Закон Варпа

Но Аластор Ройс с таким напряжением сталкивался регулярно. Не раз мне приходилось объяснять свои поступки перед Святой Инквизицией. Стоит отдать должное, Аркадия даже такого прожженного нарушителя правил чуть не вывела из себя. Преподобная мать занимала свое место по праву. Больше всего меня нервировали ее легкие поглаживания личного фокусатора. Я старался не подавать виду, но не исключено, что матрона заметила, будто меня волнует судьба оплавленного Хаосом эфеса. По крайней мере никаким знаком она не дала понять, что заметила мое тщательно скрываемое волнение.

Я старался изображать раскаявшегося в своих действиях наследника, расстроенного уничтожением роскошного отцовского корвета, что было отчасти правдой. Ну а для достоверности подбавил и своих личных переживаний. Я ведь и сам все время ходил и хожу по грани, используя поток Хаоса. В любой момент изменчивая стихия способна прорваться в мой разум и натворить плохих дел.

— Прошу простить, преподобная мать… Я осознаю, что мой поступок не красит курсанта Княжеской Академии… Мне бы хотелось как-то искупить свою вину и… найти хорошую защиту от влияния Хаоса!

— Хорошие слова, Виктор, — впервые похвалила меня Аркадия. — И рецепт существует. С сего дня и до особого распоряжения курсант Гарин, помимо воскресных походов, обязуется посещать вечернюю службу ежедневно. Это послужит тебе и в качестве наказания за нарушение правил Академии.

— Будет исполнено! — проговорил я твердо, ожидая более сурового приговора.

Преподобная мать, похоже, ожидала возражений, и мой ответ ее слегка удивил. Но продолжать допрос она посчитала излишним. Аркадия взглянула на часы:

— Вечерняя служба начнется через полтора часа. Отправляйся в лазарет. Пусть займутся твоей проблемой с руками.

— Досточтимая преподобная мать, можно поинтересоваться судьбой Кернье? — вопросил я. — Если его отправили в монастырь из-за когтей, почему со мной поступили менее строго?

— Говоришь так, будто напрашиваешься на монастырь, — обозначила скупую улыбку служительница Инквизиции.

— Ни в коем случае…

— Кернье заработал когти во время обычного полета через варп. У тебя же боевые раны от прямого воздействия Хаоса. Разные вещи, не находишь? Но все-таки Кернье не плохой мальчик. Есть шансы, что он поборет соблазны и через год вернется к учебе, — проговорила Аркадия задумчиво, глядя в иллюминатор.

Я попрощался с преподобной и покинул ее кабинет. Занятные чувства испытывал я от данной беседы. С одной стороны, Аркадия внушала уважение и ужас. Она легко могла вынести вердикт об аннигиляции, узнав о запрещенных практиках. Но в то же время я уважал преподобную за способности и умение выводить падших на чистую воду. Гарина она, правда, просмотрела, но, если бы их было так легко выявлять, Святая Инквизиция была бы не нужна, и таких строгих правил в отношении разных аспектов жизни людей не существовало бы. Всех паразитов выловить просто нереально.

Похоже, мне удалось избежать существенных подозрений, ведь в противном случае Аркадия вряд ли бы отпустила меня так просто. Могли бы и в зиндан на пару месяцев посадить, невзирая на титулы наследника графа. Один раз в прошлой жизни мне пришлось испытать данную особую проверку на себе. Разумеется, Аластор Ройс не раскололся. В отличие от закоренелых падших, мне хватило терпения пересидеть весь срок заключения, держа Хаос в узде.

Я спустился на лифте на один из нижних этажей, где располагались каюты курсантов, а также разные вспомогательные помещения, в том числе лазарет. Академия хоть и являлась учебным заведением, где готовили теургов и специалистов космофлота, но все же была еще и военным объектом. Одной из линий обороны на пути к Рунтар-прайм. Так что все важные объекты располагались глубоко под поверхностью Кениоки.

— А дайте догадаюсь, — взглянул врач на мои обезображенные руки. — Играли с варпом и проиграли?

— Что-то вроде того…

— Теурги потока Жизни, как вам наверняка известно, у нас в дефиците. Операция возможна не раньше чем через три месяца… — заявил доктор, вяло чиркая что-то в больничном листе. И добавил, не дав мне возмутиться сроком. — Ваше высокоблагородие, конечно, может испробовать платный вариант, чтобы ускорить процесс. Разумеется, если предложение устроит нашего специалиста. Думаю, через пару недель он сможет вами заняться.

— И как мне разгуливать перед курсантами все это время?

— Держите, ваше высокоблагородие, — передал мне врач связку легких тканных перчаток. — В течение недели перед сном не забывайте наносить целебную мазь. По истечение срока либо, если возникнут осложнения, обратитесь в медицинский пункт.

— Что ж… — вздохнул я, принимая связку белых перчаток. — На всякий случай запишите меня на бесплатный прием.

— Бесплатный? А что же его сиятельство граф Гарин?

— Полагаю, отец не будет рад, узнав, что подаренный им корвет уничтожен…

— А-а, понимаю. Не переживайте. Избавим вас от тлетворной метки Хаоса на руках. Если целитель флота освободится раньше, я уведомлю вас.

Попрощавшись с врачом, я покинул медицинский отсек. Подумав, надел одну из пар перчаток, скрыв таким образом неприятный видок своих рук. И не зря. Почти сразу после выхода я наткнулся на компанию сокурсников, бредущих шумной толпой по коридору. Мало кто из курсантов мог похвастать схожим со мной титулом. Большинство теургов происходили из безродных семей. Учились с нами и дети баронов, графские же отпрыски встречались реже.

— Гарин, это правда, что Каразов с Ренником поведали? Ты угробил звездолет?

Обращались ко мне явно не по этикету, но в повседневной жизни среди курсантов допускались вольности. В любом случае я никогда не заморачивался из-за правильного обращения, а придворный этикет и вовсе не изучал в институте. Ройсы ведь не благородная семья, не думал, что мне это пригодится. Правда, в ходе общения с аристократами все равно мало-помалу изучил базовые вещи.

— Варп дал, варп взял, — пожал я плечами.

— А мы думали, корабль тебе подарил досточтимый граф Гарин, а не варп… — усмехнулся курсант. — В следующий раз проси сразу фрегат! Они покрепче будут…

— Учту твой совет…

— Что преподобная сказала⁈ — вопросила любопытная девчонка.

— Ходить мне теперь на вечернюю службу каждый день…

— У-у-у, бедняжка! На них же так скучно!

— Службы помогают противостоять Хаосу, — заметил я нейтрально.

— Ты, что, в монахи собрался, Гарин? — усмехнулся курсант. — Не будем задерживать досточтимого преподобного брата!

Со смешками компания прошла мимо, двинувшись в сторону кают курсантов и комнат досуга, что также располагались в недрах луны. Я хлопнул себя по поясу и сразу же понял, что меня так тревожит. Помимо всей этой суматошной истории с переселением души, конечно. Личный фокусатор отсутствовал. Без него я ощущал себя безоружным и слабым. В теории любой теург мог повторить практически все, что делали фокусаторы. Но на практике лишь у единиц выходило нечто подобное. Управление потоком — дико сложная вещь, которой учатся всю жизнь. На изучение и оттачивание только одного заклинания требовались годы практики. Без фокусатора я мог исторгнуть из себя едва концентрированный поток одной из двух стихий в виде фонтана. Даже среднюю защиту пробью вряд ли.

Времени до вечерней службы было достаточно, так что я отправился на склад, на котором хранилось различное курсантское обмундирование. Заведующего обмундированием, судя по памяти Гарина, все звали по имени: Зафар.

— Фокусатор похерил⁈ — скривился кладовщик, будто разговаривал не с наследником графа, а с обычным сервом. — Инвентарный номер!

— Личный фокусатор, а не учебный… — решил я не вступать в полемику.

— А, так бы сразу и сказали! — подобрел сотрудник склада и деловито поинтересовался. — Огонь?

— Хотелось бы посмотреть все доступные варианты…

— Если вы владеете только одной стихией, то и фокусатор надо подбирать под нее… — принялся наставлять Зафар.

— Не стоит меня учить, почтенный… — хмыкнул я с усмешкой.

Кладовщик открыл было рот, чтобы съязвить, но вовремя вспомнил, с кем говорит. Молча захлопнул варежку и повел меня в кладовую. Еще бы Аластора Ройса, одного из лучших ремесленников Талорана, посмели выставлять неучем. Конспирация конспирацией, но даже с учетом всех факторов, когда задевают профессиональную гордость, стерпеть сложно.

— Говорят, не теург выбирает фокусатор, а фокусатор теурга. Пробуйте! — высказал странную мысль кладовщик.