Ледяное небо Криона

— Было дело.

— Ты летаешь так же безбашенно?

— Летаю я аккуратно. Иначе давно бы приземлился на глубине человеческого роста. На Денеб-14 так хоронят жмуров.

— На каких бостосах? — не унимался командир.

— Три года на двухмоторном транспортнике. Потом на одномоторном, типа истребителя. Инструктором по пилотажу.

— К нам не хочешь?

Максим откинулся на спинку скамьи.

— Парни! Я первый день на Крионе. Даже загореть не успел. Осмотрюсь, ладно? Но свой контакт оставьте.

Вадисус по старинке чёркнул название конторы и телефоны на клочке бумаги.

— Те лавки, что назвала девица, предложат фиксированный маршрут. Безопасно, но не слишком хлебно. И скучно. Тебе осмотреться надо, так? Значит, нужна компашка вроде нашей, подвизающаяся на разовом фрахте. Поработай с нами полгода, там решишь.

— Подумаю.

Он допил кипис, поднялся и уже в спину услышал просьбу Шиписа вернуть ствол. Просьбу, а не требование.

Показал мизинец. Если верить наблюдениям, на местном это означает: пусть трахнет тебя шестиног. Узнать бы только, что за существо такое, поминаемое чаще Боженьки у католиков.

— Я куплю твой револьвер, — догнал Макса официант из обслуги кафе. — Дам пятьсот.

— Тысяча. Мне он дорог как память о первой стычке на планете.

— Много… Восемьсот — и по рукам? Несу деньги.

Нет сомнений, что официант загонит его дороже. В крайнем случае — тому же Шипису. Понимая, что продешевил, Макс без сожалений расстался с первым на Крионе трофеем. «Смит» снабдил его какой-то филькиной грамотой из приполярных «графств» на ношение револьвера, висящего на поясе и уже раз использованного для угрозы. Кто знает, как среагирует местная полиция на оружие без документов?

Разумеется, ни в контору Вадисуса, ни в рекомендованные Каис он сразу не пошёл. Отшагав в приятном теньке один квартал, устроился в другом кафе и снова достал планшет. Как минимум, на приём надо записаться.

Городская сеть Эхеса сильно уступала земному интернету, что уж говорить о сетях Герума и Содружества. Правда, объявлений о рекрутинге пилотов хватало. От «баронств», «графств» и «княжеств», то есть анклавов, тоже публиковались. Но там — местные авиалинии. Макса же интересовала возможность облазить как можно больше неба и льда.

Записавшись на завтра на собеседование в парочку компаний, в том числе, в «Эхес Пистос Ботос» коммодора Вадисуса, лётчик снял комнату в дешёвом отеле, удивившись дороговизне — две сотни за ночь. Следовательно, подъёмных от «Смита» и добычи от ограбления Шиписа хватит ненадолго. Здесь дорого всё: еда, напитки. Любые увеселения, куда думал было сходить вечером, начинались от сотки с предупреждением: внутри надо брать напитки. То есть тратиться дополнительно.

Так что с наступлением темноты, очень резким, местное солнце, немилосердно загонявшее испепеляющие лучи в ущелья меж высоких домов, унялось за считанные минуты, Макс заперся в своей клетухе три на четыре шага размером. Плюс закуток для умывальника и унитаза.

Включил телевизор, и передававшиеся новости здорово повлияли на дальнейшие планы.

Шёл репортаж про сбитый самолёт, перевозивший детей из южного баронства. Глава анклава и все его приближённые скинулись устроить детишкам каникулы в Эхесе, дать им погреться, прокатиться на кораблике по чистой воде, сходить на представления. Пираты под предводительством некого «Трёхнога», узнав про перевозку, выкатили счёт за «чистое небо». Барон не послушал и нанял охрану за половину суммы. Сэкономил, значит.

Пираты сбили два из четырёх сопровождавших истребителей, пара других отвалила с повреждениями. Затем загасили пулемётчика, пытавшего отстреливаться из хвостовой турели, и один из них бандюков влепил длинную очередь по фюзеляжу — от носа до хвоста. Не добивая подранка, пираты ушли.

Транспортник с раненым лётчиком за штурвалом дотянул-таки почти до самого Эхеса и сел на вынужденную, пропахав борозду в сельхозпосадках и раздолбав теплицы.

Большинство детей погибло. Шестнадцать, тринадцать, семь, шесть лет…

Местное телевидение не знало ограничений на показ подобных сцен. Наверно, на фронтире у всех должны быть нервы крепкие как канаты.

Мёртвых выносили из разломавшегося фюзеляжа и складывали на брезент — поверх битого стекла от теплиц. Пули крупного калибра отрывали конечности, головы, вырывали внутренности.

Девочка лет восьми-девяти, очень красивая, лежала на спине, уставившись в небо карими глазами. Как живая. Осколок обшивки, как сказал репортёр, аккуратно пробил ей сердце, больше ничего не повредив.

Назавтра обещали прибытие родителей и новые, не менее впечатляющие кадры.

Первое впечатление о пиратах, занятых всего лишь перераспределением материальных благ на Крионе, растаяло как дым. Бессовестные бандиты — они на любой планете одним миром мазаны.

Максим принялся мучить планшет. Здесь сохранился рудимент планетарного правительства, имевший какую-то власть только в экваториальных областях. Эхес и другие крупные агломерации имели автономию и собственный выборный муниципалитет, но что-то отчисляли федералам. Соответственно, встал вопрос, почему не решить проблему пиратства.

Полистав историю вопроса, Макс убедился, что поднимался он очень много раз, когда «джентльмены удачи» совершали очередное безнаказанное бесчинство. И всё упиралось в банальщину: ни авиационные, ни страховые компании не желали нести убытки от крестового похода против пиратов. К тому же ни в Эхесе, ни в других местах не держали авиацию, приспособленную для уничтожения наземных целей. Бомбардировщики и штурмовики отсутствовали как класс. А перебрасывать бойцов транспортами, садящимися на лёд рядом с пиратской базой, пусть под защитой истребителей, чтоб те сражались против пиратов в их собственном доме… Добровольцев собиралось — примерно ни одного.

Сюда бы эскадрилью «Гладиаторов» с Аорна, а лучше — Су-25 с Земли, чтоб проутюжили ракетами воздух-земля все пиратские лежбища… Пустые мечты!

А жахнуть с орбиты не даст консул Содружества. Вмешательство, ети его в шестинога…

Кстати, местный недоинтернет разъяснил, что это за зверь. Оказывается, до колонизации людьми местная жизнь находилась на уровне примерно триасового или мелового периода Земли. Почему-то большие местные рептилии имели по шесть ног и безумно отталкивающий экстерьер. С всеобщим похолоданием они вымерли за пределами тропиков, в относительно тёплой зоне были истреблены. Некоторые водные виды сохранились. Легенды о покрытых густой шерстью и не боящихся стужи шестиногах, скорее всего, легендами и остаются. В вечных льдах у них просто нет кормовой базы.

Гениталии шестиногов, что у самцов, что у самок, имеют самый непрезентабельный вид. Поэтому нецензурное выражение «хрен шестинога тебе в глотку» куда более унизительно, чем если бы речь шла о человеческих причиндалах.

Фронтир, понимаешь, нравы простые и грубые. Шутки плоские.

Не пробыв на планете и местных суток, Макс начал уставать от хамства и пошлости. Жил бы в США, где даже статья в передовице приличной газеты зачастую усыпана факами, диками и прочими «сан оф бич», адаптация прошла бы спокойнее. Простолюдины Аорна, которых патриции Панкии презрительно именовали менками, и то выражались куда вежливее.

А по экрану телевизора, перебивая вещание, поплыла реклама поединков на арене, прямо в подвале отеля. Для постояльцев скидка — всего полташ, и ни слова про обязательные напитки.

Аборигены в естественной среде обитания? Стоит глянуть, решил Максим и принялся собираться.

В подвале обнаружился амфитеатр, места только стоячие, и круглая арена внизу. Про отсутствие дополнительных трат — ха-ха три раза. Обязательны ставки на каждый бой, их три, итого удовольствие обходится в две сотни. Как и само проживание. Едва только Макс открыл рот для возражений… то сразу захлопнул его. Пара накачанных типов у кассы смотрела на него как на насекомое, посмевшее жужжать не по делу. Вариант вернуть билет, да что — вернуть, хоть бы просто выбросить и смыться, не проходил абсолютно. Коль ввалился сюда — плати и наслаждайся зрелищем.

Относительно рослый на Аорне, здесь Макс чувствовал себя как на Земле — немного ниже среднего, но гораздо более одиноким. Из каждого угла кричало: на фронтире одиночки не выживают.

Он сделал ставки наугад, ни в малейшей степени не представляя силу бойцов и их шансы на выигрыш.

Зрелище было рассчитано на самый невзыскательный вкус. Мускулистые парни, похожие на борцов реслинга с Земли, лупцевали друг дружку кулаками в перчатках, ногами в тяжёлых ботинках, бодались головой. Кровища хлестала как на скотобойне.

Соответственно выглядела публика — бандитского вида парни и висящие на них вульгарные девицы, вторых, впрочем, пришло гораздо меньше.

Макс старался не отсвечивать, памятуя по стычке с Шиписом, как легко здесь затеваются ссоры.

Две первые ставки его не сыграли. А в третьей схватке непрезентабельный дрыщ завалил фаворита, вызвав целую бурю, что поединок, мол, договорной. На арену полетели бутылки и даже куски вывороченной обстановки.

Макс повертел квитанцию, убедившись, что поставил, оказывается, на эту тёмную лошадку. Получил три с половиной сотни, один к семи, и тут же был атакован двумя шлюшками, заверявшими, что нельзя нарушать неписанный закон: отмечать победу в их компании.

Пока мялся, прикидывая, что хуже — объявить себя импотентом или голубком, лишь бы избавиться от обеих, подвалила компания, желавшая оттянуться по-рыхлому. Парни сгребли к себе всех проституток. Макса тоже звали повеселиться, но он предпочёл улизнуть.

В общем, Крион совсем ему не нравился. И смуглые местные барышни — тоже. Вот дикторша, рассказывавшая о погоде по телевизору, была вполне ничего. Но, возможно, это только картинка, сгенерированная нейросетью. С ней не отметишь успех на тотализаторе.