Москва и Московия

* * *

Трёхмачтовая «Селена» вошла в Северную Двину буквально на второй день после прибытия «Энтони». Капитан отчитался, что всё на ней в исправности, хоть прямо сейчас в Европу иди. И посмотрел на нас с Мэри, как будто спрашивая, есть ли для него груз.

– Поташ? Смола? – обернулась к подруге Софочка.

– Пряжи ещё пеньковой накопилось пол-амбара, – припомнила Марья. – И рогожные мешки из-под зерна горой лежат. Да и мёд с воском в небольшом количестве, пиломатериалов сколько-то соберём. Есть чем наполнить трюмы. Порожняком не пойдёт. Одна незадача – море вот-вот замёрзнет, – продолжила она мысль. – Только сомнения меня гложут. Василий молодой совсем. В смысле – опыта у него мало. Не бывал он в европейских землях капитаном, а там и зимовать придётся.

– Давай я с ним схожу, – вскинулась Софочка. – Тошно мне на месте сидеть да кручиниться. Мне бы саблю да коня, да на линию огня, – поддержал я реципиентку шуткой из моего времени. – Хочу терзать, – завершила мысль Софочка, – так хочу, что от этого у меня молоко может скиснуть, и Чарлик станет голодать. Так что завтра нас тут уже не будет. Объявляй погрузочный аврал. Хочу апельсинов, а сюда их не привозят.

Вот и вытряхнулась моя хозяюшка из уныния. Я уже чувствую растёкшуюся по всем её жилочкам дрожь нетерпения – пройти по морю на трёхмачтовом паруснике, который обещает быть неплохим ходоком. Его же Иван строил – видевший кое-что на английских верфях, участвовавший в «поправлениях» куттера, сам ходивший в каботажных плаваниях на «классике». Иван, проштудировавший «Доктрину морской архитектуры», вышедшую из-под пера самого Энтони Дина, и построивший в корне противоречащий этой доктрине «Зяблик».