Великий диктатор

- Хмм! Ты это серьёзно, Матти?

- Вот те крест! - перекрестился я и добавил для верности. - Чтоб я лопнул, ежели обману.

- Хррр, - хрюкнул в ответ братец. - Тебя надо несколько лет откармливать, чтобы ты лопнул. Ладно, поверю и даже не буду спрашивать откуда у тебя винтовка. Ты другое скажи, там у тебя много груза? Ты же в магазин херра Кухуса? Может, ты меня там подождёшь?

На этом и договорились, и я рванул в оружейный магазин. Все дело было в том, что мы расстреляли ствол на моём итальянском карабине. На последних пострелушках внезапно выяснилось, что попасть точно в цель даже со ста метров практически невозможно. Мы с пацанами сначала грешили на сбитый кем-то прицел, но пристрелка, ситуацию не исправила. Что на самом деле было причиной этой проблеме, я мог только предполагать. Или сказалось невысокое итальянское качество, или изначально небольшой жизненный ресурс ствола. Всё-таки это был кавалерийский мушкет (Moschetto da Cavalleria), как он значился в документах. И стрелять из него предполагалось немного. Хотя могу и ошибаться.

С самим торговцем у меня сложились странные отношения. Первый раз у херра Кухуса мне покупал патроны дед. Затем он пару раз писал хозяину магазина записки, а покупал уже я. Но последний год торговец мне верил на слово и продавал патроны без каких-либо подтверждающих документов. Месяц назад я решил проверить, можно ли у него купить что-нибудь более серьёзное. И покопавшись в его каталоге, нашёл мой карабин. Правда цена на него была значительно выше той, которую выложил отец в Гельсингфорсе пять лет назад.

- Херра Кухус, я могу у вас заказать парочку таких винтовок? - обратился я к хозяину магазина, когда после ухода очередного клиента мы остались практически наедине, если не считать его приказчика занимавшегося подсчётом каких-то патронов. - Вот, номер тридцать четыре в вашем каталоге, - ткнул я пальцем в рекламный журнал.

- Хм, - мужчина посмотрел на меня очень странно, но тем не менее ответил согласием. - Конечно, молодой господин. Вы можете заказать что угодно, но оружие, я отпущу только взрослому.

Я на пару минут подзавис, пытаясь определить, кого из знакомых взрослых можно будет привлечь к этой покупке более безопасно для меня. И остановив свой выбор на своём старшем брате Кауко, который проживал в городе и работал телеграфистом на железнодорожном вокзале.

- Хорошо, херра Кухус. А вас устроит, если я расплачусь рублями? - решил я всё же потратить часть денежной заначки снятой с мертвых золотодобытчиков.

- Не вижу никаких проблем, молодой человек. Так что? Заказываете?

Естественно, я заказал. Два карабина, пятьсот патронов и деревянную кобуру-приклад к имеющемуся у меня пистолету Бергман №3. И вот теперь настал день «Х», когда я получу на руки оплаченные и уже находящиеся в магазине мои покупки. Правда, брат будет другой, но не суть. Главное, что и ему выдадут.

Пока в магазине господина Кухуса дождался появления нашей фуры, весь извёлся, успеет ли братец к закрытию магазина или нет. Но всё прошло стандартно. И Эса успел, и ему спокойно выдали мой товар, и даже помогли загрузить под тент повозки.

- И куда ты будешь девать всё это добро? - поинтересовался у меня братец, когда мы пересекли стальной шоссейный мост через реку Оулуйоки.

Я, проводив взглядом ажурное переплетение стальных балок над головой, которые всегда, пробуждали во мне воспоминания про свой первый день появления в этом мире, ответил:

- Сделаем крюк на завод и сгрузим в мою каморку.

- Ладно, - согласился братец. - Заедем и сгрузим. Но если завтра утром ты не принесёшь мне обещанное, то я всё расскажу отцу.

- Я же пообещал! Но не утром, а во второй половине дня. Мне же в школу завтра, - укорил я братца, вскинувшегося было в возмущении.

…..

- Стоять! Стоять, кураперси!

- Ааа! Ууууу…

Это дед Кауко в немыслимом прыжке поймал меня и, схватив за ухо, стал его выкручивать. Извернувшись в его руках, под вспышку боли в выкручиваемом ухе, я со всей своей силы зарядил кулаком уже в его ухо, наклоненное ко мне ближе всего. Дед, не ожидавший от меня подобной прыти, разжал свои клешни и плюхнулся задницей на пол. А я, получив свободу от его рук, рванул на улицу.

Бежал в полной темноте и матерился от боли, от возмущения и от переполнявших меня ещё сто тысяч пятьсот других эмоций. Пока не споткнулся и не упал. И только тогда расплакался.

Сколько я так пролежал, не знаю. Но ясность мышления мне вернул холод. Замерзли босые ступни. А вместе с холодом мне в голову пришла мысль — что же я наделал и как из этого выкручиваться? Ведь получается, что я поступил совсем по-детски. И придумку потерял, и деньги сам, добровольно, отдал. Назло деду уши отморозил? Вот я дурачок.

Моё письмо с чеком Ээро Эркко использовал явно сразу по получению. Свежую «Финскую правду» со статьёй про нашего мальчика приволокла сестрица Тюуне вечером воскресенья, ровно через три дня после отправки мной письма в столицу княжества. И отдала газету деду Кауко, который в одиночестве в гостиной что-то подбивал на счётах.

- Матти!!!!! - громкий крик деда я никак не мог проигнорировать, хотя он мог звать и отца.

Тем более, что мне и так хотелось отвлечься от писанины. Я начал работу над серией книг по сюжету Джингликов Олега Роя. Переработал мир очень серьёзно, оставив только сами приключения. Английское название Джингл-сити пришлось выкинуть и заменить на OutoKaupunki (Странный Город). Естественно, что пришлось поменять и имена героев населяющих этот город. Все, кроме Бедокура, обзавелись финскими аналогами своих имён. А главного нарушителя спокойствия пришлось переименовать в Хулигана (Öykkäri).

Работать над текстом мне удавалось только по вечерам, так как день был плотно занят школой, моими пионерами и разучиванием в церкви гимна «У рек Вавилона» на приближающееся «Вознесение Христово».

С удовольствием отложив перо, спустился вниз, где на крик деда, кроме меня вышел из своей комнаты и отец. И совершенно не ожидая никакого подвоха, пропустил удар свёрнутой газетой по лицу.

- Ты! Ты потратил наши деньги! Саатанан какарат! Да я тебя! Саатанан сика, придушу своими руками! - прыгнул ко мне с такой резвостью, что я даже не успел ничего предпринять.

Зато потом, дурак этакий, сообразил. Это же надо! Деду в ухо зарядить! Как мне теперь домой возвращаться? Может стоит рвануть к своей заначке и податься в бега?

Поднялся на ноги и подойдя к ближайшему дереву, пару раз стукнулся лбом об ствол.

- Помогло? - неожиданно раздался откуда-то сбоку, из темноты, голос отца.

Я аж подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Отец стоял возле другого дерева, а совсем рядом маячил наш забор. Это что? Я кругами бегал, что ли?

Силуэт отца рывком приблизился, и я испуганно сжался, ожидая только плохого. Но отец, внезапно взъерошив мне волосы, притянул к себе и обнял.

- Мы с мамой полностью на твоей стороне. Это были твои деньги, и ты был волен решать на что их потратить, но посоветоваться-то мог с нами?

Я стоял и не верил своим ушам. Это мне говорит человек, который отобрал у меня мои первые заработанные три марки? Где-то что-то сдохло явно очень большое. Или это он так за несколько лет поменялся? Не верю! Здесь какой-то подвох. Сейчас заманит в дом сладкими речами, а там они с дедом вдвоём за меня возьмутся. Хотя, ты же сам прекрасно знал, на что идёшь, отправляя этот чек. Зато отомстил.

- Дед говорил, что вы договорились потратить эти деньги на дамбу к твоему острову, на что теперь строить будете? - спокойно спросил папахен и этим, своим спокойствием, вселил в меня надежду, что всё закончится хорошо.

- А что? У меня больше нет денег? Мне же на счёт что-то должно приходить за мои придумки и книги!

- Вот давай у деда и спросим. Пойдём, нечего здесь мёрзнуть. Там мать, бабушки и сёстры волнуются.

Вся моя семейка обнаружилась на кухне. В центре, на своём любимом стуле как на троне восседал дед Кауко, потирая красное ухо и время от времени прикасаясь к забинтованной голове. Справа от него угнездились обе бабули, а слева, на лавке сидела мама и сестра Анью.

- А вот и наш герой! - громко объявил отец и вытолкнул меня на середину зала.

Ко мне тут же подскочила мама и обняла, зашептав какую-то молитву на шведском. Сестрёнка просто помахала рукой с места и улыбнулась.

- Эмма, отойди, дай я полюбуюсь на своего внука, - скрипуче прокаркал дед, и мама послушно отлипнув от меня, вернулась на лавку к Анью.

- Сынок, Матти. Ты когда первый раз на меня руку поднял? - обратился старик к бате.

- В шестнадцать, по-моему. Когда ты наказал Тапио за то, что он не совершал.

- Вот! А этому ещё и девяти нет! - он указал рукой на меня и почему-то опасливо покосился в сторону печи. - Что из него вырастит? Ведь ты мне обещал, что сохранишь чек! На что мы теперь строить будем дамбу? А?

- Я тебе этого не обещал, - нагло ответил деду. Раз сразу не стал бить, значит наказание планируется другое. - И что? У меня больше нет денег на счёте в банке? За скрепку, вертушки, удочки? А где мой доход по акциям Нокии? - я все это практически проорал, но стоя на своём месте и не приближаясь к деду, так как помнил какой он шустрый.

- И вправду, отец. Не пора ли тебе отчитаться о доходах Матти, - подал голос папахен.

- Хорошо, - сквозь зубы процедил дедуля и опять покосился на печь. - Я отчитаюсь, но сначала я хочу услышать от Матти, от моего внука, почему он так поступил с доверенными деньгами, и хочу услышать от него извинения.

- Давай, сына, - подтолкнул меня вперёд отец. - Раз сумел потратить, сумей и обосновать эти траты. - Слово «обосновать» отец произнёс с трудом, явно недавно его выучил.

- Пфвууу, - выдохнул я. - Деда, я отправил эти деньги в столицу чтобы помочь нашим солдатам. - Ну, а что ещё я мог придумать в оправдание? Если уж поступил по-детски, то пусть и отмазка будет детской. - Но, - я поднял руку вверх, так как видел, что старик готов взорваться возмущениями, и показал, что не закончил объяснение. - Но, самоё главное, я отомстил тебе! За то, что ты оформил привилегию на принцип действия моего дровокола на своё имя.

Сразу же после моих слов родители кинулись выяснять у деда, правда это или нет, а когда выяснилось, что правда, то в разборки решили вмешаться и бабули. А мы с Анью были отправлены по своим комнатам.

- Анью? А что у деда с головой? - решил я выяснить у сестры непонятный бинт на голове у старика. - Я только по уху бил.

- Ха, это твой Тонтту ему два горшка в голову кинул. Один попал, а от второго ему удалось увернуться. А затем баба Ютта громадный кусок мямми ему за печку поставила, и всё успокоилось. Если бы не Хиири, то дед тебя точно выпорол бы.