Филарет – Патриарх Московский 2

— Достойные князья, — покивал головой царь.

— По-моему тоже. Привлёк бы ты их к себе, государь.

— Новгородцы они, Федюня, а те в большинстве своём поражены жидовской ересью. Уверен ты в них?

— Уверен, государь. Ариане они, это — да, но ведь вера сия отцов и дедов наших. Сергий Радонежский так веровал и учил тому. А ведь он святой-преподобный. Его называли ангелом-хранителем России. Во всех веках славится имя его.

— Нравится мне в его обители останавливаться, — задумчиво пробормотал Иван Васильевич.

— Вот какой веры держаться надо, — очень уверенно произнёс Фёдор.

Царь посмотрел на «советника».

— Но ведь ты говорил, что опасаешься изменения будущего. И греческие патриархи не поддержат. До сих пор пеняют мне за арианство. Не видать России патриаршества. И не стать новым Иерусалимом.

Попаданец, едва сдерживая себя, чтобы не выдать эмоции, вздохнул и сказал, а оно тебе надо, государь, чтобы за счет тысяч твоих верующих, сгоревших в кострах папской инквизиции, Русь назвали Иерусалимом? А? И ведь не назовут, государь. А ещё и обхаят все дела твои. На памятнике тысячелетия Руси, который поставят в Новгороде через триста лет, тебя единственного не увековечат из всех царей русских. Ты этого хочешь?

Иван Васильевич некоторое время смотрел на Фёдора, а потом опустил взгляд и по его щекам потекли слёзы.

— Но ведь если признать, что Христос лишь подобен Богу, тогда я кто? — вдруг спросил он.

— Задурили вам голову Софья Палеолог и Византийские патриархи, что Русь — есть третий Рим, а царь едва ли не «мессия». Сами просрали, прости господи, свою страну, вот и лезут сюда, ломая наши традиции. Ты же сам мне говорил, что на Руси не Византийское христианство, а совсем другое! Вот и не уподобляйся им, соединившимся с Римскими еретиками. В искушение И эти люди запрещают нам ковырять в носу! Довели свою церковь до протестантизма, а теперь и нашу хотят расколоть. Ты пойми, государь, в единстве сила Руси. В единстве людей, а не церквей. Если будешь всех насильно соединять вокруг одной веры, обязательно свара будет и раскол. А про то «кто ты?» скажу словами Иосифа Волоцкого, хотя и не люблю его: «Царь убо естеством подобен есть всем человеком, властию же подобен есть Вышнему Богу". Вроде понятно сказано. Хотя и про 'власть от Бога» врёт он. Люди решают, кому царствовать, а кому нет. Так что не обольщайся, государь.

Иван Васильевич насупился. Он молчал, тяжело дыша, и недовольно сопел.

— Хулишь ты меня, Федюня, — мрачно проговорил царь. — Не уж-то думаешь, что кто-то решится на меня руку поднять?

— Судя по той истории, что я знаю, ещё двадцать три года не решатся, а вот потом не понятно, как ты умрёшь. Похоже, что удавят.

Царя передёрнуло, словно ударило током.

— Прости, государь, но ты сам просил меня не лукавить и говорить только правду. И то… Это только слухи. Потом Борис Годунов… Ну, какой из него царь, милостию Божей? А Шуйские? Один и второй… Тоже промысел Бога? А через сто лет убийства царей и дворцовые перевороты на Руси станут традицией царской власти. А церковь превратят в репрессивные рычаги в руках царей. Народ под угрозой штрафов и каторги станут загонять в храмы. И так несколько столетий пока совсем не отменят Бога.

— Это как это отменят? — опешил царь.

— А так! Скажут, что Бога нет! И храмы закроют.

— Свят-свят-свят, — три раза перекрестился Иван Васильевич. — Да как же так-то?

— А вот так, великий государь. И всё из-за раскола, что через сто лет случится. Понаедут патриархи Византийские, продавшиеся Папе римскому, тайные католики, перепишут церковные чины и книги, несогласных жечь станут, а согласным продавать прощальные грамоты. Макарий такой, патриарх Антиохийский, попросит разрешение пять тысяч грамот напечатать. Озолотится. А отчитываться о проделанной работе перед папой Римским будет. Нормально, да? Знаешь сколько народа убежит с Руси? Пустые земли останутся стоять. Аж введут запрет на Юрьев день.

— Да, как же так? То право крестьянское. Всегда так было, что переходили с земли на землю.

— Во-о-от. Даже ты это знаешь и понимаешь. А так и будет, если не остановить лиходеев, что церковью теперь руководят и уже сейчас жгут на кострах твой народ. И ведь, когда первого «еретика» сожгли, многие против «папских костров» тогда восстали. Но Иосиф Волоцкий разъяснил, что так и православным можно, и все успокоились. Приняли. И всё остальное примут. Так и станет твоя церковь латинянской.