Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I
- Автор: Дмитрий Серов, Евгений Акельев, Евгений Анисимов
- Жанр: Биографии и мемуары
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Историческое наследие
Читать книгу "Люди и учреждения Петровской эпохи. Сборник статей, приуроченный к 350-летнему юбилею со дня рождения Петра I"
М. А. КОСОЙ — КАМЕНЩИК, ЕРЕТИК, ОБЕР-ФИСКАЛ[445]
Вопрос о персональном составе органов власти традиционно относится к кругу тех, актуальность изучения которых неоспорима. В самом деле, без надлежащего объема изысканий о карьерном пути и социальном облике лиц, образующих корпус государственных служащих, невозможно ни составить целостное представление об истории государственного аппарата соответствующего периода, ни установить господствующие тенденции в проводившейся верховной властью кадровой политике. В истории России в этой связи особенный интерес представляет первая четверть XVIII в. — время многих административных перемен и неординарных судеб.
В ряду представителей высшей бюрократии петровского времени одной из наиболее загадочных фигур следует признать М. А. Косого, занимавшего в 1724–1725 гг. должность обер-фискала. В единственной небольшой работе о Михаиле Косом, опубликованной в 1998 г., оказались рассмотрены лишь отдельные эпизоды его биографии[446]. Между тем жизненный путь Михаила Андреевича заслуживает более подробного освещения.
Настоящая статья являет собой первый опыт систематического жизнеописания М. А. Косого. Источниковую основу статьи образовали преимущественно документы, разрозненно отложившиеся в восьми фондах трех федеральных архивов (прежде всего, в фонде 248 Российского государственного архива древних актов и в фонде 796 Российского государственного исторического архива). Кроме того, ценные сведения о Михаиле Косом содержатся в таком весьма содержательном повествовательном источнике, как составленная Л. Ф. Магницким «Записка о деле Тверитинова», введенная в научный оборот Н. С. Тихонравовым и опубликованная в 1882 г.[447]
На сегодня достоверно известно, что родился М. А. Косой в 1662 г.[448] Последующие сведения о биографии Михаила Косого относятся к 1682 г., когда он — записной каменщик, тяглец столичной Кошельной слободы — принял участие в беспорядках в Москве в период безвластия после майского выступления стрельцов. Согласно Записной книге Приказа каменных дел, в 1682 г. М. А. Косой «
Как бы то ни было, криминальные похождения каменщиков не остались безнаказанными. Взятые под стражу после восстановления порядка, они были в 1683 г. отправлены в ссылку в Сибирь. В ссылке Михаил Косой пробыл около пяти лет. Обстоятельства его возвращения в Москву поныне остаются туманными.
Лично знавший каменщика «
Последующие два с лишним десятилетия жизни Михаила Косого выявленными к настоящему времени источниками освещаются скудно. Бесспорно известно лишь, что в 1694 г. он оборудовал тайник в доме гостей Шустовых в подмосковном селе Дединове[453]. Леонтий Магницкий отмечал, что именно после возвращения из Сибири, сблизившись с «
Новый поворот судьбы ожидал Михаила Андреевича на исходе 1711 г. По указу Сената от 27 декабря 1711 г., М. А. Косой в качестве целовальника по приему и покупке строительных материалов был направлен в Санкт-Петербург[455]. Довелось ли Михаилу Андреевичу потрудиться на строительстве новой столицы, на сегодня установить не удалось. Более определенно можно сказать иное: не позднее 1713 г. М. А. Косой оставил ремесло каменщика и поступил в фискалы. Именно в их ряды в условиях начала 1710‐х гг. доступ посадскому тяглецу был de jure и de facto максимально облегчен.
Кто именно содействовал поступлению Михаила Косого на государственную службу, осталось неясным (хотя, судя по последующим событиям, это мог быть кто-то из князей Долгоруковых). Бесспорно известно другое: по именному указу от 24 апреля 1713 г., фискалу Михаилу
Новые занятия Михаила Андреевича отнюдь не угасили его давнюю склонность к «еретическому мудрованию». Свои неканонические взгляды он открыто высказывал теперь в стенах московских канцелярий, став активным участником еретического кружка Д. Е. Тверитинова[458]. К примеру, комиссар А. С. Сергеев показал на допросе 28 октября 1714 г., что Михаил Косой многократно «
Принимавшая все более значительные масштабы еретическая агитация не могла не встревожить церковные власти. В результате проведенного в 1713–1714 гг. расследования были установлены все активные участники кружка Дмитрия Тверитинова. 24 октября 1714 г. состоялось соборное осуждение еретиков. «Лжеучитель» Д. Е. Тверитинов, а также наиболее близкие его сподвижники — фискал Михаил Косой и цирюльник Фома Иванов — были преданы анафеме[460].
Между тем, исходя из буквы действующего законодательства, участникам «развратных» бесед грозили не одни лишь духовные санкции. Уместно вспомнить, что деяния Д. Е. Тверитинова и его ближайших сподвижников напрямую подпадали под ст. 1 гл. 1‐й Уложения 1649 г., в которой предусматривалась единственная санкция — смертная казнь[461].
Ничего подобного, впрочем, не последовало. В Сенате проигнорировали даже всплывшие в ходе расследования деятельности еретического кружка обстоятельства криминального прошлого М. А. Косого-Андреева. Отлученный от церкви фискал продолжил как ни в чем не бывало находиться на государственной службе.
Подобный поворот событий был тем более удивителен, если принять во внимание, что перед самым отъездом за рубеж 22 января 1716 г. Петр I направил Сенату особое письмо с указанием о дальнейшем разбирательстве дела Д. Е. Тверитинова. В данном письме Петр I предусмотрел вполне суровые санкции для участников еретического кружка, указав раскаявшихся еретиков «
Столь благоприятный для Михаила Косого итог разбирательства дела Дмитрия Тверитинова возможно связать с действиями князей Долгоруковых. С одной стороны, известно, что дело о еретическом сообществе было «похоронено» в Сенате во многом благодаря усилиям сенатора Якова Долгорукова — о чем в мае 1716 г. заявил сенатор П. М. Апраксин[463]. С другой стороны, рьяно взявшийся за исполнение служебных обязанностей Михаил Косой сумел заинтересовать своими разоблачениями могущественного руководителя следственной канцелярии гвардии майора В. В. Долгорукова, двоюродного племянника князя Якова Федоровича.
О степени тогдашней связанности М. А. Косого с главой следственной канцелярии свидетельствует фрагмент из не вводившегося доныне в научный оборот письма В. В. Долгорукова брату сенатору М. В. Долгорукову от 23 марта 1716 г. В этом сугубо доверительном послании сопровождавший царя в зарубежной поездке Василий Долгоруков между иного просил брата: «…И Косому изволь сам сказать, и чтоб он имел меня так, как я его в кредит [в]вел, и ко мне б писал»[464]. Вероятнее всего, с подачи именно В. В. Долгорукова Петр I направил 28 января 1716 г. письмо главе Подрядной канцелярии Г. И. Кошелеву, в котором предписал оказывать содействие Михаилу Косому, взявшемуся (попутно с фискальской деятельностью) за подряд корабельных лесов[465].
Самым значительным из числа уголовных дел, возбужденных М. А. Косым, следует, по-видимому, признать дело комиссара П. И. Власова и дьяка П. К. Скурихина, обвиненных во взяточничестве и в расхищении 140 665 рублей казенных денег. Данное уголовное дело находилось первоначально в производстве следственной канцелярии В. В. Долгорукова, а затем в канцеляриях ведения Г. И. Кошелева и Ф. Д. Воронова, М. А. Матюшкина и, наконец, И. И. Бутурлина.
Еще одним примечательным эпизодом, проступающим из архивных документов, явилось участие Михаила Косого в изобличении братьев Д. А., О. А. и Ф. А. Соловьевых. Поддержавший бывшего архангелогородского вице-губернатора А. А. Курбатова, предпринявшего в 1716–1717 гг., параллельное официальному, собственное расследование преступной деятельности братьев[466], Михаил Андреевич оказался вовлечен в интригу с холопом А. Д. Меншикова С. И. Дьяковым. Поддавшись на уговоры Алексея Курбатова и, вероятно, Михаила Косого, Семен Дьяков в ночь на 19 ноября 1717 г. покинул дом хозяина, прихватив из его личного архива компрометировавшие Соловьевых документы. В дальнейшем именно М. А. Косому довелось обеспечивать личную безопасность холопа, о побеге которого с барабанным боем объявили по всему Петербургу[467].
Михаил Косой взялся содействовать А. А. Курбатову совсем не случайно. Дело в том, что в 1716–1717 гг. М. А. Косой вступил в открытое противоборство с обер-фискалом А. Я. Нестеровым. Согласно изложенной уже в 1723 г. версии Михаила Андреевича, глава фискальской службы принялся, «
Обстановка, однако, сложилась иначе. Несмотря на безусловный успех интриги с С. И. Дьяковым (в результате которой Д. А., О. А. и Ф. А. Соловьевы дали признательные показания), ситуация вскоре переменилась не в лучшую для Михаила Косого сторону. Стремительно развернувшийся в начале 1718 г. процесс царевича Алексея Петровича, способствовавший новому возвышению А. Д. Меншикова, положил начало необратимому развалу дела Соловьевых. Заодно М. А. Косой лишился поддержки клана Долгоруковых. Арестованный в феврале 1718 г. по обвинению в связях с опальным царевичем В. В. Долгоруков был 14 марта 1718 г. приговорен особым судебным присутствием к лишению чинов, конфискации имущества и ссылке[469]. Уличенный в крупномасштабных злоупотреблениях по «китайскому торгу», утративший доверие Петра I (хотя так и не осужденный) Яков Долгоруков скончался 23 июня 1720 г.[470]