Бремя Власти
Читать книгу "Бремя Власти"
Глава 22
Лава подложил дровину в затухающий костер, и изголодавшийся огонь с жадностью накинулся на новую жертву. Заплясали, навевая тревожные мысли, желто-оранжевые языки пламени.
«Что за напасть такая навалилась, — мысленно выругался венд, — сотню свою положил не за что, теперь опять одни потери! — В сердцах он скрипнул зубами. — Рыжего зачем-то, дурак, отпустил! Вот где он теперь⁈»
За спиной послышались шаги, и рядом молча присел Джэбэ. Князь ничего не говорил, но и без слов Лава знал, что тот хочет спросить. Кто теперь заплатит им за рейд в пустыню? Ответа на этот вопрос у венда не было. Он сам видел, как Варсания заковали в кандалы и бросили в яму на бывшем подворье Трибунала. А ведь об их задании знал только он, и заплатить, как договаривались, тоже должен был он.
«Теперь даже хуже, чем в прошлый раз, — оценил ситуацию Лава, — мы выполняли приказ заговорщика и врага императора. По имперским понятиям — сообщники. Что делали, почему? Им не важно, подтянут до кучи, да в яму к Варсанию. Тут впору не о деньгах думать, а о том, как шкуру свою спасать. Будь у меня только свои парни, ждать бы не стал, уже сейчас бы гнали лошадей. А куда? Перевал закрыт, тропа в пустыню тоже уже занята иберийцами. Можно, конечно, податься в Сардию, у Хозроя служба найдется. Да нет, остальным то я, что скажу! — Он бросил взгляд на сидящего рядом Джэбэ. — Простите, ребята, ошибочка вышла. Вместо денег светит вам топор палача, так что бегите куда глаза глядят да поживей».
Решивший, что правила вежливости соблюдены, подал голос Джэбэ.
— Так что думаешь? Все плохо?
Нахмурившись, Лава посмотрел на товарища.
— Честно скажу, дерьмово. А дальше будет еще хуже. Денег не дождемся, а вот в кандалы заковать могут в любой момент.
— Так чего ж ты сидишь? — Сказав, князь продолжил, не отрываясь смотреть на огонь. — Командуй! Мы готовы. Если в империи нам места теперь нет, то путь на восток свободен. Сардийскому царю тоже нужны хорошие воины и платят там не хуже.
Слегка ошарашенный, Лава медленно повернулся к Джэбэ.
— Так ты… — От неожиданности он даже чуть сбился. — Вы знаете⁈
Раскосые степные глаза встретились с голубыми глазами венда.
— Ты, конечно, умный, сотник, но ведь и мы не дураки. Все знали, чей заказ выполняли, и что с ним стало, тоже видели. Турслан говорит, у него родня при дворе Хозроя служит, будет кому слово замолвить. Так что давай команду. Тебя только ждем. — Потрескавшиеся губы князя растянулись в довольной усмешке. — Если ты поведешь, то за тобой, даже этот тугодум Одоар готов идти.
У Лавы словно камень с души упал, и пропали последние сомнения.
— Тогда, по коням, ребятки! — Он резко поднялся. — И так засиделись лишнего!
Едва Лава вскочил на ноги, как темнота вокруг костра разом наполнилась движением, словно бы никто не спал, а все только и ждали его команды. Сотник даже улыбнулся: «Видать и правда притворялись. Подслушивали, чем разговор закончится». Он остановил выскочившего на свет Сороку.
— Седлай Бешеного, кобылу возьмешь в повод. — В голове сразу замелькали десятки мыслей. «Мало ли чего, надо быть готовым пробиваться с боем. Что еще? Надо забрать у Сопаты оставленные ему на хранение деньги».
Лава повернулся к стоящему рядом Джэбэ.
— Я отлучусь ненадолго, а вы собирайтесь пока. Ты, князь, за старшего. — Сказав, он быстро пошагал в сторону палаток варварских легионов.
Это был обычный порядок в армии, отряд, уходящий в дальний дозор, сдавал деньги и прочее добро либо своим, оставшимся в лагере, либо кому-то из торгашей, что брались хранить имущество за малый процент. У Лавы был такой прикормленный человек. Некто Сопата, держатель игорного притона, девок и меняльной лавки. Ему и сдали на хранение все, что накопили за последние полгода, включая и те деньги, что получили от Навруса за вылазку. Сумма получилась немалая, и Лаву тогда еще грызли сомнения, но другого выхода не было — не тащить же серебро с собой в пустыню. Лишний груз, да и финал виделся неоднозначным. Сопата расписку выдал, процент свой указал, вроде бы все как всегда, но тогда еще венду не понравился нехороший блеск в глазах менялы — словно он им смерти пожелал в тот момент.