Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя

Глава 13

Некоторое время спустя. Влад.

Пребывание в новой или же временной столице заканчивается. Вместе с Быстрицким возвращаемся на фронт. Но не одни, за нами армия. Двадцать тысяч человек, три сотни танков и две сотни самоходок, четыреста орудий и столько же миномётов. Жемчужиной нашей недавно сформированной сто двадцатой ударной армии или негласно «Красные Медведи» — двести реактивных миномётов или по простому «Катюши.» Также, нам выделяют лучшее снабжение. Обещают прикрытие авиации, как штурмовой, так и истребительной. С бомбардировщиками не очень, но в случае чего «бобры» вылетят. Но это в самый крайний случай, потому как бомбовозы будем беречь и держать для нанесения удара арданиумными бомбами по строящейся оборонительной линии. В остальном же…

Поездка выдалась очень удачной. С нужными людьми познакомился и даже отношения наладил. На посла посмотрел. Конечно, за его сломанную, то есть раздробленную кисть небольшой нагоняй всё же выхватил. Но… Это так, смех. Сталин, конечно, личность легендарная, но если выключу дурака и начну разговаривать серьёзно, мне не ровня. И тут странность. Я просто не хочу выключать дурака. Совсем… Мне на самом деле не хочется править. Вообще не хочется, совсем. Но хочется помогать, советовать, спорить, проталкивать идеи и воевать. А правит… Сталин пусть и правит, он умный, у него Вольф с Лаврентием, трубка и стильные усы.

Нда… Кажется, я просто сдулся. Потому что раньше, как только я попал в тот мир, я сразу решил что стану… Пусть Костян за меня отдувается. Он теперь Тёмный Император, с ним Эрик, жёны, амбиции у него заоблачные, мировое господство это не это… А я? А я в тени. Стану этаким серым кардиналом, невидимым советником.

А почему? То что я просрал Империю сказывается или из меня это убрали? Или… Вернётся Серафина, попрошу разобраться с тем что в моей черепушке творится. Потому что раньше я за собой такого не замечал. Никогда не искал себе оправдания, вины не чувствовал и уж тем более не метался как девка мужа себе выбирающая.

Поживём увидим как говорится. Пока ждём когда Серафина с Белкой размотают флот и идём в наступление.

Вечер. Кабинет. Сталин.

Заперев двери, Иосиф Виссарионович садится за стол, вытаскивает из ящика свечу, поджигает фитиль и сосредоточенно смотрит на тень от висящего на стуле кителя. Тень быстро меняется, превращается в сотканный из тьмы человеческий, явно женский силуэт. На лице силуэта вспыхивают круглые белые глаза, полный белых острых зубов рот открывается и растягивается в улыбке. Силуэт садится на стул, закидывает ногу на ногу и сложив руки на груди внимательно смотрит на Сталина. Смотрит прямо в душу, от чего Иосиф Виссарионович непроизвольно поводит плечами, качает головой и тянется к трубке. Хмыкает и просто притягивает её. На столе рвётся сигарета, табак взлетает и сам набивается в трубку. Силуэт встаёт, подносит к пламени свечи палец и как только он загорается улыбаясь ещё шире тянет его Сталину.

— Благодарю, — раскурив трубку кивает он на что силуэт неуклюже кланяется, садится и приняв ту же позу продолжает смотреть.

— Мрак, тьма, прохлада, — раскинув руки шелестит существо или скорее сущность и чисто по женский вздыхает. — Хорошо.

— Может когда нибудь я научусь лучше понимать тебя, — пыхтя трубкой щурится Сталин.

— Понимание… — шелестит сущность и как будто совсем не имея веса взлетает вверх. Перелетает за спину, опускает руки на плечи Сталина и в самое ухо шепчет. — Наши разумы, слишком разные, но если тебе легче, я могу говорить на твоём языке. Что ты хочешь узнать? Знаю, тебя беспокоит кто я, откуда взялась и зачем пришла. Но самый главный вопрос — кто ты. Таких как ты, называли — говорящие с темяни. Из всех людей в этом мире, лишь единицы способны видеть меня, ещё меньше слышать и только двое говорить. Ты один из них.

— Мне повезло?

— Несказанно, — крепче сжимая его плечи шелестит тень. — Это редкий дар. Который можно утратить, но нельзя приобрести. Ты таким родился, волны энергии пробудили дар. Мы можем разговаривать и это прекрасно.

— Почему?

— Ты не поймёшь. То есть поймёшь, но не всё. Если просто, то я существо социальное, мне необходимо общение. К сожалению, я здесь одна. Представителей моего вида нет, Каменных Сердец тоже нет. Кастиан, без Сердец, увы не может говорить с нами и даже видеть. То есть может, но при определённых условиях, которые специально создать практически невозможно. Поэтому ты.

— Говорящий с тенями. Не буду спрашивать о рисках…

— Их нет. Понимаю, поверить в это сложно. К тебе является нечто, пугает, начинает советовать. Но разве я насоветовала что-то плохое? Я говорила слушать Вольфа и это принесло пользу. Я говорила принять Кастиана и ты сам видишь чем это оборачивается.

— Гаремами.

— Разве это плохо? — усаживаясь на стол складывает руки на груди тень. — В истории человечества гаремы встречались и до сих пор встречаются. Мужчины вашего вида по природе полигамны. А если это запрещено, на сцену выходят любовницы. Ведь так? Да и потом, мир, люди, всё уже изменилось и продолжает меняться.

— Это не по правилам.

— Так напиши новые. В чём проблема? Ты лидер, ты можешь. На твоей стороне самые великие в истории воины, которые не просто выполняют приказы, а уважают тебя. Особенно сейчас, после того как следуя моим подсказкам ты проявил благоразумие.

— Всё равно…

— Слушай меня, — приближаясь к Сталину улыбается Тень. — Было время, когда мой вид не скитался по мирам, а жил. За обладание такой как я, величайшие короли, правители звёздных систем и секторов галактики, генералы способные эту галактику уничтожить, готовы были отдать всё. Остаться в одном исподнем и даже без оного, но с нами. Потому что мы могли дать большее. Настолько большее, что нет во вселенной богатств для сравнения.

— А если вы такие ценные, то почему скитаться начали?

— Всему приходит конец, — вздыхает Тень. — И нашему благополучию тоже. Живые существа нашего мира достигли такого величия, что зазнались и превратили нас в ресурс. Да, не удивляйся, для них это труда не составило. Мы покинули их, ушли, нашли тех кто отличается.

— Каменные Сердца?

— Именно. Мы проделали долгий путь. Понимаешь, у каждой и каждого из нас, есть свой путь. Есть начало и конечная цель. Мой путь привёл меня сюда, к тебе.

— А почему не к Кастиану? Он же здесь.

— В каждом мире свой по-настоящему великий лидер. Здесь это ты, а не Кастиан. Я пришла сюда с осколком его души.

— Так это вы? Вы…

— Нет. Мы никого не используем и Кастиана в чудовище не превращали. Он невзирая на наши попытки остановить его, сам неплохо справился. Да, если посмотреть с вашей точки зрения, то судьба его незавидна. Но если с нашей. Кастиан сделал шаг назад, чтобы сделать два шага вперёд. Он сам творец своей судьбы, как и все вы. Поверь мне, слушай он нас, то и в войне бы победил и Империю не потерял. Но увы, он сдался проклятию. Хотя, честно скажу, по сути нет никакого проклятия. Есть чувства и желания разумных существ. То что они возводят в абсолют только плохое, не наша прихоть или желания. Они, разумные существа, как будто стараются вытащить из себя не самые лучшие качества. Но всё меняется. Вот и Влад, он же осколок Кастиана, сменил наконец-таки приоритеты. Теперь он лучше, на мой взгляд. Стремление единолично править миром сменилось на любовь к собравшейся вокруг него семье. Желание завоёвывать и подчинять на защищать своих и уничтожать других. Жаль что всё это произошло только после того как душу Кастиана разорвали, но… В нашей жизни всё имеет начало и конец, каждый наш шаг, слово, действие, мысль, меняет судьбу. Судьба Влада, стать защитником семьи, народа и тебя. Твоя судьба — править.

— И… Ты меня пугаешь.

— Меня не надо бояться, — снова перелетая ему за спину, но теперь обнимая шелестит тень. — Я за любовь и мир, это роднит меня с Каменными Сердцами. Любовь, мир, процветание, дружба, вот чего я хочу. Но не думай, пацифизмом я не страдаю и врагов жалеть не собираюсь. Наоборот, я мечтаю их уничтожить. Я твой друг и хочу я для тебя только хорошего. Теперь вернёмся к насущным вопросам. Гаремы или правильнее большие семьи. Понимаю, для тебя это неприятно, но сейчас Влад прав, другого выхода нет.

— Не поймут, — качает головой Сталин.

— Не сделаешь будет хуже, — массируя его плечи, тоном учителя выдаёт тень. — Я видела войны. Разные, в том числе и похожую на вашу. Ничего не предпримешь, станет хуже. Толпы изнывающих без мужского внимания женщин, поднимут тебя на вилы. Будут убийства, похищения, целые войны. Я тебя понимаю, мне и самой всё это не особо нравится, но другого выхода нет. Фермы даже не рассматривай, потому что разразится гражданская война. Война сверхлюдей. Просто следуй советам Влада, он ерунды не посоветует.

— А ты?

— Врать я не могу. Мои цели ты знаешь. Пойми, теперь это другой мир. Человечество эволюционирует. А в эволюции главное что?

— Выживает сильнейший.

— Хи-хи-хи, приспособленный. Эволюции плевать на твои зубы, когти, силу укуса, панцирь, и даже разум. Она ведёт к процветанию тех, кто умеет приспосабливаться и умеет делать это быстро. И вот сейчас, человек как вид, может или приспособиться к новым условиям, или зацепиться за стереотипы и в итоге вымереть. И он, человек, что-нибудь из этого непременно сделает, со временем. Пройдёт через войны, междоусобицы, но сделает. Однако войны человеку не нужны. А нужен ему… Воодушевляющий пинок от лидера. И если он его получит, если мудрый руководитель направит…

— Подхалимка. Ладно… Всё будет. А что потом? Когда победим…

— Тогда и скажу. Пока же, иди рядом с Владом. Всё внимание на победу. Задуй свечу и отпусти меня. Такие долгие разговоры на столь сложном для меня языке очень выматывают.

— Нда… А я точно не спятил?

— Если бы ты спятил, то никогда бы в этом не признался. Я буду рядом. Всегда.

— Звучит как угроза, но… Спасибо.

Тень смеётся и пальцем указывает на свечу. Сталин задувает пламя, оставшись в темноте выдыхает. Мысленно тянется к выключателю и поворачивает его. Щурится от света и улыбаясь пододвигает к себе листок бумаги и карандаш. Отложив трубку быстро пишет, смотрит на текст, хмыкает… Сминает бумагу и пишет на следующем листе.

Несколько дней спустя. Восточный фронт. Серафина.

Обстановка здесь, даже не плачевная, а удручающая. Бесконечные прилёты со стороны моря, измотанные и доведённые до предела бойцы пребывающие в высшей степени отчаяния.

Вернее пребывавшие. Весть о том, что Рокоссовский прибыл на фронт и привёз с собой супероружие, хоть и медленно, настроение поднимает. Ещё поднимает мой внешний вид, но опять же похотливых и грязных мыслей практически ни у кого не возникает. Удивляются, жалеют что замёрзну, не понимают. На Белку рвущуюся нагибать союзников фашистов, стараются даже не смотреть. Вокруг неё настоящая аура ужаса, которую даже обычные люди чувствуют. А обычные здесь все, потому как сюда волны не дошли.