Закон Варпа

Глава 3

Виды на звездную систему метрополии империи вызывали смешанные чувства. Одновременно казалось, что я видел подобные картины десятки раз, но также явственно ощущал, что посещаю Рунтар-прайм впервые. Не довелось мне в прошлой жизни посетить данное захолустье. А память Гарина играла со мной, подбрасывая знакомые образы.

С интересом я глазел через обзорные иллюминаторы на окружающие нас объекты. Мы направлялись на одну из лун Рунтар-прайм, которая представляла из себя слегка вытянутый безжизненный валун в пару сотен километров в поперечнике. Именно здесь, на Кениоке, располагалась Княжеская Академия, в которой и обучался Гарин.

До Рунтар-прайм было далековато, но кое-какое представление о планете получить было можно. Часть небесного тела была освещена светилом. Виднелись голубые воды морей и океанов, а также красноватая суша. Из-за растительности, которая имела здесь в основном алые оттенки. На темной неосвещенной стороне отчетливо выделялись освещенные города, походившие на звезды в окружении темного космоса. Крупные, густонаселенные города и провинции. Когда-то Рунтар-прайм являлся захолустьем, но ныне на планете проживал не один миллиард человек. Настоящая метрополия.

Надин уверенно повела фрегат к Кениоке. Сила тяготения небольшого спутника была незначительной, но все же нас вытолкнуло из варпа в ординарный космос при приближении. Скорость погасла, так что пришлось снова разгоняться. Инструктор академии направила корабль к большому проходу, который был пробит прямо в толще лунных пород. Фрегат Академии вместе с двумя личными корветами курсантов без спешки прошел через широкое отверстие входа и пролетел по длинному пещеристому коридору.

Наконец, мы достигли космопорта, который был спрятан в недрах Кениоки. Состоял он из двух частей: безвоздушной для большинства судов и отделенного протонной пленкой ангара, где проводился глубокий ремонт поврежденных кораблей. Как ни крути, а техникам заниматься починкой намного удобнее без громоздких скафандров. Да и высоких гостей лучше принимать в нормальной обстановке.

Надин филигранно посадила учебный фрегат на площадку. Даже практически не почувствовал приземления. Мы двинулись на выход. Участок безвоздушного пространства проходили по-разному. Теурги просто окутывались полем потока, ординарным людям же приходилось кутаться в герметичные скафы. По правилам безопасности академии теурги тоже должны всегда носить закрытые скафандры в безвоздушных зонах, но мало кто соблюдал данные нормы. Ведь поток всегда присутствовал при нас.

Небольшую дезориентацию из-за перехода в слабое поле тяготения луны после искусственной гравитации фрегата преодолел легко. Я опасался немного, что моего слабого развития в потоке Огня не хватит на создание приличного защитного поля, но Вездесущий Варп миловал. Иначе сразу бы возникли вопросы: почему это Гарин вдруг столь резко растерял свои навыки в привычной ему стихии.

Несколько секунд я глазел с профессиональным интересом на малые фокусаторы и иринитовую сетку учебного фрегата. Страсть как хотелось взглянуть на творения сегодняшних мастеров потокового ремесла. Вот только для этого требовалось запустить ауру потока внутрь изделий, что в текущем моменте выглядело бы несколько неуместно. Что нового случилось за две сотни лет с ремеслом? Лучше ли стали потоковые фокусаторы или, наоборот, деградировали? Все-таки почивший Талоран в пике его могущества превосходил по своей мощи Рунтар.

— Курсант Гарин? — поторопила инструктор по рации с вопросительными нотками в голосе.

— Иду… — обошелся я без разъяснений своей заминке.

Пройдя через пару протонных пленок и промежуточный шлюз, мы наконец очутились во внутреннем холле Княжеской Академии. Здесь имелась приятная воздушная среда и поддерживалась на постоянной основе нормальная гравитация. Теурги деактивировали защитные поля, обыватели откинули шлемы скафов.

— Надо будет еще как-нибудь прокатиться! — хлопнул меня по плечу Каразов, круглощекий парень с каштановыми короткими волосами и широкой ухмылкой.

— Вику теперь только на учебном летать, коли дадут разрешение. Или просить отца о новом звездолете… — хмыкнул поблизости Ренник, высокий и худощавый брюнет с длинными темными волосами, собранными в хвост.

Память Виктора давала неоднозначные воспоминания. Вроде как они дружили, но в то же время парень подозревал, что отношения строятся лишь на его статусе второго наследника графского рода. И что на самом деле Ренник и Каразов его недолюбливают. Но Гарину нравилось с ними возиться, выставлять порой в неугодном свете и наслаждаться своим привилегированным положением. Это-то парней и бесило.

Налаживать с ними взаимоотношения я лично смысла не видел. Слишком уж много вещей произошло между ними. Проще отвязаться раз и навсегда.

Я скинул руку Каразова со своего плеча и обвел парней тяжелым взором:

— Это вы потащили меня в вылазку во время варп-бури. Нашли время, когда устраивать гонки!

— Эй, полегче! — скривился Каразов. — Мы тебя за собой на цепи не тащили. Сам согласился! И сам же полез в глубины варпа!

— Так, хватит пререкаться! — осадила нас троих Надин суровым тоном. — Курсанты Каразов и Ренник, две недели без вылетов!

— Что? Не-ет… — протянул шатен расстроенно.

— Курсант Гарин, а вас я попрошу остаться. Вам следует навестить преподобную мать!

Мое настроение сразу же упало. Святая Инквизиция являлась одной из мощнейших сил в галактике. А в Акадской теократии и вовсе жрецы правили напрямую. Слово святых отцов и в Рунтаре значило много. Они имели право казнить подозреваемого в связях с Хаосом без суда и следствия. Вообще, доказать падение было неимоверно сложной задачей. С виду человек может казаться добродушным и милым, и ты никогда не догадаешься, что он расчленяет детишек в своем подвале или занимается ростовщичеством. Что из этого хуже — сказать сложно.

Из недр ангара на лифте мы поднялись в комплекс учебной академии, который располагался на поверхности Кениоки. Сразу на один из верхних этажей, где и заседала преподобная мать. Свет голубого солнца проникал через затемненные иллюминаторы. Проходя по коридору между помещениями, я заметил ало-синий диск Рунтар-прайм. Красивое местечко себе подобрала матрона Святой Инквизиции.

— Сука! — сквозь зубы выругался парень, выходя из-за герметичных дверей.

Малознакомый мне темноволосый курсант был явно крайне зол.

— Разговорчики! — брякнула Надин.

— Вот ли теперь не похер⁉ — обронил парень. — Меня отстранили на год и отправляют в монастырь!

— Значит, было за что! — строго проговорила инструктор.

— Из-за ерунды! Подумаешь, когти на пальцах проявились! — взор курсанта остановился на моих обезображенных чешуей руках. — О, тебе тоже не повезло, Гарин. Посмотрим, что скажет твой отец, когда тебя отчислят и отправят в монастырь! — заявил тот с чувством злого удовлетворения.

Пнув какой-то контейнер в проходе, отчисленный курсант двинулся дальше по коридору.

— Кернье ведет себя неподобающе! — покачала головой Надин. — Неудивительно, что преподобная мать отправила его на перевоспитание.

— Кернье? — переспросил я. — Кажется, где-то я слышал данную фамилию…

— Он из старой аристократии, талоранской. Кернье присягнули Рунтар, поэтому сохранили за собой часть владений, — пояснила Надин. — Идем.

Интересный штрих к сегодняшним особенностям. Действительно, после падения Талоран-прайм осталось множество старых родов со своими звездными системами и секторами. Похоже, Рунтар проводил расширение границ не только с помощью боевых действий, но и используя дипломатические методы.

Кабинет преподобной был обставлен достаточно аскетично. Талмуды со святыми текстами, многочисленные папки с досье на курсантов академии, множество растений красного цвета по углам. Видимо, рунтарская флора. Растения создавали несколько удручающую кровавую атмосферу в помещении, словно ты попал в логово монстра. Впрочем, местные, наверняка, привыкли к подобным видам и не воспринимали алую растительность столь остро.

С преподобной матерью Аркадией Гарин встречался пару раз. От задушевных и слегка жутких бесед у него остались далеко не самые приятные воспоминания. Разговоры велись те же, что и в мое время: соблюдение заветов святого писания, недопустимость проявлений хаоса в душе и в жизни, легкие внушения и упоминание аннигиляции в качестве самого сурового наказания. Аркадия свое дело знала, судя по всему. Впрочем, и будучи Ройсом, я встречался с десятками преподобных различных рангов, включая и самых высокопоставленных. Никто не сумел почуять влияние хаоса на мою эфирную оболочку. До тех пор, пока я сам не оступился, конечно…

Преподобная мать Аркадия была женщиной в годах, но не старой. Надин выглядела старше ее. Бледное худощавое лицо с тонкими поджатыми губами и пронзительными темными глазами, что, казалось, смотрят прямо в твою душу. Черная просторная ряса и клобук с длинным шлейфом оставляли много простора для фантазии. Было сложно понять, какого телосложения преподобная мать. Разве что, когда Аркадия встала с кресла, чтобы поприветствовать нас, стало понятно, что она довольно высокая. Выше меня и Надин.

Мне стало интересно, какого роста я сам? По всему выходило, что ниже среднего, по мужским меркам. Со многими сверстницами Гарин был одного роста, ну а большинство курсантов-парней смотрели на него сверху вниз. Меня подобный нюанс задевал слабо.

Надин в красках живописала наши приключения, и преподобная мать отнеслась к ее словам вполне серьезно. Оплавленный эфес инструкторша также передала Аркадии.

— Подобные выходки ведут прямо в лапы Хаоса, — заявила женщина, беспечно вращая пальцами сломанный мной фокусатор.

Что не добавляло уверенности. Вдруг за прошедшие столетия Святая Инквизиция научилась новым трюкам и способна распознавать последствия использования хаотического потока? Оставалось лишь корить себя за то, что не оставил испорченный фокусатор в корвете, дабы уничтожить все улики.

— Молодые курсанты просто решили побаловаться… — возразила инструктор.

— Балуются дети младые, не осознающие последствий своих поступков, поэтому Хаос им и не грозит. Курсант Гарин далеко не ребенок, двадцать три года от роду, — заметила Аркадия, тем самым продемонстрировав, что отлично знакома с моим личным делом. Похоже, Гарин был у нее на особом счету, что и не удивительно. Все же парень в итоге впустил Хаос к себе в душу.

— Виктор уже не раз нарушал установленные границы. Теперь еще и это, — продолжила она. — Покажи руки.

Я протянул ладони, покрытые слоем заживляющей мази. Преподобная мать не стала брезговать. Внимательно осмотрела руки и выросшую на тыльной стороне чешую.

— Последствия принятых решений еще долго будут напоминать о себе. Надин, ты свободна. Мы с Виктором пообщаемся наедине.

— Да, преподобная мать…

— Присаживайся, Виктор, — указала на соседнее кресло Аркадия. — Рассказывай!

Мне пришлось поведать о случившемся в мельчайших деталях. Преподобная мать дотошно выпрашивала о том, как мы с парнями решились прокатиться на личных звездолетах, как на спор осмелились гонять в нижних слоях прямо во время варп-шторма, и о том, как протекало сражение с монстрами хаоса. При этом я обязан был рассказывать о том, что чувствовал в тот или иной момент. Ужасно утомительное занятие. Аркадия грамотно давила на болевые точки, играла интонациями, полунамеками и различными тонами. Так что Гарин бы явно выложил все как на духу либо разозлился из-за давления, тем самым проявив эмоции и раскрыв себя.