Москва и Московия

* * *

Появление в столь неблагоприятное для плавания время судна из Архангельска не могло не вызвать чисто коммерческого интереса в оживлённом торговом порту. Наши товары были куплены местными негоциантами, а трюмы снова загружены так называемым генеральным грузом – это когда не поймёшь, что и везёшь, потому что всего понемногу, но в сумме получается по грузовую марку. Единственное, что объединяло это разнообразие, пункты назначения – Капштадт и Батавия, что обещало длинную дорогу и интересные встречи. В сумме мы задержались на неделю, после чего снова вышли в море, запасшись рекомендательными письмами от Николааса Витсена.

Шторм в Бискайском заливе основательно потрепал нас, валяя с борта на борт: мы отправились в плавание в исключительно неблагоприятное с точки зрения погодных условий время. Тем не менее корабль оказался весьма устойчив даже при серьёзном волнении и продолжал целенаправленное движение под парусами. Обитаемость нижней палубы была выше всяких похвал, а выходить наверх практически не требовалось. Отопление от чугунных печек обеспечивало внутри температуру выше десяти градусов, что позволяло избежать конденсации влаги. Голландские дрова отличались от русских только ценой, дымоходы, проложенные сквозь те же пустотелые мачты, работали исправно. А к качке все приспособились.

На широте Гибралтара напересечку нам со стороны пролива заторопилась большая фелука под нагло поднятым чёрным флагом. Пираты сильно озадачились, когда мы подняли красный – это сигнал «Готов к открытию огня» по нашему своду. Его они наверняка прочитали правильно, но до пальбы дело не дошло: они просто нас не догнали, постепенно отстав.

Средиземноморские фелуки относительно невелики. Они опасны в случае абордажа, поскольку набиты головорезами, а в качестве артиллерийского корабля выступают невыразительно. Однако сблизиться с нами на дистанцию выстрела у неё не вышло. Дело в том, что на преодоление трёх с половиной тысяч миль мы потратили ровно один месяц, потеряв из-за штормов одиннадцать дней движения, исключая, естественно, неделю в Антверпене. Средняя скорость где-то около восьми узлов. «Селену» нужно было назвать метеором! Или что там у нас стремительного в греческом пантеоне?

Да, двигались мы исключительно быстро по нынешним временам. Команда радовалась теплу и ласковому солнышку. Вообще-то моряки любят удачливых, даже если они дурные. А как иначе расценить выход в полярные моря в начале полярной ночи? Притом что начальный участок маршрута уводит к северу.