Колыбельная для бронехода

* * *

Последствия боя не заставили себя долго ждать.

Весть о том, что на стороне восставших сражается известный на весь Млечный Путь бронеходчик, всколыхнула общественность. Уже на следующий день начались акции пассивного и не очень сопротивления: в столице сожгли пару полицейских машин, а напротив резиденции Саламанки, на «глухом» участке стены расположенного через центральную столичную площадь «банка Нова Эдемо» ночью кто-то сделал крупную надпись. Красной краской нарисовали перечеркнутый крест-накрест номер «01» с имитацией кровавых потеков и чуть ниже добавили надпись «собака, твоя смерть уже идет за тобой». И еще чуть ниже другим почерком и черной краской приписка «как и за твоим хозяином».

— Приятно, когда в тебя верят, да? — спросила Дани, которая и принесла мне в ангар эту новость.

Я только кивнул, поскольку мои челюсти были заняты яичницей с беконом.

Днем прошли облавы и обыски, которые мало что дали: партизана можно вычислить по оружию, а как ты вычислишь человека, сделавшего надпись, если баллончики с красками продаются в шести строительных и бытовых магазинах каждый день десятками? Зато во время одного из обысков, проводимых где-то в столице службой государственной безопасности, из толпы швырнули камень в голову СГБшнику, стоявшему в оцеплении. Судя по тому, что оперативник был в форменной фуражке, но без каски, физическое сопротивление силам правопорядка тут явление действительно новое.

На вторую ночь символ ненависти к режиму окончательно оформился: утром по всему городу появились граффити в виде перечеркнутого номера «01».

Мы эти два дня тоже не сидели сложа руки. Густаво занимался ремонтом моего бронехода: в бою машина почти не пострадала, но многие навесные пластинки были уничтожены. Он вместе с Сабриной откреплял такие же с двух других бронеходов и наваривал на мой. Девочка все еще не простила мне мою выходку и демонстративно слушалась только Густаво.

Я вместе с командирами и Дани занимался изучением местности и планировал, где и как нанести новый удар. В виду того, что первая атака происходила почти в сотне километров от нашей базы, мы ответного рейда не опасались, поскольку при любой активности больших масс войск непременно узнали бы об этом.

Сам Кастильо в собственно планировании почти не участвовал.

— Понимаешь, Кирин, — сказал он мне, — я — не командующий как таковой. Я — лидер и администратор, скажем прямо. Продолжатель дела Меркадо. Моя специальность — организация, логистика, координация. Я скорее идеолог и вдохновитель, нежели собственно командир, по военным вопросам больше на Дани и остальных рассчитываю. Ну ты и сам увидел: как только появляется более компетентный военный — я ухожу на менее важную роль. Воевать-то мне пришлось научиться, но на тактическом уровне надо принимать быстрые решения, жертвуя их совершенством. Так что я предпочитаю стратегический, где можно все выверить многократно.

И на этом своем стратегическом уровне Антон достиг кое-какого успеха: за два дня он спланировал передислокацию удаленных групп поближе к нашему району боевых действий. Благодаря этому ПЛА собрала свои силы в пока еще не сжатый кулак, скрытно рассредоточив отряды по секретным базам вроде нашей, но еще меньше. При том, что общая площадь обжитой территории составляет порядка двадцати тысяч квадратных километров, при наличии всего четырех тысяч солдат максимум Саламанка вряд ли способен быстро отыскать хотя бы один лагерь.

А вот по части дальнейшей борьбы возникли сложности.

Вся обжитая территория при столь большой площади, тем не менее, представляет собой примерно полукруглое пятно на карте, и добраться из столицы на морском берегу до любого края — вопрос примерно шести часов. При том, что пираты всегда вынуждены садиться в джунглях в стороне, чтобы не попадать под огонь установок ПВО и ПКО, у защитников всегда полно времени на реакцию и выдвижение. То есть, единственная база ССОНЭ находится в самой столице, почти что в чертах города, соответственно, все силы противника, не считая вылазок с конвоями, обычно находятся в одном месте и надежды разбить их по частям у нас нет.

— Вариантов у нас несколько, — сказала на военном совете Дани. — Первый — ловить малые силы Саламанки там, куда они выдвигаются, вот как этот конвой. Второй — ловить их в точках интереса, но это уже сложнее. Все точки интереса Саламанки — это шахты на севере и шахты на юге. И там, и там шахты расположены близко друг от друга, горные массивы небольшие и обнесены оградой, есть опорные точки, бункера, доты и прочее. Взять штурмом с наскока не получится. В любом случае обороняющимся придет помощь в течение примерно пяти часов, а вертолеты — так и вообще намного быстрее. Еще есть комбинаты — тут, тут и тут. Но они находятся в городах, воевать в городах мы не можем. Зато можем ловить прямо перед городом, но это все равно, что просто на лесной дороге перехватить. Еще есть космодром, но там войска появляются только при посадке шаттла, воевать возле шаттла мы не можем, потому что тогда сюда вообще перестанет прилетать кто-либо. Я предлагаю и дальше ловить врага на дорогах.

— Есть один неприятный нюанс, — сказал я.

— Какой?

— В следующий раз противник будет готов встречать меня. Это сейчас, когда враг просто не верил в мое присутствие, он послал четыре бронехода с простым оружием, и я смог застать их врасплох. В следующий раз Саламанка оснастит их более эффективным оружием, тем, которое лежало в его арсеналах. А у меня — никчемная «тринашка». Я осилил четырехкратное превосходство за счет того, что я великий «Призрак» Ковач, но если противник будет превосходить меня и числом, и вооружением, а у меня больше не будет преимущества в виде того, что враг не принимал бронеходную угрозу всерьез — ну, тогда я просто погибну. Моим возможностям есть предел. А еще с ними пойдет «Черная Пантера» — тогда бой и вовсе будет предельно коротким. Потому либо мы добываем мне какое-то эффективное оружие, либо надо навязать противнику условия, предельно выгодные нам и невыгодные ему.

— Хм… Есть какие-то конкретные идеи? — спросил Антон.