Ледяное небо Криона

Глава 4

Пока самолёт стоит на бетонке, и его нос задран вверх, впереди из кокпита ни черта не видать — только капот и лениво вращающийся винт на холостых. Это тебе не Як-52 с передней ногой шасси.

— Бостос-шестнадцать, взлёт, — пропело в наушниках, перекрывая шумы помех и других переговоров.

— Я — Бостос-шестнадцать. Есть взлёт!

Когда выруливаешь на взлётно-посадочную полосу, надо вести машину змейкой, поочерёдно давая правую и левую педаль. Тогда просматриваются края рулёжки. На ВПП важно поставить машину ровно — на разгоне уже не повиляешь.

Обе педали в пол. Ручку газа — до упора. Рёв движка на полные обороты, круг винта превращается в блестящий на солнце диск, педали отпущены, спинка сиденья прижимается к лопаткам, только — вперёд! Смолкает вибрация от ударов колёс по стыкам плит… Отрыв!

Шасси. Закрылки. Машина уверенно ползёт вверх, в безбрежную синеву, здесь практически не знающую облаков.

Можно чуть сбросить газ. Ручка управления, неприятно дрожавшая на разбеге, теперь лежит в пальцах тихая и податливая.

Всего около двух месяцев был отлучён от неба, не считая симуляторов на борту космолёта, и уже ломка как у наркомана… А ведь в девяностые в Беларуси военные лётчики поднимали свои МиГи ещё реже. Сказывался дефицит керосина, запчастей, практически всего. Да и настроение после распада СССР, говорят, вообще царило подавленное. Слава богам, что не застал, уже к поступлению в суворовское жизнь наладилась. А сейчас? На самом деле, дай только свободу выбора, вернулся бы в Барановичи, «воскрес» и снова летал… Но приходится довольствоваться тем, что есть.

Конечно, самолёт намного более тяжёлый и скоростной, чем привычные Як-50 и Як-52. Те — вёрткие пилотажные, это — дальний истребитель сопровождения вроде американских «Мустангов» и «Тандерболтов». Но с вполне приличной авионикой. Вместо многочисленных циферблатов и круга авиагоризонта — дисплей, правее него навигационная панель с фрагментом карты и значком самолёта на ней.

В пробный полёт ушёл без боекомплекта, отчего приходится ручкой подправлять тангаж: слишком лёгкий нос норовит приподняться вверх.

Неделю тому назад, путешествуя в обществе «Смита», Максим пробовал освоить эту модель, используя симулятор. Но… Разница примерно такая же, как любовь с резиновой, а потом с живой женщиной. Никакая подделка не заменит реальность.

— Башня, я «Бостос-шестнадцать». Вхожу в зону.

— Зона свободна. Кружись.

Воздушное пространство около Эхеса заполнено битком. Пилотажные зоны выделены подальше, над морем. Кажется, если подняться выше, к самому потолку для этого истребителя, увидишь кромку ледяного панциря… Который ему поручено уничтожить, но задание Герума всё дальше и дальше задвигается на галёрку сознания.

Плевать! Хотя бы на ближайший час, который чуть больше двух земных.

Начав с простейшего — горки, крутых виражей, полубочки, Макс постепенно наращивал сложность фигур. Сорвался в штопор и проверил выход из штопора. Машина слушалась.

Чисто внешне самолёт не сильно отличался от Як-50, а также истребителей Второй мировой — советского Ла-7, японского «Зеро» или немецкого ФВ-190, потому что законы аэродинамики и сопромата диктуют примерно одинаковую форму планера с объёмным капотом двигателя, обнимающем «звезду» воздушного охлаждения. Но исполнен был лучше, продукт цивилизации, обладавшей когда-то весьма развитыми технологиями. Этого уровня самолётостроения жители Криона не достигли, наоборот, они скатились к нему.

Почувствовав уверенность, повторил виражи и бочки у самой поверхности. Так, что волны разбегались от хлещущего по ним уплотнённого воздуха.

— Бостос-16! У тебя критически низкая высота… Дуй вверх, выкидыш шестинога!

— Вышка, всё под контролем. Завершаю программу.

Разумеется, сдавая на допуск к полёту, на симуляторе Макс не лихачил, вёл виртуальный истребитель образцово ровно и даже скучно. Возможно, инструктор решил, что новичок слишком зажат для боевых заданий, катается как на шоссе — по ниточке. Сюрприз!

Когда зарулил на стоянку и не без сожаления вырубил зажигание, техник, придвинувший лестницу к крылу, буркнул:

— Тебя главный ждёт. Вздрючит по самые гланды за выпендрос над водой.

Представить на секунду, чтоб кто-то из техперсонала на Земле или на Аорне говорит ему подобное после вылета, да ещё матюкнувшись и смачно сплюнув на бетон, было совершенно невозможно. В этом партизанском крае — в порядке вещей.

Посмеиваясь внутренне, его уже столько раз песочили за рискованный пилотаж в двух предыдущих мирах, Максим двинул к конторе.

Из-за дефицита земли аэродром начинался у самого края города, полоса выходила за береговую черту, покоясь на искусственной насыпи. Если мотор зачихает, а ВПП не хватит ни закончить разбег, ни затормозить, предстоит купание. Мало того, что вода — не парное молоко. Там ещё премилые существа обитают. Не с шестью ногами, а с шестью ластами. И очень много зубов.

Контора компании занимала первые этажи высотного здания, остальные, скорее всего, оставались офисами, а «вышка», т. е. диспетчерская управления полётами, разместилась на крыше. Естественно, в ангарах, как и всё тут — многоэтажных, ждали самолёты ещё нескольких компаний.

Коммодор Довсус, владелец и директор «Довсус-Бостос», обладал столь же щуплой комплекцией, что и Макс. Старше лет на десять, давно облысел. На носу таскал старомодные очки для чтения, не делавшие его интеллигентнее. Тёмно-коричневая физиономия, где шрамы соревновались с морщинами, выражала всё что угодно, кроме радости общения с новичком.

— Решил сдохнуть красиво — разбившись? Так хрен шестинога с тобой — разбивайся. Только почему на моём бостосе?

— У тебя страховка хорошая, возместит. Довсус, давай о деле поговорим. Заработаем и на мои похороны, и на отпевание. Чтоб пышно, и все запомнили.

— После этого вести с тобой дела⁈ — коммодор ткнул большим пальцем в окно, в сторону пилотажной зоны. — Ты — псих. Даже по меркам Криона. И погоняло у тебя соответствующее.

Макс отодвинул стул из авиационной дюрали, усевшись на него верхом спинкой вперёд напротив Довсуса.

— Не выгорит, если не лететь предельно низко. Я хочу грохнуть главный радар Трёхнога.

Услышав это имя впервые, землянин решил было, что главный пират, с базы которого вылетели истребители, расстрелявшие детей, представляет собой половинку легендарного шестинога. Но когда озвучил своё предположение технику, готовившему его в полёт, тот аж со смеху покатился. Оказывается, бандит чрезвычайно гордится размером своего мужского органа. Он якобы чуть ли не размером с ногу.

— Мой человек рассказывал про твои фантазии. Странно, что он тебя к тренажёру допустил. Не говоря про настоящий истребитель.

— Теряем время. Или я иду к конкурентам и им рассказываю, как срубить бабло, или ты слушаешь.

— Наглец… Хамишь мне в моём кабинете! — Довсус с силой шкрябнул заскорузлыми ладонями по столешнице и неожиданно предложил: — Трави.

— В Эхес прилетел барон Ансус, ревёт как белуга, что накажет убивших его дочь, говорит — никакого бабоса не пожалею.

— Так всегда, — отмахнулся коммодор. — Побрешет и смолкнет. Сколько не предложи, никто не наймётся бить пиратов. Себе дороже.

— Правильно. Люди Трёхнога здесь имеют глаза и уши, верно? Угрозу услышат. Но не примут всерьёз. А мы ударим. Предлагаю три этапа. На первом мне нужен старый, но хорошо застрахованный бостос. С автопилотом.

— Нафига?

— Грузим взрывчатку. Автопилот подключаешь к приёмнику. Летим на двухместном, я рулю, твой чел управляет старичком. У Трёхнога на севере один радар, так? Подхожу на предельно малой, ты видел — я умею. Нас засекут, когда бросаться к зениткам будет поздно. Бах — и уходим.

— Хрен получится. Ну, допустим. Что дальше?

— Дальше — больше. У Трёхнога, как пишут, отопление и электричество организовано на угле. Шахта своя есть. Электростанция видна далеко и хорошо благодаря трубе и дыму. Я полечу её бомбить.

Коммодор, судя по складчатой физиономии, колебался между заржать и покрутить пальцем у лба — так здесь показывается знак сумасшествия.

— На чём бомбить⁈ Чем?

— Не понимаешь. Результат не важен. Достаточно дальнего истребителя сопровождения с подвесными баками. Только запалы нужны, чтоб от удара по зданию, когда корпуса треснут, бензин вспыхнул. Вот пусть Трёхног и думает: Ансус грохнул его радар, чтоб только до электростанции добраться. Пусть рассердится. Поэтому, когда Ансус полетит домой, Трёхног его встретит. Теперь представь. Тихоходное корыто барона потянется как обычно — в сопровождении четвёрки. А мы должны набрать не менее двух десятков истребителей.

— У меня нет столько.

— Возьмёшь соседа в долю, не жмись. Идём от солнца. Как только угрёбки начнут приближаться к барону, пикируем с высоты. Четвёрка отрезает им отход на базу. Кто сядет на лёд — расстреливаем на льду.

— Твою ма-ать… Все пираты Криона объявят войну «Довсус-Бостос». Наших пилотов будут шинковать на куски или продавать в рабство, а не отдавать за деньги.

— Ссышь? И все вы — ссыкуны. Лижите пиратам задницу. Трёхногий, кстати, негласный уговор нарушил — детей не трогать. Утрётесь, не отомстите, пираты лишний раз убедятся, что об истребителей Эхеса можно ноги вытирать. Короче: ты в деле или обгадился со страха?

Подчёркнутая грубость общения была Максу не по нутру. В Барановичах лётчики разговаривали тоже без куртуазных виражей, там не услышишь: а не изволите ли откушать чаю, сударь? Тем не менее, оставались в каких-то рамках. Брутальные манеры фронтира по-прежнему раздражали. Но вежливость тут не в чести. Зато отлично действует принцип «перехами хама».

— Погоди. Обдумать надо. Ты, беленький, тут новичок. Многого не знаешь. Иди пока… Стой!

— Ну?

— Чего себе хочешь?

— Контракт на полгода. На обычных условиях. Десять процентов с чистого навара за операцию с Трёхногим.

— Пять.

Пожалуй, это означало, что коммодор склонен согласиться на операцию. Что не отменяло доброй дюжины «если».

В первую очередь, если безутешный отец в самом деле согласиться дать денег. Хотя бы несколько десятков тысяч. Конечно, у Макса клокотало естественное возмущение, и бабки не главное, но кто присоединится к акции без расчёта заработать? На Крионе за спасибо даже спинку не почешут.

Кроме того, если Довсус найдёт компаньона.

Если пираты через своих агентов не узнают все подробности операции: слишком много народу вовлечено.

Если во время вылетов всё удастся.

Если… До хрена всяких если.

х х х

На деле всегда получается сложнее, чем думалось вначале. И коммодор прав — Макс не знал ещё слишком многого.

Относительно просто удалось договориться с бароном. Тот даже отстегнул немного денег вперёд и согласился задержаться. Дальше начались проблемы.

Во-первых, замёрзшие острова, где окопался Трёхног, расположены довольно далеко на юг от Эхеса, и по пути нет ни одного анклава. Транспортники и сопровождение перелетали бандитскую зону и садились в ближайшем графстве. В общем, потребовался аэродром подскока на самой границе вечных льдов, и сооружать его пришлось за сутки — спонсор операции не мог ждать слишком долго, иначе его пребывание в городе вызвало бы подозрения.