, - улыбнулся Глеб, когда мы подошли к ловушке поближе. - Хоть одна тварь, но попала.

- Молодцы, - решил я не скупиться на похвалу. - Давайте, убирайте дерн, посмотреть же хочется на врага нашего.

Близко к краю парни подходить не стали, Антон одолжил у меня рогатину и с ее помощью скинул в яму остатки полога из дерна. Мы же с боярином Лукой бояться не стали и подошли к самой ловушке. Я немного опасался, что почва может осыпаться под ногами, но она держалась крепко.

- Подходите, - махнул я рукой парням. - Только с другой стороны. Смотрите, чтобы края ямы не осыпались, и никто вниз не угодил, иначе это плохо может закончиться.

Тварь внизу была, она лежала в самом углу, свернувшись в клубок и мелко дрожала. Теперь я был точно уверен в том, что это не неупокоенная нежить, и никакие не духи погибших от отравления, а потом потревоженных молдаванами воинов. Все потому, что спина костеглота ритмично вздымалась в такт дыханию. И получалось, что дышал он раза в два-три чаще, чем это делает обычный человек.

- Ну и уродливый же ты сукин сын, - проговорил боярин Лука.

Я не мог не согласиться со своим ближником. Как ни крути, но красотой эта тварь не отличалась точно. Сгорбленная спина, из которой торчали позвонки, абсолютно лысая башка с большими ушными раковинами. Да и худая она в самом деле, одни кожа, да кости, жира нет вообще, видно только мышцы, жгутами перетягивающие тело. Хотя на вид такая тварь много весить не может, скорее всего только половину от веса нормального человека. Но, может быть, именно за счет этого они такие и быстрые.

Но, что меня поразило больше всего, так это то, насколько тварь была похожа на человека. Нет, кое-что в пропорциях отличалось, да и когтей таких длинных у людей не бывает, но голова, уши, руки с ногами - все было на месте. Если бы они ходили на двух ногах в темноте я наверняка не сумел бы отличить костеглота от невысокого мужчины.

И тут меня словно ударило, нет, не просто на человека они похожи, а именно на подростка лет двенадцати-тринадцати, когда фигура становится нескладной. Неужели эти твари - еще одно порождение Последней Войны, только в отличие от волкулаков, произошли они именно от людей?

- Она как человек одичавший выглядит, - сказал вдруг Антон, поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.

Похоже, что эта мысль пришла в голову не одному мне.

- Неужели это люди в такое вот выродились? - задал следующий вопрос уже Глеб.

- Не знаю, - пожал я плечами. - Но теперь это не люди точно, это звери. Если бы мы его ночью встретили, он кого-нибудь из нас порвал бы на части. А потом сожрал бы. И наплевать ему было бы на то, что мы тоже люди, - не знаю почему, но предположение парня меня разозлило. - Проверить хочешь, так спрыгни в яму к нему. Тогда посмотрим, каким он тебе человеком покажется.

- Человек обязательно говорить уметь должен, - проговорил боярин Лука. - А это тварь бессловесная, даже жестами объясниться не может. Нет, даже если они когда-то и были людьми, то давно уже ими быть перестали, много поколений назад. Теперь зверь это.

- А зачем мы его вообще ловили? - спросил Антон. - Зачем он тебе понадобился?

- Да все потому, что молдаване считают, что это духи неупокоенные, - ответил я. - Здесь могила была воинская, под холмом этим срубы стоят, курган сверху насыпан. Местные его разорили, прах в реку покидали, а теперь боятся, что воины те за ними в нечеловеческом обличье вернулись.

Я успел заметить, как оба брата-лесовика сделали жест, отгоняющий нечисть. Да, неприятно это, когда из христиан в дружине моей только я, да Михал. И ничего не сделаешь, никто из них ведь в монастыре не жил, никто истины из уст святых братьев не слышал. У нас даже священника-то своего нет, хотя он очень пригодился бы. Но вряд ли кто-то из них согласится присоединиться к нам, с учетом, что нам иногда приходится делать.

А думать о том, чтобы отвести дружину в монастырь, и думать нельзя, на святое место беду навлечем. Непременно ведь за нами придут, незаметно мы до самого центра Пяти Княжеств не доберемся. А наместникам обитель давно глаза мозолит, не устраивает их то, что там люди живут, которые мало того, что дани не платят, так еще и воинов собственных имеют.

Остается одно - жить дальше и надеяться, что удача будет благоволить мне. Вот, если будет мне везти, добыча будет хорошая попадаться, а уж тем более если получится у меня отцовский престол вернуть или хотя бы какое-нибудь из мелких княжеств захватить, возвеличиться, парни непременно решат, что все это потому что мне Бог помогает. И может быть, подумают о том что требы стоит не Красному Тельцу класть, а христианскому Господу, которого, правда, многие и сейчас называют мертвым.

- И дальше что? - прервал поток моих мыслей Глеб.

- А дальше все просто, - ответил я. - Хочу проверить, из плоти и крови ли звери эти, берет ли их честная сталь. Так что ты, Глеб, сбегай быстро до лошади моей, да принеси факел и рогатину. А ты, Антон, за самострелом сходи, да болтов прихвати по паре граненых и паре срезней.

Парни двинулись исполнять мой приказ, а я повернулся к боярину Луке.

- Ну, что думаешь, боярин? - спросил я у него. - Получится у нас тварь эту убить или нет?

- Думаю, что получится, - пожал плечами Лука Филиппович. - Сам подумай, жрут они как звери, следы оставляют на земле, причем отчетливые, значит точно из плоти и крови. А тогда значит и сердце у них наверняка где-то имеется, можно клинок в него всадить, да тут тварина и помрет.

- Вот и я так считаю, - кивнул я. - А парни боятся, даже наши. Запугали их с проклятием этим, а ведь нет, скорее всего, ничего, есть просто логово злобных тварей, которое огнем и каленым железом вычистить надо. И мы его вычистим.

- И героями на всю округу станем, - кивнул боярин.

- Насчет этого не знаю, - пожал я плечами. - Я, если честно, об этом как-то и не думал.

- А стоило бы, княжич, стоило бы, - криво усмехнулся Лука Филиппович. - Ты ведь правильно все сделал, меня остановил, не дал селища молдавские огню предать, сам к ним съездил, с главой рода молдавского договорился, даже караван вместе собирать решили. Глядишь, еще и проклятие с этих земель снимешь, так тогда и напряженность между местными и киевскими поугаснет. Так что ты обоим сторонам добрую службу сослужишь. В Киеве это заметят непременно, внимание обратят.

- Так ты что же думаешь, нам перед киевскими выслуживаться надо? - удивился я.

Вроде бы боярин Лука - жесткий человек, прямо кремень, сына воспитал так же, никогда ни перед кем не отступает, а тут выясняется, что он перед кем-то выслужиться хочет. Да ну быть такого не может!

- Да не выслуживаться, - на лице боярина отразилась досада. - Дружить нам надо с Киевом. Не важно, куда мы отправимся дальше, престол отца твоего отвоевывать или какое-то из мелких княжеств примучивать и под свою руку брать, дружба с Киевом для нас всегда выгоднее будет, чем вражда. Да и если уж совсем честно, то они ведь и помочь тебе могут с нашим главным делом. Только для этого им показать надо, что ты для них выгоднее, чем наместники.

- Честно говоря, я о чем-то таком уже думал, - ответил я, почесав в порядком отросшей бороде. - Что для Киева Пять Княжеств под одной рукой выгоднее будут, чем наместники, которые вечно между собой грызутся.

Боярин только кивнул. А я задумался: все-таки странно как-то, сначала он с места рвется, народ хочет на местных повести, деревни их сжечь, а потом хвалит за то, что я с этими же молдаванами договариваюсь, и в какой-то мере им помогаю. Ведь, если тварей не будет в окрестностях, то только местным в этом и прямая выгода, они, по крайней мере, охотиться смогут по эту сторону Днестра без опаски, рыбу ловить. Да и о том, что купцы сюда ходить станут, забывать не стоит.

Нет, желание боярина Луки сжечь селения и перебить всех людей, мне понять легко. Я сам, например, даже не представляю, что сделал бы с людьми, которые осмелились бы разорить те лесные могилы, в которых лежит Игнат и остальные погибшие в стычке с дружиной боярина Сергея воины. Но с чего бы вдруг Лука так к местным подобрел? Не потому что же, что они его вином угостили?