Ледяное небо Криона

Глава 22

В кабинете, расположенном в бывшем муниципалитете одного из районов Эхеса, с Максом разговоаривал даже не киборг, а его голограмма. Или синтезированное трёхмерное изображение. Вполне человеческое, хоть безэмоциональное.

— Имя?

— Депурвагулуш дан-мей Доп-Демуш-третий по прозвищу Макс. С Денеб-14. Регистрационный номер на Крионе… — он назвал длинный ряд цифр, не более благозвучный, чем Депурвагулуш и так далее.

— Фото не соответствует.

— Болел. Перенёс ожог и восстановление кожного покрова.

Из стола выполз манипуляр, выпраставший щупальца на уровне глаз.

— Личность подтверждена. С какой целью прибыл на Крион?

— Заработок и романтика полётов в арктическом небе. Я — пилот-профессионал.

— В каких компаниях служил?

— «Довсус-Бостос». Сейчас безработный.

— Подтверждено. В вооружённых силах, а именно — в военно-космических силах Герума находился?

— Нет. Только в частной авиации.

Это бы самый щекоиливый момент. Если пришельцы обработали видеозаписи с участием пилотов Вишевой, он мелькал и не раз… Сам бы не явился на встречу. Но ему не оставили выбора.

— Нет доказательств службы в ВКС, — резюмировала голограмма.

Макс постарался, чтоб не дрогнул ни один мускул.

— Желаешь оставаться на Крионе или покинуть?

— Желал бы вернуться на Денеб-14, — моментально сообразил Макс. Упоминать Аорн нельзя, запросто свяжут с Вишевой. Землю — тоже, она вряд ли известна нелюдям, не стоит вызывать лишние вопросы. — Это осуществимо?

— Для гражданских лиц — вполне. Командование космофлота Герума распространяет о нас клеветнические слухи, будто мы после высадки немедленно истребляем все формы жизни, у кого не шесть конечностей. С момента успешной посадки десанта и начала освобождения Криона прошло двадцать восемь суток. Был ли ты свидетелем, что мы ликвидировали хоть одного представителя фауны или разумное существо за количество ног?

— Я вообще не видел, чтоб вы кого-то убивали.

— Будь готов повторить это перед соплеменниками и жди вызова. В течение трёх ближайших суток мы соберём всех инопланетных приезжих гуманоидного типа и поднимем на орбиту. Далее вы будете погружены в беспилотный транспорт, затем отправлены к ближайшему терминалу Герума.

— Спасибо!

Макс поднялся и покинул здание.

Дома, а они теперь жили с Янис в другой квартире, предложил ей:

— Летим вместе? Скорее всего, последний шанс.

— Или шанс, что они отошлют твой транспорт в направлении чёрной дыры.

— Грохнуть на месте проще и дешевле. Думаю, шансов загнуться у меня меньше, чем у тебя, военной лётчицы, тихарящейся на Крионе.

Янис, ковырявшаяся в остатках ужина, бросила их и потянулась к кипису.

— Зачем? Если бы не просто с планеты, а с тобой вместе — другое дело. Но ты постараешься найти Вишеву. Там я буду одна. Здесь отец, сын, кое-какая родня, знакомые… Через сколько-то недель поиски пилотов Герума закончатся, буду летать, постараюсь восстановить отцовскую компанию. Пиратов нет, займусь обычными перевозками.

С каждым словом голос становился тише, уверенности меньше.

Она говорила вслух: обо мне не беспокойся, не пропаду. Подтекст гласил противоположное: я — молода, красива, горяча в постели, готова с тобой хоть на край галактики. Делай свой выбор! В мою пользу…

С момента, когда Макс очнулся вторично в квартире с Янис, они не обменялись даже дружеским поцелуем. Лишь пережидали смутное время. Пока ещё не кончались деньги, накопленные обоими, и поскольку старые купюры оставались в хождении.

— Давай начистоту, — вздохнул Макс. — Ты мне очень нравилась. И нравишься сейчас, а удастся ли мне найти коммандера в бескрайних глубинах космоса — никакой гарантии. Тем не менее, я буду соблюдать ей верность, пока остаётся хоть мизерный шанс на новую встречу. И тебя бросить не хочу. Думаю, там будешь в большей безопасности, — он указал пальцем наверх.

Янис осушила свой стакан большим глотком и стукнула донышком по столу.

— «Бросить не хочу», — передразнила она. — Иди ты в жопу, Макс. Или куда подальше. Без меня.

Она ушла в свою комнату, покачивая бёдрами, затянутыми в узкие чёрные брюки. Словно демонстрируя: лапать это будет другой мужчина.

Наутро она ушла, не сказав, куда и зачем. А вскоре явился киборг, велевший следовать за ним.

Когда прибыли на космодром, внутри что-то дрогнуло. Там возвышался транспорт среднего размера, один в один такой же кувыркался на севере за Сахамисом от попадания ракеты Берсерка.

Внутри не оказалось криогенных камер и ложементов, только обычные сети для фиксации грузов. Вместе с Максом в отсек набилось ещё десятка три человек, большинство — мужчины, ни одного, виденного ранее. Кто-то, похоже, узнал лётчика Герума, несколько недель назад мелькавшего на телеэкранах, но промолчал.

Сетка — не ложемент, и никаких антигравов не предусматривалось. Но корабль поднялся мягко, с терпимыми перегрузками.

В невесомости болтались несколько часов, мучаясь вопросом — не забыли ли нас. Поскольку отсек не имел иллюминаторов и освещался тускло, в душу лезли самые отвратительные предположения. А вдруг Янис оказжется права, и это — билет в один конец, на очень короткую дистанцию?

Затем корпус встряхнуло, раздался металлический лязг, признак не слишком нежной стыковки. Голос в репродукторе велел пробираться к выходу.

Цепляясь за сеть, люди поползли к открытому люку.

Путешествие вышло долгим. На развилках переходов их встречали молчаливые киборги, подсказывающие нужное направление.

Очень давил на психику цвет коридоров, чёрный и тёмно-фиолетовый.

Наконец, показались ряды контейнеров. Точно таких, какие трескались под ударами разъярённых горожан Эхеса, выбрасывающих из криораствора тушки пришельцев. Только эти ёмкости были длиннее и массивнее — под фигуру человека.

Пара киборгов принялась укладывать пассажиров, заставив раздеться донага. Молодой мужчина вздумал сопротивляться, то ли не хотел путешествовать голышом, то ли вообще раздумал. Киборг прикоснулся рукой, с треском проскочила искра электрошока, и бунтарь повис мешком в невесомости. Роботы, очевидно, имевшие магнитные присоски и не страдавшие от отсутствия тяжести, сорвали с него одержду и уложили в очередной саркофаг. Остальные убедились — сопротивление бесполезно.

Когда прозрачная крышка опустилась над Максом, он готов был поклясться: это — крышка гроба. Затем ящик начал стремительно наполняться дурно пахнущей жидкостью, жутко холодной, хуже, чем вода в океане, когда искупался с головой, утянутый на дно зубастым чудищем. Раствор покрыл щёки, рот, ноздри. Макс сколько мог задерживал дыхание, но потом всё же рефлекторно сделал вдох, подавился, захлебнулся… И потерял сознание.

Пробуждение было адским.

Тело скрутило дикая судорога. Кто-то резко вздёрнул его, поставив на ноги. Макса начало рвать, изо рта и из носа полилась премезкая жижа, одновременно расслабился кишечник. Едва только пришёл в себя, уняв рвотные позывы и кашель, тело ощутило вдруг леденящую стужу. Он снова на Крионе — голышом в снежной пустыне у логова Сталс?

Чьи-то руки толкнули вперёд, сверху полилась восхитительно горячая вода, смывшая и криораствор, и холод, затем тёплый воздух высушил тело.

Глаза, наконец, обрели способность видеть.

Низенький смуглый и круглолиций мужчина протянул пакет с бельём, синий кимбинезон и ботинки.

— Шашкуш-даригуш? Денеб?

Макс отрицательно покрутил головой и решительно заявил: Аорн! Разобрав, что коротышка общается через переводчик, висящий на шее, добавил по-аорнски: лейтенант военно-космических сил Борюш Аюш, первая эскадрилья первого крыла коммандера Вишевой.

Имя Вишенки произвело неожиданное впечатление. Мужчинка залопотал нечто, непонятное даже переводчику, и куда-то бросился со всех ног.

Не въезжая толком, что происходит, Макс наслаждался видом людей. Мужчины и женщины, разного возраста, расы и роста, они занимались саркофагами и извлекали из них тела других эмигрантов, покинувших оккупированный Крион. Ругались и зубоскалили на разных языках, точно не роботы, те себя подобным образом не ведут.

Одевшись и обувшись, землянин несколько раз прошёлся по отсеку, заваленному опорожнёнными криоконтейнерами. Сила тяжести была мизерной. Не больше пятнадцати-двадцати процентов земной. Какая-то станция в космосе или спутник планеты.

Коротыш очень быстро вернулся в сопровождении пары субъектов высокого роста и с синеватой кожей, делавшей их похожими на зомби. Те решительно увлекли Макса за собой и втолкнули в небольшую комнатку с белыми стенами и парой стульев посередине — друг против друга.

Вскоре нарисовался ещё один синий субъект начальственного вида, иерархия очевидна даже у зомби.

— Денеб или Аорн? — спросил он, не здороваясь.

— Аорн. Лейтенант Борюш. Пилот атмосферного истребителя марки Берсерк.

— Слушай, как тебя… Лейтенант Борюш героически погиб, расстреляв весь боезапас, а затем покинул самолёт, чтоб ему хватило топлива вернуться на базу.

Синий тоже болтал через автопереводчик, не зная аорнского.

— Твоя правда. Отчасти. Тащился пешком двенадцать суток по времени Криона. Один, в снежной пустыне. Поверь, крайне неприятное занятие.

— Не верю.

— Так у вас наверняка есть устройство, позволяющее узнать — честен ли я.

— Есть. Оно показывает, что ты веришь всему, что произносишь. То есть не пытаешься меня дурить. Но не определяет, соответствует ли сказанное действительности. Может, ты невольный шпион алишей, с внедрёнными в сознание ложными воспоминаниями?

— В таком случае зашли запрос на Аорн. Моё фото, биометрию. Вишева, надеюсь, она там, подтвердит. Кстати, далеко от нас система Угрея?

— Не особо.

Синий назвал расстояние, в переводе на земные мерки — полтора парсека. Всё равно, что сгонять в ближайшую булочную за углом.

— Если адмирал-коммандер Вишева отсутствует? Кто может ещё подтвердить твою личность на Аорне?

Ого… Её повысили! Не это главное, погибших не повышают. Жива! В пересчёте на земные звёздочки, мадам — генерал-лейтенант ВКС. Роман с лейтенантом — мезальянс.

— В лицо меня узнает любой журналист, лет восемь-девять назад по их исчислению освещавший подписание мирного договора между Коалицией и Союзом. Сообщи им, объявился Борюш-Макс, обязательно укажите и имя, и псевдоним, выступал от имени Союза, но убедил в итоге всех — и консула Содружества, и представителей Герума.

— Что-то слышал о том прецеденте… но без подробностей, — протянул синий. — Персонально назовёшь кого-то, кроме адмирал-коммандера?

Макс задумался. Всё же столько лет прошло… Бавший президент запросто может быть в опале. Хейша и «Лубянка» — военные, не исключено, отправлены куда-то в интересах обороны.

— Кринуш! Продюсер из Панкии, очень известная личность. Уверен, этот проныра живёт и здравствует, ему всё нипочём.

— Другое дело. Я даже видел какой-то его фильм. Правда, половины не понял. Вы на Аорне — странные.

Слава медийных личностей зачастую превосходит известность политиков, учёных и прочих куда более важных для человечества персон. Максим помнил анекдот, докатившийся из социалистических времён. «На уроке в московской школе в 2050 году у пятиклассника спросили, кто такой Леонид Брежнев, на что ученик ответил: какой-то секретарь, живший в эпоху Аллы Пугачёвой».