Пути и стены

Говорить что-то не требовалось, успокаивать парня Виал не стал. Тот не маленький, сам должен держать себя в руках. И он найдет способ вернуть уверенность. Вечером у него будет возможность.

Виал поглядывал на солнце, прикидывая, сколько еще пройти. Отличные стоянки он уже оставил позади, скоро кончатся хорошие. Придется останавливаться там, где придется. Потребуется проводить лодку через громоздящиеся вокруг скалы.

Три часа до заката, рассчитал Виал. Еще час он выбирал место, а затем приказал убрать парус и взять весла.

Дальше шли, борясь с течением, опасаясь смыкающихся вокруг скал. Вода была чистой, дно выглядело близким и видны рыбины, пасущиеся на галечном поле внизу. Но это обманчивое впечатление, глубина здесь значительная.

Зато заметны все коряги, все рифы вокруг. Виал встал, чтобы лучше видеть путь. Эгрегия пришлось посадить на весла, а Мафенаса отправить на нос. Моряк, вооружившись запасным веслом, должен проверять дорогу на наличие мелей и подправлять курс.

– Начали! – скомандовал Виал.

Весла ударили по воде, лодка резко спрыгнула с попутной волны и бросилась в пенящуюся бездну. Виал направил ее в небольшой промежуток между скалами. Казалось, самоубийственная дорога, но торговец знал этот проход.

Да и Мафенаса он поставил больше для перестраховки. Его услуги не пригодились, хотя он что-то пытался там делать веслом. Виал маневрировал, командуя гребцам то снизить темп, то прибавить. Эгрегий еще не научился работать по команде, до него медленно доходил смысл приказов. Торговцу приходилось больше налегать на рулевое, чем маневрировать с помощью гребцов.

Как он и ожидал, в этом проходе течение было умеренным. Вода выходила из лагуны, подгоняемая речушкой, сбегаемой со склонов гор. Среди рокота волн Виал расслышал грохот падающей воды.

Громовая лагуна. Здесь он часто останавливался, когда охотился за чужими судами. Было тут святилище крылатых духов, что заманивают моряков в свои лапы. Пираты предпочитали дружить с этими чудищами, ведь занимались они практически тем же.

Вскоре они увидели водопад. Кроме торговца, только Карнин здесь бывал, но на других судах. Водопад небольшой, но шум от него вводил людей в ужас. Всему виной отвесные скалы, поднимающиеся вокруг. Пляж, к которому направлялся Виал, состоял из гальки – остатки тех камней, что обрушились в море.

Века прошли, камни стали гладкими. Даже сейчас вода подтачивает неприступные скалы. Видны глубокие промоины, словно вырубленные скульптором. Посмотришь на них и решишь, что тут поработали боги.

Это вода и те, кто ее направляют, сотворили красоту.

Мафенас позабыл о том, что должен высматривать мели. Серьезного столкновения не произошло, просто судно чиркнуло бортом о камень, скрытый под водой. Виал нахмурился, любой такой удар он воспринимал словно нанесенный ему.

Под рукой оказался черпачок, которым торговец разливал вино. И в отличие от Эгрегия попасть в мишень Виалу удалось. Черпак глухо стукнулся о затылок моряка, тот ойкнул и сел на дно.

– Как тебе?! Приятно?! Вот так же лодке! – крикнул ему Виал.

Моряк потеряно тряс головой. Над ним никто не смеялся, боясь попасть под горячую руку. Карнин уставился на дно лодки, держал весло поднятым над водой. Течение само подтаскивало судно к пляжу.

Выйти отсюда будет трудно.

– Чего расселся, вставай!

С затылка Мафенаса стекала кровь. Ничего серьезного, ему можно голову открутить, все равно не заметит.

Мафенас поднялся и перегнулся через борт. Он активней начал работать веслом, словно отталкивал судно от мелей и камней.

– Вот придурок, – вздохнул торговец.

Как будто он не знает, что моряк просто баламутит воду. Пусть хотя бы так работает, бестолковый. Другого от наемников Виал не ожидал, но все равно бесился.

Другой моряк хотя бы понимал, что не стоит наглеть, когда капитан рядом. На таком суденышке он всегда рядом, все видит и все чувствует. Карнин предпочитает молчать, не раздражать командира.

Если Эгрегий окажется таким же глупым, то путешествие будет отвратительным. Может быть, об этом предупреждал сон? Виал решил поразмышлять об этом. А его руки сами все делали, разум даже не участвовал в этом.

Судно подошло к берегу. Теперь уже весло впередсмотрящего уперлось в галечный берег.

– Стой! – крикнул Виал.

Карнин и Эгрегий начали грести в обратную сторону, замедляя лодку.

– Быстро сообразил, – проговорил торговец, глядя на отпущенника.

Парень мог не знать, что от него требуется в этот момент, но он догадался повторить действия соседа.

Виал вытащил рулевое весло из воды, закрепил его на корме, чтобы вода стекала за борт. Затем он перебрался вперед, вместе с Мафенасом спрыгнул в воду. Оставшиеся в лодке продолжали грести в обратном направлении, компенсируя прибрежное течение. Делали они это до тех пор, пока торговец не схватил свободный фал и потащил лодку к берегу.

Вчетвером они смогли вытащить ее на гальку, оттаскивать от воды не стали. Виал сказал, что ночью начнется отлив. Вода отступит, позволит осмотреть дно.

– И повреждения! – закончил Виал, глядя на Мафенаса.

– Прости, командир.

Крупный моряк, бывший пират скукожился под взглядом торговца.

Хотя повреждений там быть не должно, но такая халатность может дорого обойтись позднее. Лучше уж припугнуть этих бестолочей сейчас, чем спасаться вплавь где-нибудь у Побережья.

– Закрепите фал, – Виал указал на камень в двух шагах, – выложите весла на просушку, собирайте топляк…

Он отдавал распоряжения, сам участвуя в разгрузке. Камень, за который привязали судно, было установлено здесь давным-давно. Кто-то даже просверлил отверстие в середине, чтобы удобней было крепить.

Им удалось найти старое кострище; чуть поодаль под каменным балконом лежал собранный топляк. Эгрегий подтащил дерево к кострищу и отправился к воде, собирать выброшенную древесину.

Вместо трута они использовали высохшие водоросли, которые походили на размочаленное древесное волокно. Горит прекрасно, когда сухое. Моряки развели костер, поставили распорки между которыми натянули канат, повесили на него рыбу. Пусть коптится.

– Пастухи тоже так делали? – крикнул Мафенас отпущеннику с топливом.

Эгрегий возвращался с богатым уловом. Дерево прибивало к берегу, разбивало в мелкие щепы о скалы и полировало о гальку. Даже топор не нужен, чтобы разрубать топливо. Вода сама все сделала. Ведь море кормит.

– В любом обществе люди заботятся друг о друге, – ответил Эгрегий, сгружая топливо под навес.

Виал оставил их заниматься ужином, а сам отправился к водопаду. Там была пещера, где располагалось святилище. С собой он захватил зерна и вяленого мяса – то, что не могут добыть морские чудовища сами.

За торговцем никто не последовал, а он никого не приглашал. Только приказал пройтись по берегу, собирая моллюсков, когда начнется отлив. Жаль, тут нет птиц, он очень хотел бы отведать на ужин чего-нибудь летающего.

Тут же кроме немногих мошек не было ничего. Над лужами кружились мушки, в спокойных водоемах бегали крабы. Морским гадам торговец бросил зерна, приговаривая, чтобы они росли. Вот тогда-то он их с радостью сожрет.

Рядом с водопадом от гула кости болели. Река прорезала в склоне глубокий овраг, обрушивалась на пляж с высокого мыса. Разбиваясь на множество осколков, вода наполняла воздух прохладой. Не чувствовалось даже соли.

Если бы рядом кто-то стоял, его бы не удалось услышать. Виал посмотрел по сторонам, но его никто не преследовал. Просто испуг от того, что утратил слух. Шум оглушает. Даже на месте стоянки приходилось перекрикивать громыхание падающей воды.

Голова начала побаливать, словно это чудовища воздействуют на его душу.

«Надо заканчивать поскорее» – подумал Виал.

Он не боялся сирен, часто их подкармливал. И не только зерном, животным мясом. Вино они не любят, зато уважают другой алый напиток. Виал сморщился; многое ему в занятие пиратством не нравилось, как например такая жестокость. И самый бесполезный пленник принесет золотую монету, а приходилось отдавать его жадным чудищам.

Пещера располагалась за нагромождением скал, поодаль от водопада. Со стороны пляжа ее не рассмотреть. Потому пираты часто там прятались, если их преследовали. Приходилось бросать лодки, вплавь добираться до пещеры. А вокруг рыскали патрульные суда. Сколько дней приходилось торчать в темной, затхлой пещере, под взглядом голодных бабищ.

Виал помотал головой. Нехорошие воспоминания всегда выплывали наружу, когда он приближался к пещере. И голод, и жажда, и позор его преследовали.

Перебравшись через каменный частокол, Виал спрыгнул в зеленую воду. Пахло от нее отвратительно. И здесь уже не водились крабы. Только мухи летали над застойной водой. Тина покрывала дно, высыхала на камнях. Идти по ней неприятно, словно по свернувшейся крови – и цвет похожий, такой бурый.

Свод пещеры нависал над головой, щеря гнилыми зубами. Солевой налет выбелил камни. По ним бегали мухи, слизывая угощение.

В пещере было темно. Это хорошо. Виал не видел истукана, установленного здесь. Этот камень был таким древним, что помнил, наверное, героев древности. Его привезли с востока, из великих городов. Кто были те переселенцы, что поклонялись морским чудищам, Виал не смог узнать.

После того памятного сидения в пещере, он отправился на восток, собирать сведения о великой колонизации. Вся южная часть Гирции была заселена чужеземцами. Даже у самого Косса Виала отыщется капелька чужеземной крови, иначе бы он не стал выходить в море.

Путешествуя от города к городу, Виал пытался узнать о тех, кто поклонялся сиренам. Но таких народов не было, никогда! Лишь в легендах упоминаются пожиратели людей, пираты и работорговцы – вот они могли поклоняться тем, кто пожирает моряков.

Пираты Гирции не поклонялись этим чудовищам. Даже с учетом тех даров, что они порой приносят. Это делается из страха, для собственной безопасности.

Собственные дары показались Виалу незначительными. Вот только робеть нельзя, эти твари чувствуют страх.

Стараясь не дышать, Виал направился в пещеру. Вонь разложения смешивалась с запахом стоялой воды и тины. Море не могло победить эту вонь, оно осталось по ту сторону, за каменной грядой.

– Ну здравствуй, камень, – сквозь зубы сказал Виал. – Возьми это и подавись, тварь.

Он бросил дары под ноги статуи. В темноте едва угадывались очертания чудовища. Но во время ритуала, сюда приносили лампаду. Древний мастер иначе изобразил сирену, не так как принято. Перья и когти никуда не подевались, но отвратительная рожа, лапы и крылья были заменены на вполне женские части. А грудь, бедра и лицо были притягательными.

Возможно, кто-то просто так пошутил, изобразив весь женский род в образе чудовищ, что завлекают мужей в свои тенета. Вот только рядом с этим камнем почему-то не верится в такое простое объяснение.

Виал постарался поскорее покинуть пещеру. А сделать это очень тяжело, заводь глубока, камни скользкие. Спускаешься туда быстро, а вот выбираться приходится очень долго. Словно борешься за жизнь.

И ведь приходилось сидеть в этой жиже несколько месяцев. Выбраться наружу не получалось, на пляже у водопада расположились манипулярии…