Ледяное небо Криона

Глава 20

Звёздные войны смотреть забавно. Особенно, когда слышишь грохот взрывов и стараешься не думать о том, что звук в вакууме, вообще-то, не распространяется.

Но нет ничего забавного, когда они разворачиваются в реальности, а зона боёв неминуемо приближается к тебе.

Вишева объявила готовность к вылетам полным составам обоих крыльев. На Земле она называлась бы готовностью номер два — обязательное нахождение около полностью снаряжённого самолёта, но не в кабине.

Практически всё время пилоты проводили рядом с машинами, в штабе крыла, посматривая на мониторы, куда стекалась информация. Разумеется, каждый мог получить те же данные на телефон или даже на щиток лётного шлема. Но казалось важным держаться стаей, обсуждать происходящее, пытаться представить, что их ждёт, если алиши прорвутся в атмосферу Криона…

Вишева, ночевавшая на диване прямо в служебном кабинете, вызвала Макса. Разумеется, о личном не могло быть и речи.

— Присядь. Слушай… Наши не перегорят? Я сама на взводе. Переключаюсь на что-то и снова таращусь на монитор.

Макс перегнулся через стол и ласково положил руку её на запястье.

— Вишенка, ты же не первый день на войне. Вспомни, как Союз прорвал оборону на юге Кашпирра, вы каждый день, а то и не по одному разу носились на штурмовку. Потом вечерами ты зачитывала имена не вернувшихся из полёта. Разве было легче?

Она провела тыльной стороной ладони по лицу, словно отгоняя невидимую тень.

— Ты же знаешь, милый. Лёгких войн не бывает. Даже когда гонял пиратов, используя лазеры против револьверов, и то потерял одного солдата убитым. Сейчас на нас прёт целая армада!

— Рассчитанная на бой в вакууме. Думаешь, у них много техники для операций в атмосфере? Единственно, могут долбануть с орбиты по базе. Но у нас есть другие аэродромы, хорошо замаскированные.

— Мне нравится твой оптимизм. Макс! Неужели ты не понимаешь, что Креон для нас — это западня? На Аорне, даже проиграв войну, мы бы отступили в Панкию, за океан, и твои друзья из Союза нас бы не достали. Даже крушение Гладиатора было не так страшно, меня же вытащили и спасли.

«А твоего первого мужа — нет», — не стал напоминать Максим.

— Я бы погиб окончательно и бесповоротно, — сказал он вместо этого. — Но не паниковал.

— Значит, ты смелее меня. А меня давит. Если не отобьемся, нас никто не эвакуирует. Даже если выиграем, но алиши уничтожат орбитальные боевые станции, мы обречены. Что противопоставим обстрелу из космоса? И на Креоне жизнь зачахнет — без экспорта сырья. Не знаю…

— Я — знаю. Виш! Главное — не впадать в отчаяние. Помню, как убежал из ссылки, и ваша авиация начала бомбить каждый населённый пункт, где я прятался…

— Я не участвовала, — ввернула Вишева, отнюдь не гордившаяся этим «подвигом» соотечественников. — Меня не было на Аорне.

— Не о тебе речь. В общем, меня замуровало в подвале рухнувшего дома. Представь: кромешная тьма, связи нет, света нет, воды нет, воздух сухой и наполненный цементной пылью, к тому же становится душно без вентиляции. Мысли были — перегрызть на запястье вены зубами, чтоб избежать мучений. Как-то вытерпел, и меня откопали. Чтоб быть разбомбленным в следующем городке.

— Не вижу аналогии.

— Виш! Сейчас ситуация не столь безнадёжна. Воды, воздуха и продуктов хватит. Проиграем — уйдём в подвалы Эхеса и продолжим партизанскую борьбу против захватчиков, потом… Ну, например, угоним их космический корабль. Что-то да подвернётся! Главное — мы вместе. Ты есть у меня, я у тебя!

— И это самое скверное, родной. Я — бессчётное количество лет в армии, не скажу сколько, здесь и на Аорне они разные, но много. Не боюсь умереть. Но отвечаю за тебя, за два крыла. За всех этих дикарей фронтира, матерящихся даже на официальном докладе. Они — люди! Я должна спасти их от нелюдей. Не уверена, что смогу.

— Так давай сделаем что сможем. Пошли в общий зал. Поговори с лётчиками.

— А ты покажешь им КВН? Как на авиабазе в Тангшере?

— КВН уже не тот. Придумаю. А потом поставишь панкийскую музыку, станцуем дариш.

— Без выпивки, на сухую? Не то. Сама бы сейчас хряпнула.

Когда она вышла к подчинённым, от расстроенной и неуверенной женщины не осталось ни следа. Властным голосом сказала:

— Почему все здесь? Половина должна отдыхать. В воздухе вы нужны мне бодрые, а не сонные.

— Какой тут сон, коммандер! Наши ещё один крейсер сбили! Горит в атмосфере, сейчас просчитываем, куда упадёт! — восторженно зачастила Янис.

— А ещё два бегут! Получили повреждения и сваливают нах! — громко вторили ей крионские пилоты, не умеющие радоваться без матюгов.

В отличие от тех же «Звёздных войн» сражение на орбите планеты не отличалось особой зрелищностью. Боевые станции не маневрировали, легкие крейсера и фрегаты лишь поспевали, чтоб укрепить огневую мощь там, где враг концентрировался. Максу битва у Креона напомнила схватку двух бойцов сумо, не пытающихся использовать особо техничные приёмы, а тупо давящих массой и силой. Пока у алишей мало что получалось.

— Завод разрушен. Где собирались корабли и боевые станции, — шепнула Вишева. — Там же отремонтировали бы пострадавшие сегодня.

— У алишей ближайшая ремонтная база в десятках световых лет, — возразил Макс. — Если это были основные силы вторжения, наши — молодцы, отстояли. Но если всего лишь разведка боем, то скоро придёт время поднимать Берсерки.

Он даже не пытался перетянуть внимание на себя. Никакой КВН, даже финал Высшей лиги — Сборная БГУ против «Утомлённые солнцем» — не смог бы сравниться с действом на экранах. В телевизоре было просто ха-ха, а от событий на орбите зависет будущее. Да и сама надежда на выживание — тоже.

Так прошёл день. Вишева скомандовала отбой готовности. Макс, успокаивая нервы, взвинченные напряжённым ожиданием, поднялся на крышу здания, где располагался штаб ВКС.

Небо раскрасилось новыми красками. Часть космического мусора уже достигла поверхности, ничуть не улучшив экологию. Какие-то обломки и целые блоки, постепенно входящие в атмосферу, горели в верхних слоях, причудливо украшая небосвод. Такого сказочного звездопада планета, наверно, не видела никогда.

Дома, покормив измотанную подругу ужином, Макс налил по бокалу киписа и включил музыку.

— Всё как ты хотела. Дариш?

Она опрокинула бокал залпом и буквально повисла на партнёре. Ноги, правда, неспособные забыть заученное, начали выписывать танцевальные па, и пара закружилась на пятачке крохотной квартирки.

— Макс! Я одного не понимаю. Как могла обходиться без тебя столько лет?

— Легко! Ровно так же, как обходилась до нашей первой встречи. Помнишь её? А я запомнил твои первые слова на всю жизнь: «Лейтенант! Добро пожаловать в Тангшер. Тебе здесь не понравится. Я гарантирую…»

Виш остановилась, хоть музыка ещё не закончилась.

— Испугался меня тогда?

— Ещё бы…

— Ну так — накажи за тот испуг!

— С удовольствием!

х х х

Первый прорыв в атмосферу произошёл через полторы недели, когда на Крион накатилась вторая волна наступающих. Алиши больше не пытались уничтожить все орбитальные станции и корабли Содружества около них. Ударили точечно, концентрировано, с противоположной стороны планеты от Эхеса, вызвав огонь на себя и заливая защитников ракетами.

По зданию штаба прогремело: тревога, до шести крупных объектов вошло в атмосферу, вылет!

Макс кубарем скатился на бетонное поле и помчался к Берсерку, чувствуя, как в крови вскипает адреналин. Какая-та часть сознания увещевала: торопиться некуда, большой десантный корабль не в состоянии рухнуть на планету в крутом пике, элементарно сгорит в плотных слоях, поэтому снижение займёт более часа, и пока не вычислить, где именно намерены сесть алиши… Обернувшись, увидел: другие тоже со всех ног несутся к самолётам.

В воздухе, наконец, прозвучала первая ориентировка: флотилия идёт прямо на Эхес! Что, в принципе, логично: здесь космопорт и командование. Захватить их, а если не удастся, то уничтожить, и десант здорово подорвёт оборонительные возможности людей. Ну, а удержав плацдарм, обеспечит высадку следующей партии.

«Идём на восток. Режим 'стелс», — приказал командир эскадрильи.

По мелькающим перед глазами строчкам сообщений Макс разгадал замысел Вишевой: ввод в бой эскадрилий поочерёдно, каждая набрасывается на цель из засады. Ровно также вьетнамские лётчики на устаревших МиГ-17 крались на бреющем полёте над самыми джунглями, неразличимые для радаров, чтобы рывком выскочить в хвост американским «Фантомам» и всадить им из пушек. Пока никакое вмешательство в управление Берсерком не требовалось.

Первым на тактическом дисплее обнаружился корабль, классифицированный как лёгкий крейсер. Он шёл с торможением, практически кормой вперёд.

«Всем! Подпускаем. Одновременно выходим на встречный курс и стреляем».

«Разрешите, сэр! — не выдержал Макс. — С кормы у него маршевые и тормозные двигатели, наверно. Самая прочная часть конструкции. Оружие — в голове. Космическая техника не приспособлена к атаке в борт и к защите с борта, в космосе слишком высоки скорости».

Командир эскадрильи раздумывал не больше двух ударов сердца. На дисплее появились новые директивы. Макс как командир звена получил приказ увести свою четвёрку в сторону и пытаться поразить борт, остальным действовать по-прежнему.

Чужак стремительно рос на экране, скоро станет виден невооружённым глазом…

«Даш! Чем стрелять в него?»

«Нет данных о конструкции. Предлагаю комбинированный — ракетами и лазерами».

Макс попытался унять сердцебиение. Как только их звено рванёт вверх, выцеливая корпус чужого, оно будет обнаружено экипажем крейсера. А там — совершенно иной тип оружия, способный размолотить боевую орбитальную станцию или крейсер Содружества. Рядом с ними Берсерк — что муха рядом с арбузом.

Команду на атаку, выверенную до самого краткого мига, отдал Даш. Все четыре самолёта рванули вверх, открываясь врагу.

На экране мелькнул почерневший бок корабля, очень гладкий, к нему устремились ракеты. Туда же ударили лазерные лучи.

«Бей по голове! Слепи его! И сматываемся!» — прокричал Макс.

Вероятно, лучевое оружие инопланетянина работало только по курсу. В атакующую четвёрку брызнули точки малых ракет.

Строй звена сломался. Берсерки закладывали виражи на предельных пятнадцати «жэ», высыпали ловушки, лупили по ракеткам электромагнитными импульсами.

Понимая, что с отмахиваем от ракет ПВО Даш справится лучше, и ему не надо мешать, Макс посмотрел на крейсер.

Тот по-прежнему держался в воздухе на струях реактивного пламени, мольба всем богам, чтоб не радиоактивного, но начал крениться в сторону. На миделе, в зоне попадания ракет, зияли заметные дыры.

Вдруг крен изменился, головная часть повернулась в сторону Эхеса. За кормой полыхнуло, да так, что на время ослепли внешние камеры Берсерка. Корабль больше не пытался тормозить. Покинуть атмосферу — тоже. На огромной скорости, возможно — первой космической, крейсер врубился в плотную городскую застройку Эхеса. Поднялся гриб взрыва, надо надеяться — не ядерный.