Дедская площадка

Глава 22

22.

- Версий много, Леонид Ильич... От дураков допущенных к власти до всемирного масонского заговора.

Он ощутимо поморщился, услышав про масонов.

- Ну что ты хотите? Это все-таки пивная... – усмехнулся я.- Тут нравы такие. Легкие... Могут и марсиан привлечь для объяснения похмельного синдрома...

- Ну а серьезные люди в вашу пивную не заходят?

- Попадаются.

Пришлось стать серьезным.

-Такие говорят, что тут, объективно, не одна причина, а несколько. И все переплелось, как жгут проводов. Много всего к этому времени в СССР нехорошего случилось... Те, кто видел, хотели одним махом все исправить, но вот не вышло.

Я вздохнул.

- Был в наши времена такой интересный человек, премьер министр. Черномырдин...

Брежнев хотел что-то сказать, но я остановил его.

- Кто он тут и чем занимается не знаю... Не встречал такую фамилию. Так вот у него хорошо получалось афоризмы выдавать. Он как-то хорошо сформулировал: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»... Вот примерно так оно в стране и вышло. Намерения были благими, а уж все вышло как вышло.

Я махнул рукой.

- Стоп! – остановил нас Леонид Ильич, хлопнув ладонью по столешнице. – С этого момента давайте, по существу. Что вышло, как вышло, почему вышло... С подробностями.

- По существу? – Переспросил Никита. – Хорошо... Конфуций уже давным-давно объяснил почему такое происходит. «Государства гниют изнутри. Внешний враг только заканчивает дело». А тут и внешнего врага явного не нашлось. Свой, внутренней, гнили хватило.

- И без предисловий,- остановил Никиту Андропов, но вмешался хозяин дачи.

- Без врагов? – ухватился Брежнев за последнее словно. - Врагов не было? Это как?

Ну вот никак у него не укладываясь в его голове мысль, что крушение могучего государства с ядерным оружием, передовой наукой и самым прогрессивным общественным строем произошло больше из-за внутренних причин, чем из-за внешних.

- А так... – включился я. – Ну... Во-первых, если в двух словах… Считается, что к тому времени Партия потеряла способность к самоочищению. Помните, как это у Маяковского? «Я себя под Ленином чищу, чтобы плыть в Революцию дальше...»? Так вот эта способность чистить себя от попутчиков ушла, и членство в партии превратилось из почетной обязанности, из сознательно взятой на себя нагрузки, в привилегию, которая позволяла быстрее подниматься по карьерной лестнице.

- И почему все так вышло?

Я пожал плечами.

- Это вопрос не к нам. Идеологическая работа и партстроительство организованны были на таком высоком уровне, что нам рукой не достать... В итоге получилось, что в Партию пошли люди не по убеждению, для того, чтоб работать на страну, на людей, а для карьеры, чтоб работать на самих себя. Приспособленцы...

- Вот-вот,- подложил Никита. - Вот все эти ребята, все эти гайдары, шохины, кохи, чубайсы, бурбулисы, козыревы, баранниковы... это ведь все «птенцы гнезда Петрова...»

- Борисова...

Кузнецов дернулся посмотрел на меня, потом сообразил.

- А? Ну да. Бориса Николаевича, то бишь выходцы из Комсомола и КПСС. С немалых постов...

- Минуту! - Брежнев поднял руку. – Это еще кто?

- Это как раз те, кто на виду был, когда страну раскаливали. Не все конечно. Эти на уровне Союза действовали, в телевизорах светились, на митингах, и в союзных республиках своих хватало, поменьше. О том и речь. Ну и националисты... Как без них? «Чемодан. Вокзал. Россия...» Помните?

Я оглянулся на друзей. Те кивнули.

Меня охватил какой-то злой азарт. Хотелось назвать этих нелюдей, сломавших мою страну поименно и только плескалось за этой злостью сожаление, что не всех мы знаем, не всех запомнили...

Жестом Брежнев снова остановил меня и вопросительно посмотрел на Андропова.

- Борис Николаевич - это кто?

- Ельцин. В Свердловском обкоме работает,- пояснил я вместо того. - Да вы имейте ввиду, что все они, все о ком говорим, такие. Советской властью обласканные. Все коммунисты. И в «Университетах Марксизма-Ленинизма» учились и зачеты с экзаменами на «хорошо» и «отлично» сдавали... Правильные слова на партсобраниях говорили. И сегодня наверняка на своих местах не хуже других работают, а то и получше... К ним сейчас и придраться-то не за что.

- Это почему вы так считаете?

Я всплеснул руками.

- Так логика же! А как же иначе? Они сейчас, возможно, почти никто. Некрупные функционеры, но за 20 лет, к 90-м они выросли, поднялись по карьерной лестнице... Двигались, обгоняя других... Если б они плохо работали, то никто бы их вверх не продвинул. Разумно?

- Получается, что они все-таки враги? Для нас? Идеологические враги?

- Да у них наверняка какой-то особой идеологии. Они просто работают на себя. Приспосабливаются как умеют. Мимикрируют. И как им только стало выгодным отодвинуть идеологию в сторону, они это сделали. Они- «редиски».

«Джентльменов удачу» Данелия уже снял и аллегория должна бы быть понятной, но я ошибся. Пришлось объяснить.

- Редиску видели? Сверху красная, а внутри – белая. Вот и они так. Сверху, на словах, красные, а внутри... Не раскрыли их вовремя.

- Сталина на 20-м съезде осудили за перегибы, а тут, пожалуй, «недогиб» получился?

Сергей посмотрел на Андропова.

- Как там в Библии? –спросил я. - «Обжегшейся на воде дует на молоко»?

- Да. Именно так!

- Хотя... С другой стороны, как их, таких правильных, раскусить?

Старшие товарищи молчали. Для Брежнева это разговор поворачивался очень неожиданной стороной, а Андропов, похоже, попросту не хотел мешать Генсеку менять точку зрения на Будущее. Что-то там в голове генерального рушилось или, по крайней мере, трескалось и осыпалось.

- Люди, конечно, главное... – продолжил Никита. - Но и без этого многое тут переплелось. Много ошибок сделали. Вот взять экономику... Коммунизм народу обещали построить? Обещали! И в Программе Партии написали и в учебниках истории. А вот все только не строилось... Власть-то хорошо жила...

Я вспомнил забавную шутку тех времен и перебил друга.

- Хотите анекдот расскажу?

И не дожидаясь ответа продолжил.

- Перестройка в разгаре. Проходит съезд Партии. Михаил Сергеевич говорит....

- Михаил Сергеевич - это кто? – снова встрепенулся Брежнев. Он взял карандаш, провел по столу рукой в поисках бумаги, но не нашел на чем можно записать.

- Горбачев. Он у нас стал Генеральным Секретарем ЦК КПСС... Кстати, он сегодня и тут у вас уже член Политбюро.

Брежнев посмотрел на Андропова, типа ты тут давай, записывай. Тот в ответ кивнул. Этот молчаливый обмен взглядами я понял правильно - мол уже давно все записано и учтено.

- Так вот он говорит: «Товарищи! Давайте определяться: что будем строить - социализм или капитализм. Кто за социализм- налево, кто за капитализм- направо...» Делегаты разошлись кто куда и только один мечется то влево, то вправо. То туда, то сюда. Горбачев его спрашивает:

- Что, товарищ, не может определиться?

- Да.

- А что так?

А тот отвечает:

- Мне бы хотелось жить как при Капитализме, а работать как при Социализме!

- А! – отвечает Горбачев. – Понятно. Тогда вам к нам, в Политбюро!»

Никто, разумеется, не засмеялся.

- Горбачев это тот самый, который?...

Я понял недосказанное.

- Тот самый.

- Так вот о людях и подборе кадров сказали... Теперь вернемся к экономике, - продолжил Никита. - Водку в народе уже называют «Колос Америки»?

- В смысле? - удивился Брежнев.

- Мы сейчас закупаем зерно за границей? В том числе и для того, чтоб из него спирт гнать?

- Да... Так уже с 60-х годов. Фуражное зерно...

- За валюту?

- За валюту. Нефть и газ продавали и на эти деньги- зерно покупали...

-Лучше бы вместо строительства нефтепроводов свое сельское хозяйство развивали!

- Это политика была! Мы хотели привязать Запад к себе. Чтоб они зависели от нас! Музыканты вы, а не политики! – с легким пренебрежением сказал Брежнев – Много вы понимаете!

И подождав немного повторил.

- Не политики!

Ссориться с Генеральным я не стал. О чем тут спорить? Прав он. Не политики мы и даже не собираемся ими становиться, но у меня было что ответить.

- Точно! - покивал я. – Не политики. Мы- простые граждане. Точнее не простые, а пострадавшие о этих самых гребанных политиков. От неумных или...

Я замолчал, подбирая слово и Никита меня опередил.

- ... неумелых.

Помедлив я кивнул. Сам бы я подобрал другое слово, более точно характеризующее мое отношение к тем, что... Ну ладно. Никита все-таки дипломат.

- Неумелых политиков. Это ведь они все сделали с моей страной. И если у вас все пойдет тем же манером, сделают с вашей.

Брежнев помрачнел, почувствовав, что упрек в первую очередь адресован ему и никому другому.

- Эта ваша «умная» политика в итоге на боком СССР вышла, - продолжил я рассказ. - Посчитали, что проще нефть да газ на Запад, чем заниматься собственным сельским хозяйством? И просчитались... Валютные запасы страны нефтью и газом обеспечивали и в итоге посадили страну на нефтяную иглу...

- В реале все получилось, как раз наоборот. Мы стали завесить от поставок их зерна. Когда в середине 80-х американцы и саудиты обрушили цены на нефть и валюты у нас не стало. А к 90-м годам получилось так, что собственного зерна уже на прокорм скота настолько не хватало, что у нас там принялись молочный скот вырезать.

- Валютные запасы продажей нефти и газа обеспечивали, а внутри страны- алкоголем. Самая доходная статья бюджета была. Страну спаивали...- Напомнил Сергей. - Студенты ВУЗов и инженеры из НИИ на базы да в колхозы ездили, овощи собирать да сортировать...

Эту фразу он произнес каким-то теплым тоном, безо всякого трагизма в голосе. Мы посмотрели друг на друга и понимающе улыбнулись. Вспомнили молодость и те самые овощные базы и колхозы... И даже то, что именно в тех местах мы пополняли бюджет страны, покупая в поселковых магазинах портвейн и водку. Хорошее время было!

Возвращаясь к серьезному разговору я сказал:

- То есть проблемы накопились, но их не решали... Почему? Большая часть в пивной придерживается мнения, что Мир ушел вперед, а мы- отстали на месте. Вы, конечно, умные и опытные люди...

Я сказал и задумался как продолжить. Как сказать то, что хочу и при этом не обидеть? Не хотелось бы наживать такого врага, как Леонид Ильич. Но с другой стороны «Платон мне друг, но истина дороже»...

- Но? – нахмурился Брежнев. – Договаривай...

- Скажу по-другому... Из членов Политбюро сейчас только Горбачев родился в СССР. А все остальные члены – в царской России.

Меня никто не понял. Даже ребята.

- И о чем это говорит? – спросил Никита.

- О возрасте. Это накладывает свой отпечаток.

- Думаешь мы, старики, не справились?

Леонид Ильич вроде бы как рассердился. Он-то сейчас наверняка стариком не чувствовал.

- Считаете, что следует нам отойти, других на наше место поставить? Помоложе?

- Э-э-э нет! – остановил его Никита. – Это точно не выход! Ведь в конце-то концов так и получилось. Поставили молодого и этот молодой это вот все и нагородил... Михаила Сергеевича я имею ввиду, если что.

Они переглянулись и как-то остыли. Уже спокойнее Брежнев спросил:

- И как у вас все получилось? С чего началось?