Времена не выбирают

— Бронежилет — всего лишь разумная предосторожность, — сказал наёмник.

— Как по мне, то это трусость. Заметь — на мне брони нет.

— Как по мне, то это слабость, которой рано или поздно кто-нибудь воспользуется.

— Кто-нибудь вроде тебя?

— Скорее всего.

— Теперь до тебя, надеюсь, дошло, зачем Карл вас вчера на убой отправил?

Хаммер почувствовал, как всё его существо начало понемногу закипать от злости. Она что, действительно мысли читает? Или просто русские своих спецов так хорошо по психологии натаскивают?

— Это тебя не касается, — огрызнулся он.

— Ну, почему же — не касается? Твои парни вчера весь день неудачно пытались меня убить.

— То же самое я могу сказать и о твоих …ребятах, — презрительно усмехнулся Хаммер. — Сколько ваших здесь погибло за вчерашний день?

— Если ты имеешь в виду современников, то никого, — серьёзно ответила девица. — Я была здесь одна.

— Что?

— Что слышал. Я здесь — одна. По крайней мере, по состоянию на вчера так и было.

— Лжёшь. У той сточной канавы стрелков было двое.

— В отличие от тебя, я доверяю оружие местным парням.

— Это глупость, — Хаммер не мог скрыть возмущения в голосе. — Господи, да проснись же! Вокруг сплошной примитив! Эти кремнёвые ружья, эти чёртовы шляпы и шпаги, эти набожные и суеверные люди! А ты им — современное оружие? Не побоялась, что они тебя же этим оружием, да в спину?

— Док, — девица осторожно, стараясь не разбередить раны, привалилась к стене башни спиной. Видимо, ноги отказывались её держать. — Ты главной фишки не просёк. Хочешь, я объясню тебе разницу между нами?

— Валяй.

— Ты воюешь за деньги, всегда на чужой земле, где от тебя видят только горе и смерть. Вокруг тебя нет своих, только чужие, которым нельзя верить, — она тяжело дышала — видимо, переговоры давались нелегко. — Ты и бойцов-то не бережёшь, потому что «меньше народу — больше кислороду». А я стою на своей земле, и эти люди — мои братья. Их история — это моя история. Я готова умереть за них, а они — за меня… Я могу сдохнуть: невелика потеря. Но зато будут жить они, их дети, внуки. Будет жить Россия. А ты — готов умереть за своё бабло? Судя по бронежилету — не готов. Мёртвым деньги ни к чему… Вот и всё. Такая малость — а результаты диаметрально противоположные.

— Так что мне передать королю Карлу? — Хаммер сразу не нашёл, что ответить: в чём-то эта сволочь всё-таки права.

— Скажи ему: крепость не будет сдана ни при каких условиях.

— Ты даже не спросила у полковника.

— Он отдал приказ — стоять до конца. Кто я такая, чтобы подвергать сомнению его распоряжения?

Девица, морщась и бледнея от боли, отвернулась, чтобы сползти со стены.

— Разговор ещё не окончен, — напомнил Хаммер.

— Окончен, — ответила наглая девка. — Ты всё равно ничего не понял. Наверное, историю в школе прогуливал.

Скотина. Нахамила и спокойно отворачивается. А ведь и правда еле на ногах стоит. Доживёт ли до завтрашнего утра — неизвестно, медицина здесь на пещерном уровне — но держится так, будто что-то знает наперёд. Может, «просемафорить» Крису, чтобы завалил её? Мёртвые не кусаются, не так ли? Заодно и шведа они подставят так, что вовек со своей королевской честью не отмоется. Но есть одна проблема: стоит снайперу подстрелить девку, как со стен по вероломному переговорщику ударят десятки ружей. Хотя бы одному русскому стрелку да повезёт — ведь каску он надевать не стал — и это уже не смешно.

Как ни крути, а сволочь права: мёртвым деньги ни к чему.

Возвращался он в шведский лагерь сильно накрученным: гори всё синим пламенем. Пусть король возится с этими сумасшедшими, если ему так нравится. Они тут все один другого стоят, хоть шведы, хоть русские. Пусть хоть перестреляют друг дружку до последнего человека, он по ним точно плакать не станет. Честь у них… Честь на хлеб не намажешь. Деньги — это единственное, что имеет значение в любую эпоху.

Стоп. Что она там вякнула про историю в школе?

Хаммер едва не споткнулся, когда, совершив немыслимое насилие над собственной памятью, выскреб оттуда какие-то крохи по восемнадцатому веку. Что-то про большую европейскую войну, где шведы закончились как великая держава… Что-то про русского царя…

Полтава. То-то ему название показалось смутно знакомым, причём, не по современной ему теме, а как раз по прошлому. И даже не из школьной программы. «Russian armies blocked their way…» — пела какая-то скандинавская группа. Пару раз послушал и забил, не слишком понравилось. Но судьба так повернулась, что…

Да. Та песня так и называлась: «Poltava».[8]

Чёрт! Трижды чёрт! Выходит, француз заставил их играть за лузеров? Или ещё не поздно всё исправить?

9

Хаммер быстро, комкая шведские слова, передал всё, что касалось похоронных команд и перемирия. Король кивнул и махнул кому-то рукой — дежурный офицер козырнул и ушёл выполнять безмолвное повеление монарха.

Они остались одни.

— Что с вами, Хаммер? — король изволил изобразить удивление. — Вы словно бежали весь путь от крепости в лагерь.

— Так и есть, ваше величество, — вполголоса, чтобы не подслушивали некоторые вне палатки, сказал англичанин. — Уходите сами и уводите армию отсюда, пока не поздно. Спасайтесь.

— Вы что, с ума сошли? — брови шведа удивлённо поползли вверх. — Набрались от русских их безумия?

— Я… кое-что вспомнил, ваше величество. Из истории. Здесь, — взмах рукой куда-то в сторону осаждённого города, — вас ждёт катастрофа, полный разгром. Поверьте, это не шутки. Я не был прилежным учеником в школе, но кое-что всё же вспомнил. Здесь, у этого города, в моей истории вы потерпели сокрушительное поражение.

— Всё ведь изменилось, Хаммер, — усмехнулся Карл, неспешно натягивая перчатки-краги. — Произошло много такого, чего в вашей истории наверняка не было. И не произошло много событий, которые у вас случились. Да и вы ещё не сказали своего слова… Тех, кто взял меня в плен, было всего трое. Вас сейчас восемь… Вам понятно, или нужны подробности?

— Хотите поступить так же, как русские — ударить в момент, когда всё будет крайне неустойчиво?

— Мне нужен только царь Петер. Только он. Живым и невредимым. Разрешаю его связать, и только. Никаких членовредительских забав. Никаких женщин и детей, я запрещаю вам даже смотреть в сторону его семьи. Вы поняли приказ?

— Да, но…

— Вы поняли приказ?!

— Понял, ваше величество…

У палатки глухо простучали лошадиные копыта. Полотнище, закрывавшее вход, откинулось, пропуская пропылённого гонца в драгунском мундире.

— Мой король, — заговорил драгун, переводя дух. Содрал шляпу с головы и зажал под левым локтем. — Срочное донесение от полковника Таубе. Передовые отряды русских на рассвете переправились через броды и сходу атаковали наши разъезды. Это егеря, ваше величество. За ними следуют инженеры, наводящие мосты, а после оных пехотные и кавалерийские полки под началом царя Петера.

— Прекрасно! — воскликнул король, схватив со стола шляпу — простую драгунскую треуголку с латунной пуговицей — и нацепил на нечёсаную голову. — Это ваш шанс, Хаммер. Ведь вы всё поняли, хотя и не очень хорошо говорите по-шведски. А я использую свой шанс, чтобы поближе рассмотреть этих самых егерей, о которых столько разговоров в последнее время… Гёрдт! Коня мне! Два десятка драгун сопровождения![9]

«Они все здесь чокнутые, — подумал наёмник, провожая Карла ошалелым взглядом. — Сумасшедший дом размером с планету».

Тем не менее, у него снова был чёткий приказ. И следовало обдумать, как его выполнить. Царь… Царя наверняка будут охранять те русские. Значит, чтобы с ними переведаться, нужно экипироваться всем оставшимся боезапасом.

Восьмерым на один рейд должно хватить.

[1] Почти дословно — реальное сообщение Меньшикова о полковнике Келине.

[2] Реальный случай — в Карла во время одного из штурмов полтавских стен угодили дохлой кошкой.

[3] Реальный случай из истории осады Полтавы.

[4] Советская противопехотная мина МОН-50.

[5] Американская противопехотная мина M18A1 «Клеймор», выпускалась с 60-х годов, до сих пор стоит на вооружении армий стран НАТО.

[6] Алексей Головин, полковник Копорского полка. В реальной истории он тоже возглавлял группу прорыва, которая усилила гарнизон Полтавы. Во время одной из вылазок попал в плен, был освобождён после Полтавской битвы.

[7] Colonel (англ.) — полковник.

[8] Песня группы Sabaton.

[9] Если кто-то подумал, что Карл ведёт себя неразумно, тот совершенно прав. Но именно так он вёл себя и в реальной истории, когда поймал пяткой русскую пулю.