Темный янтарь 2

Глава 7. Монастырские истории

Город, очень похожий на Красноборск

Резво шагал товарищ Васюк по ночной улице, имелась у посыльного срочная задача, оттягивала плечо винтовка – почти все как тогда, в Лиепае. Но все же здорово жизнь изменилась: и на рукаве повязка «Посыльный», и задача хоть и срочная, но не боевая, а главное, морда лица и ноги откровенно мерзнут – ибо декабрь. Идет время, марширует ускоренно и неутомимо, как самый главный посыльный начальник, который, видимо, на тонкие подметки ботинок и мороз вообще внимания не обращает. Курсант Васюк, как не старался себя тренировать физически и морально, на житейские мелочи все равно отвлекался.

Вообще осенью городок Красноборск[53] был неплох: река с пароходиками и баржами, приречные неспешные улочки, куцый клочок парадной набережной с прогулочной аллейкой, сохранившей налет провинциально-пышного купеческого размаха. Тогда – в первый раз – двигаясь с крошечного вокзала, Серега прошелся мимо местных достопримечательностей, оценил унаследованные от буржуйского прошлого парковые скамьи на мощных чугунных ногах-лапах. Само пехотное училище размещалось за мощными стенами бывшего монастыря – по первому впечатлению, тут можно было держать недурную оборону – вон какие бойницы, там хоть с винтовкой, хоть с «дегтяревым» засядь – пока еще артиллерия вышибет. Но опытный товарищ Васюк надеялся, что до обороны не дойдет – все же тыл, довольно глубокий.

На КПП предъявил направление – курсанты уставились, как бараны на новые ворота, хотя сами ворота и охраняли.

— Ты че, один, что ли?

— А как должно быть? – Серега показательно оглянулся: — Свита, ординарцы, оркестр сопровождения?

— Не болтай, сюда же командами с военкоматов присылают.

— Я не с военкомата, а из госпиталя. Откомандирован для укрепления курсантского состава, – намекнул товарищ Васюк. – Дежурный-то где?

Успевших повоевать в Красноборском пехотном училище действительно было немного: в роте у минометчиков двое парней, взводный после ранения у пулеметчиков, еще и комиссар училища в звании «батальонного» имел боевую награду, кажется, за Хасан. Вот с комиссаром и поимел товарищ Васюк краткую, но убедительную беседу.

…— Рекомендация и личное дело у тебя убедительные, но льготы и послабления фронтовикам у нас не предусмотрены, – сухо сказал широколицый «батальонный». – Это ясно?

— Так точно! Отлынивать не собираюсь. Шел на учебу сознательно, поскольку понимаю, как на передовой нужны подготовленные командиры.

— Формулировка верная. Давай, Васюк, оправдывай рекомендации. Как здоровье после ранения?

— Еще напоминает о себе, – честно признал Серый.

— Учтем. И вот что, Васюк, сопроводительное у тебя краткое, но за емкой подписью. Это как понимать? Я тебя напрямую спрашиваю, надеюсь, ответишь так же.

— Я, товарищ батальонный комиссар, пулю словил, воюя в стрелковой роте. Особого отношения к органам не имел, и не имею. Но из Лиепаи мы прорывались сводным отрядом, там компетентные товарищи рядом шли. Я связным был, вот запомнился умением ориентироваться, четкостью и быстротой. Извините, нескромно звучит, но это если «напрямую».

— Добро. Не теряй скромности и быстроты, товарищ курсант. Через две недели должен втянуться по физподготовке. У нас тут не санаторий.

Ну, на санаторий Красноборское пехотное училище действительно никак не походило. Разве что кормили прилично. Никаких освобождений и льгот курсант Васюк не получал, просто первые дни был откомандирован для подготовки клуба к празднику. Пока роты отрабатывали строевую подготовку, готовясь к ноябрьскому параду, оформительская команда рисовала лозунги и иную наглядную агитацию. Дело нужное, поскольку праздник и в дни войны праздник. Ну и что скрывать, по части строевой подготовки Серый не считал себя уж очень большим энтузиастом. Как-то не очень часто строевой шаг на фронте был востребован.

Отшагали свое на площади у городского собора роты курсантов, откричали дружное «ура» на глазах горожан. Вернулись к основной учебе. Серега, опасавшийся, что порядком пропустил с начала курса, с некоторым разочарованием осознал, что на занятиях изучают вещи в общем-то известные, и частично товарищем Васюком пройденные на практике. Вот уставы, те да, пришлось учить с чистого листа.

Сейчас, шагая по довольно скользкой, вымороженной улице, Серега признался самому себе, что именно учить параграфы было сложнее всего. Материальная стрелковая часть затруднений не вызывала – между прочим, курсант Васюк был одним из немногих в училище, не только державшим в руках немецкий автомат, но и применявший трофейное оружие в бою. Кстати, вполне достойно применял, хотя хвастать сдержанный курсант считал излишним.

Готовили роту на командиров стрелковых взводов. Оборона, рытье ячеек и ходов сообщения, «гранаты к бою!», переход в наступление, прорыв проволочных заграждений…. Некоторые наставления казались курсанту Васюку не совсем актуальными, но он благоразумно помалкивал. Теория – это одно, практика применения – иное, это Серый еще по школе отлично помнил.

Ночные тревоги, марш-броски с занятием рубежей, окапыванием и последующим переходом в атаку, организм перенес довольно легко. Ну, насколько это легко бывает для этаких тактических развлечений. Вот «химическое окуривание» в отрытой специально для этих учений землянке заставило сердце напомнить о себе, Серега превозмог, но противогаз содрал с себя с превеликим облегчением – сердце колотилось где-то у кадыка. Наверное, взводный этого момента не упустил – больше на окуривание курсант Васюк не попадал, находились ему иные задачи, чаще отправляли дежурить по батальону или на КПП – что ни говори, а опыт разговоров с вышестоящим начальством и гражданским населением, навык принятия оперативных решений у Сергея имелся изрядный, тут опять же ничуть не хвастая.

В начале декабря был назначен связным командира роты, имелся постоянный пропуск в город. Вообще по ориентированию на местности и иным топографиям курсант Васюк без всяких оговорок был в отличниках. Частенько помогал командирам в определении на местности маршрутов движения, ночью это было не так просто – маршруты давали все время разные, во тьме и снегах попробуй разберись, особенно когда не все курсанты толком на лыжах стоять умеют.

Лыжной подготовке уделялось большое внимание, Серега еще в детстве, в Москве сей важный спортинвентарь всецело освоил – в Нескушном саду с горок гоняли, да и через парк по лыжне в удовольствие было пробежаться. Здесь, конечно, об удовольствиях речь не шла – с полной выкладкой двадцать раз употеешь, а потом здешние лыжные крепления… это вообще не крепления, а мрак. Но пригодилось умение, полегче, чем многим курсантам было.

Общий язык товарищ Васюк с товарищами находил, своевременная шутка и незлое подначивание свое дело делали, определенный авторитет имел. Но если честно, наличие фронтового опыта и пулевой дырки в груди, так или иначе, создавали дистанцию. А может и слушок о «спец-рекомендации» ходил по роте – полностью скрыть такие вещи невозможно. Но занятия шли густо, скучать и размышлять на отвлеченные темы было некогда. Собственно, на марше и стрельбище становилось вполне очевидно, кто чего стоит, тут рекомендации не на первом месте.

Стрелял курсант Васюк неизменно на «отлично», тут, видимо, природные способности роль играли. А вот идеальное содержание оружия – это уже приобретенные навыки и железное осознание необходимости чистки в полноценные 120 процентов. Тут Серый себе снисхождения не давал. А насчет отличной стрельбы… тут смотря с чем сравнивать. Помнилось, как покойный Василек из незнакомой винтовки немцев-мотоциклистов клал – вот то да, исключительный навык, тут на училищном стрельбище хоть как обстреляйся, до схожего результата далековато…

Сворачивая в переулок, Серега попытался вспомнить – а говорил ли майору Осташеву о деталях того скоротечного боя? Саму-то стычку с разведкой немцев, понятно, упоминал, но вот об исключительной стрельбе старшего лейтенанта… Василек же наверняка отличником по стрельбе и снайпером был, в тирах регулярно занимался, возможно, по этой линии его легче отыскать?

Откровенно говоря, беседа с майором и тайна погибшего старшего лейтенанта Василька ушли куда-то далеко. От майора Осташева весть пришла одна, да и то косвенная. Сразу после Нового года стукнуло – первого января.

Утром объявили построение на училищно-монастырском дворе. К Сереге почему-то подскочил старшина роты, проверил воротник и остальное.

— Что такое-то? – изумился товарищ Васюк. – У меня ж всегда было нормально.

— Знаю. Не теряйся, курсант, – подмигнул старшина, обычно до таких вольностей не снисходивший, а выжимавший из курсантов всё до седьмого пота.

Построились роты, вышел ежащийся и дышащий на ладони оркестр. Обратился к курсантам комиссар училища, кратко напомнил об успехах Красной Армии под Москвой, и о том, что будущие товарищи командиры непременно внесут свой вклад в разгром гитлеровской гадины.

…— но некоторые наши товарищи и до училища с честью проявили себя в боях с немецкими оккупантами, активно участвовали в боевых действиях, были ранены. Наша Родина по достоинству оценила вклад… Курсант Васюк Сергей Аркадьевич, выйти из строя…

Грянул подмерзший оркестр. Серегу вроде бы как пихнули с двух сторон, но он уже и сам двинулся, не очень осознавая, но четко выполняя.

До конца так и не осознал, когда комиссар прикреплял медаль с красной муаровой колодочкой прямо на шинель, жал руку…

Вот неожиданно это было. Но ответил как надлежит, отдал честь…

Рассмотреть саму медаль товарищ Васюк смог только вечером – до этого как-то неудобно было любоваться. Еще раз поздравили курсанта в столовой – уже в узком взводном составе. Малость завидовали, конечно, товарищи. Ротный объявил поощрение в виде увольнения в город в воскресенье – события крайне редкого, поскольку проходили программу курсанты плотно, без всяких выходных, увольнительных и гулятельных дней. Старшина передал газету с указом о награждении…

Наградили всю группу спецсвязи. Василек шел в офицерском списке орденом «Красного знамени» (посмертно), красноармейцы почти подряд: Линда-первая и Янис – «За боевые заслуги», Стеценко и Васюк С.А. – «За отвагу».

Серега вздохнул: наверное, всем одинаково нужно было давать. Линда с Яном уж явно не меньше отваги тогда проявили. Ну, видимо, есть там какие-то наградные правила и порядки. Хотя что странно: о высоком командирском ордене в газете всегда печатают, но вот список красноармейцев с в общем-то боевыми, но рядовыми наградами.… Уж не попытка ли это все-таки выйти на след старшего лейтенанта Василька? Вполне возможен такой вариант, газета – это ого какая сила! Ну, майор свое дело делает, красноармейцам, и не только из спец-связи, тоже перепало. Но ведь заслуженно, а?

А медаль была неплоха: могучий танк, стремительные мощные самолеты... С танками у товарища Васюка как-то не особо пока сложилось, видимо, уместнее был бы на медали получить катер или эсминец. Весьма запомнившийся был поганый эпизод, чтоб ему курад… Ладно, будем надеяться, награда не последняя…