Плешаков

Переговоры по ОСВ

Первый Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), подписанный руководителями СССР и США 26 мая 1972 года, фиксировал количество баллистических ракет и пусковых установок обеих сторон на том уровне, на котором они находились в тот момент. Договор также предусматривал принятие на вооружение новых баллистических ракет, размещаемых на подводных лодках, строго в том количестве, в котором были ранее списаны устаревшие баллистические ракеты наземного базирования.

Стратегические ядерные силы Советского Союза и Соединенных Штатов изменились в характере в конце 1960-х. Советская программа предусматривала развертывание тяжелых баллистических ракет наземного базирования и ввод в строй новых ракетных подводных крейсеров. С 1968 года СССР ежегодно развертывал до 200 новых баллистических ракет. Количество ракет, которыми располагали США (1054 МБР, 656 БРПЛ), с 1967 года оставалось неизменным, однако увеличивалось число ракет с разделяющимися головными частями (РГЧ).

Международная пресса, в целом, с одобрением отзывалась о достигнутом соглашении. Ведущие мировые издания с большим вниманием анализировали состав делегаций, справедливо полагая, что он «может дать ключ к той степени серьезности, с какой страна относится к переговорам». Говоря о составе делегаций, «Вашингтон пост», в статье Э. Астракана от 24 ноября 1969 года, отмечала: «Серьезное отношение Советского Союза к переговорам явствует, в частности, из того, что в делегацию включены такие специалисты, как Александр Щукин, академик, и Петр Плешаков, заместитель министра радиопромышленности и специалист по вопросам производства. Эти люди могут взвешивать стратегические последствия любого предполагаемого ограничения».

Переговоры по ОСВ продолжались с 17 ноября 1969 года до мая 1972 года. За это время было проведено несколько встреч в Хельсинки и Вене. Петр Степанович за этот период пять раз выезжал в Финляндию и четырежды в Австрию. Самое непосредственное участие он принимал в переговорах в Хельсинки в 1970 году. Это был очень сложный этап, когда сторонам следовало найти какие-то точки соприкосновения и двигаться дальше.

«Переговоры обычно начинались с того, что мы с американцами начинали ругаться, — вспоминает заместитель заведующего оборонным отделом ЦК КПСС Н. Н. Детинов, — выдвигать друг другу заранее заготовленные претензии. Многих это увлекало, но искусство переговорщика состоит как раз в том, чтобы не оставить после себя резкие, пусть и не парированные претензии, а найти моменты, где точки зрения совпадают, продвинуться до следующего тупика, вновь рассмотреть его со всех сторон, вновь найти дорожку. Петр Степанович это делать умел: доскональное знание проблем вооружений, огромный личный опыт, изощренный ум позволяли ему находить с противниками узкие пути, по которым можно было пройти вместе. К сожалению, Петр Степанович работал на переговорах только на начальном этапе, в Хельсинки. Позднее неотложные дела радиопромышленности потребовали его присутствия в Москве, но он регулярно возвращался на переговоры как обеспечивающий их научно-техническую часть. Тем не менее его вклад в дело достижения договоренностей и подписания первого договора об ограничении стратегических вооружений с США значителен и несомненен».

Вместе с Договором ОСВ-1 в Москве был подписан Договор по противоракетной обороне (ПРО), по которому стороны взяли на себя обязательство ограничить развертывание систем ПРО двумя районами — вблизи одной из баз МБР и столицы страны — и сократить количество противоракет до 200 единиц. Участники договора обязались не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования, а также пусковые устройства (ПУ) для пуска более одной противоракеты одновременно и устройства для автоматического перезаряжания противоракет. СССР и США обязались также не передавать другим государствам и не размещать вне своей национальной территории системы ПРО или их компоненты, ограниченные договором.

В 1974 году вновь была затронута тема ПРО и подписан дополнительный протокол, согласно которому стороны сократили районы размещения этого вида оружия с двух до одного — СССР оставил систему ПРО вокруг Москвы, американцы — вблизи базы МБР «Гранд-Форкс» (не более ста противоракет с каждой стороны). СССР и США обязались также не создавать противоракетные системы космического и мобильно-наземного базирования и не предпринимать усилий по созданию системы ПРО всей страны в будущем. Договор по ПРО, в отличие от ОСВ-1, носил бессрочный характер, однако содержал положение о праве каждой из сторон выйти из него, если она решит, что связанные с содержанием договора исключительные обстоятельства поставили под угрозу ее высшие интересы. Успех советско-американских переговоров по ОСВ и ПРО стал наиболее значительным событием того года и положил начало новому политическому процессу в мире — политике разрядки. Льды холодной войны начали понемногу таять, и во взаимоотношениях двух стран стали проявляться нотки добрососедства, хотя глобальное противоборство продолжало сохраняться и временами даже усиливаться.

На переговорах по ограничению стратегических наступательных вооружений большое впечатление на американскую делегацию произвел доклад П. С. Плешакова, аргументированно показавший невозможность создания в то время эффективной системы ПРО. Именно комплексы преодоления ПРО, стоявшие на наших ракетах, привели к подписанию Договора об ограничениях в создании систем ПРО. После подписания Договора ОСВ-1 в газетах обеих стран появились фотографии, запечатлевшие это историческое событие. На фото можно увидеть не только подписывающих документ Л. И. Брежнева и Р. Никсона, но и членов советской и американской делегаций, среди которых был и П. С. Плешаков.