Москва и Московия

* * *

Стоящие на четвереньках члены команды склонились над расстеленной по верхней палубе тряпицей и что-то сосредоточено высчитывают, передвигая по полотнищу кончиком свайки.

– Да, через три на четвёртую, – согласным тоном произносит боцман. – И так каждый раз. От этого и кажется, будто косина идёт по ткани. А оно, оказывается, нарочно так сделано.

Разумеется, Софи этот разговор заинтересовал, но становиться на четвереньки она не стала – положила обрывок паруса на планшир и пересчитала нити основы и утка между переплетениями. Заковыристо получилось. Это сколько же самого канительного труда ткачу нужно приложить, чтобы добиться подобного? Только ради того, чтобы получить признаки проявления диагонали на поверхности?

– Господин Маас! – обратилась она к пассажиру, по случаю прекрасной погоды находящемуся тут же, на верхней палубе. – Вы ведь разбираетесь в тканях. Скажите, почему материя сия так причудливо со ткана?

– Хм! Саржевое плетение, – удивился голландец. – Оно сообщает полотну отличную прочность на разрыв. Так умеют делать во Франции и в Италии, но продают очень дорого. Заметьте, это довольно тонкий лён, но он мало чем уступит вдвое более толстой пеньковой парусине.

Присутствующие при этом диалоге члены команды тут же устроили сравнительную проверку, оперативно соорудив из подручных средств подходящий стенд. Первым делом измерили прочность саржи, а потом перепробовали и парусины, и сукна, и бязи, и домоткань – много чего испытали на разрыв. И тут же принялись за расчёты, сравнивая отношения удельной массы ткани с усилием, которое она выдерживает.

Поплутали немного среди алгебраических выражений, но формулу вывели правильную. Правда, не учли качества нитей. Пришлось поправить. Это только поначалу кажется, что всё просто, а на самом деле результаты сравнения требуют сопоставимости. Если нить имеет всего два важных параметра – массу единицы длины и прочность на разрыв, – то у ткани работают ещё и количество этих нитей в единице длины и ширины, и эти цифры не обязаны совпадать.

Наш Маас целую лекцию закатил. Галантерейщик как-никак, а тут отличный случай блеснуть знаниями. Знатно он народ просветил. Меня, кстати, тоже. Так-то я слыхивал о подкладочной ткани, именуемой саржей, но ни про какие особые плетения даже не догадывался.

Разговор продолжился в кубрике во время обеда, к которому пассажир с удовольствием подключился. Вернее, не отключаясь, перешёл вместе с парнями к накрытому столу. Тема его увлекла настолько, что про условности он позабыл. Собственно, он давно уже о них позабыл. С другой стороны, ребята Машкиной выучки с правилами хорошего тона знакомы – котлету ножом не режут и птицу вилкой не ковыряют. Опять же, купца заинтересовали рубашки. Не готовые, не ткань, а нитки. Что с него возьмёшь – галантерейщик.

А меня тем временем всерьёз озадачила Софи. Она ведь, как и прежде, повёрнута на корабликах. Причём особенно любит парусники. Те самые, которым требуется прочная и лёгкая ткань. Загвоздка в том, что намокшая материя становится тяжёлой, отчего при воздействии ветра рвётся. В принципе, по нынешним парусинам строевой размер паруса полагается около шести метров по вертикали – двадцать футов.

Здесь, конечно, не одна только прочность принимается во внимание, но и вес ткани: толстые и плотные, они и весят немало. Со слишком большими полотнищами трудно работать. Нечто подобное послужило причиной забраковывания больших куттеров, где оказалось тяжело справляться с гротом-переростком. А использованные на «Селене» высокие бермудские паруса чуть ли не сплошняком простёганы шнурами – они ведь не просто отрезы ткани, а серьёзные сооружения. И эта серьёзность не замедлила сказаться на их весе. К счастью, нас крепко выручают лебёдки.

Отсюда неумолимо следует вывод о том, что нашему шебутному сообществу предстоит приложить усилия к созданию ткацкого оборудования. Поначалу, несомненно, простейшего, но впоследствии и чего-то с хитростью, позволяющей и саржу ткать.

«Правильно мыслишь», – отозвалась Софи.

Больше ничего примечательного до самого Капштадта не случилось. Ветер слабый, волна умеренная, парусность полная, скорость так себе – то семь узлов, то восемь. И прибавить не можем, потому что вывесили решительно всё.

Дошли, частично разгрузились и взяли новый груз. На этот раз до Батавии. Как я понял, везли мы какое-то военное снаряжение, потому что сопровождающие – сплошные солдаты с офицером во главе. А уж что в тех ящиках и тюках – не наше дело.

Капитан, теперь уже Жданов, полагая, что в порту назначения снова найдёт груз, цену транспортной услуги назначил умеренную. Сонька же радостно предвкушала проход через Индийский океан.