Бремя Власти

— Я знала, что ты придешь за мной!

На долю мгновения улыбка тронула губы Иоанна и вновь пропала. Его взгляд застыл на лице Сцинариона.

— Я обещал не убивать тебя, Варсаний. — Глаза цезаря вспыхнули ледяным холодом и у Великого логофета сильно поубавилось уверенности в том, что тот сдержит слово.

Короткая пауза и слова Иоанна заставили Сцинариона запаниковать.

— У меня нет сомнении — ты, Варсаний, тот враг, которого нельзя оставлять в живых. Змея, которая рано или поздно ужалит, если ее не растоптать. Я все это знаю, и, возможно, в будущем пожалею о содеянном, но слово императора, есть слово императора…

Варсаний облегченно выдохнул, подумав: «Хорошо, что сейчас передо мной лишь племянник, а не его безвременно почивший дядя».

Уловив этот вздох облегчения, Иоанн сурово нахмурил брови.

— Не радуйся раньше времени, я не прощаю тебя. Ты сам встал на путь измены, и за это я приговариваю тебя к смертной казни… — Побелевшее как мел лицо логофета вызвало у цезаря злорадное удовлетворение. — Но не сегодня. У тебя есть время до рассвета. Беги! Как только взойдет солнце, приговор вступит в силу, и ты окажешься вне закона. С восходом каждый подданный империи будет обязан убить тебя в любом месте и в любое время. Беги, Варсаний, я держу свое слово и даю тебе шанс спастись.

Еще раз поблагодарив Огнерожденного, Сцинарион смиренно опустил глаза и покорно произнес:

— Милость твоя безгранична, мой господин.

Не отвечая, Иоанн повернулся к Понцию.

— Все, уходим! В лагерь возвращаться не будем, нет времени. Думаю, первый легион уже на позиции, так что выдвигаемся прямо туда.

Отчеканив «слушаюсь, мой император», центурион бросил взгляд на бывших охранников логофета.

— А с этими что делать?

Глянув на сбившихся в кучу людей, Иоанн произнес почти равнодушно.

— Поставишь в первую линию штурмующих. Тех, кто взойдет на стену, прощу.