Опасный преступник (1986 - 1)

Пугать человека можно до некоторого предела, а за этим пределом у человека может малость поехать крыша, и он впадет в панику. Даже если он только что всерьез рассматривал варианты самоубийства. Что, кстати, явно указывает на неустойчивое состояние рассудка.

Уинстона никто не держал. И наручников на него не надевали. Просто идут трое мужчин по улице. Волна страха захлестнула его, и он бросился бежать. Костюмы побежали за ним.

«Я опасный преступник», - подумал он, - «Я убил четверых, я не сдамся, чтобы меня топили как котенка. Пусть стреляют в спину, я умру свободным».

Каждая тренировка по боксу начиналась с разминки и бега. Уинстон бежал, как не бегал, наверное, никогда. Мэтт отстал, а Фил, набегавшийся в армии, на длинной дистанции мог бы и догнать по пустому тротуару. Ночью на улицах не так уж много людей. Полиция не любит тех, кто шастает в темноте.

Вот и полиция, не к ночи будь помянута. Констебль шагает навстречу, жонглируя дубинкой на ремешке. Только в Белгравии полицейские патрулируют в одиночку. В остальном Лондоне по двое, а в плохих районах и по трое. Если сейчас перебежать через дорогу, он подумает, что бежит преступник, и присоединится к погоне. Уинстон рискнул пробежать мимо полицейского. Мало ли зачем люди бегают ночью.

Левая рука фараона вытянулась перед беглецом. Уинстон врезался в нее грудью, ноги пробежали дальше, и он плюхнулся на задницу, больно ударившись копчиком.

- Куда разогнался? – спросил констебль.

Уинстон удивился, с чего бы констебль так грубо задерживал партийного. Но тут же вспомнил, что он, собираясь за город, оделся попроще.

Подбежали Костюмы.

- Он наш! – крикнул Фил.

- Смотрите, кто пришел! Костюмы! – с наигранной радостью воскликнул констебль, - Вы не заблудились, парни? Белгравия не ваш район.

- Договоримся, - сказал Мэтт, переводя дыхание.

- В участке с инспектором будете договариваться. Этого я забираю, - констебль указал дубинкой на Уинстона.

- За что? – опять влез Фил.

- За мелкое хулиганство и оскорбление при исполнении. Устроит?

- Офицер, пожалейте нашего друга, - сказал Мэтт.

- Зачем?

Старший не нашелся с ответом.

- Беги, дурак! – крикнул Фил, - Тебя же расколют! Жить надоело?

Мэтт пихнул Фила кулаком в бок, а констебль ухмыльнулся.

Уинстон вскочил, получил по спине дубинкой и снова упал. Фил подхватил его и потащил за собой. Мэтт попытался преградить путь констеблю, но полисмен снес его в два удара.

Беглецы не успели оторваться и на десяток метров. Констебль метнул дубинку, попал Уинстону между лопаток, и тот снова упал.

Фил встретил полисмена в боксерской стойке. Тот провел ложный кросс левой в лицо, пригнулся под ответным ударом и вбил правый кулак в низ живота на уровне ширинки. Отшвырнул Фила, еще раз ударил Уинстона по спине левой и подобрал дубинку правой.

Мэтт как раз подбежал и тут же получил хлесткий удар дубинкой по правой кисти и тычок в лицо. Шагнул назад, оступился и упал.

Констебль достал наручники и из троих подозрительных типов выбрал самого важного. Беглеца.

В участке полисмен провел задержанного мимо дежурного без всякой регистрации сразу в комнату для допросов. Обыскал и выложил вещи из карманов в лоток на столе. Уинстон порадовался, что положил револьвер в сумочку Бонни.

- Меня очень интересует, кто ты такой, что Костюмы едут в чужой район и отбивают тебя у полиции, - сказал констебль.

- Это ошибка, - ответил Уинстон, - Я простой служащий в Министерстве Изобилия. Они меня с кем-то перепутали.

- Врешь! – констебль ударил задержанного по уху открытой ладонью.

Уинстон свалился со стула.

- Вставай, сукин сын. Служащий он, как же. Завтра, то есть, уже сегодня, рабочий день, а ты с бандитами по улицам бегаешь.

- У меня личные дела.

- Какие?

Вопрос поставил Уинстона в тупик. Что он мог делать у бывшего военно-морского общежития, если не говорить про Бонни? И почему это нельзя было сделать днем?

- Что, не придумал сказку? – констебль рывком поставил его ноги и отвесил пощечину.

Уинстон молчал.

В комнату зашел инспектор. Констебль вытянулся и щелкнул каблуками.

- Вольно, - сказал инспектор.

- Вы тут прямо живете, сэр, - со слабо скрываемым недовольством ответил полицейский.

- Стоит отойти на шаг, и вы начинаете заниматься онанизмом вместо работы. Что тут у тебя?

- Жулик или вор.

- Я не вор, - начал Уинстон, и констебль ударил его поддых.

Оба полицейских говорили как шотландцы. Констебль, скорее всего, родился в Лондоне, а инспектор приехал сюда когда-то давно. Кто другой не заметил бы, но профессиональный лингвист такие вещи замечает, не задумываясь. Тем более, что прошотландские настроения в Скотланд-Ярде давно уже вошли в лондонский фольклор.

Когда бюрократическая структура становится достаточно большой, в ней заводится отдел кадров. Когда она увеличивается, кадров требуется много, а кадровики становятся очень влиятельными фигурами. Настолько, что иногда не осознают масштаба своих действий.

На флоте любимым развлечением кадровиков было группировать подразделения по фамилии. Уинстон, например, попал в экипаж, где половина личного состава носила фамилию Смит. На другом корабле служили Short и Long, Armstrong и Weak, Black, Brown и White, Fox и Wolf. На третьем для капитана Ace подобрали старпома King и командиров боевых частей Queen, Jack, Straight и House.

Да, слова King и Queen в свое время не стали выводить из повседневного обихода только благодаря игральным картам. По легенде, первый Министр Правды сказал «Может быть, еще карты переименуем?» с таким видом, будто карты это что-то священное и нерушимое. Подчиненные тогда решили выслужиться и подчеркнуть, что многократно встречающиеся в топонимике и фольклоре King и Queen это отсылки не к бывшим руководителям государства, а к любимым играм товарища Министра. Но идея демонархизации осталась, и энтузиасты пришли с ней к следующему министру, не картежнику. Тот ответил «Может быть, еще шахматы переименуем?», и часть повторяющейся топонимики перешла с четырех мастей на два цвета.

Если уж вспоминать про шахматы и язык, то слово Bishop удержалось в английском только благодаря им. Параллельно демонархизации проходила кампания по секуляризации, и из словарей вычеркнули значение «священнослужитель», оставив только «шахматная фигура».

Лет тридцать назад кто-то в отделе кадров Министерства Любви решил, что будет очень забавно отправлять в Скотланд-Ярд, «шотландский двор», всех шотландцев, претендующих на должности в правоохранительных органах. С тех пор в ряды умников шотландцы практически не попадали, что заметно усилило ирландское лобби. Зато в лондонской полиции их становилось все больше. Настолько больше, что весь остальной многонациональный океанский народ, живущий в Лондоне, это начало сильно беспокоить.

Понаехавшие сотрудники сначала везли с собой семьи. Потом выписывали всю остальную родню и помогали устроиться всем, способным держать дубинку. Поскольку условия службы оставались довольно жесткие, многие не выдерживали и уходили. Но не покидали Лондон. Так под «крышей», а местами и прямо под крышей полиции образовывалась новая криминальная структура.

- Что он натворил? – спросил инспектор.

- Его вели Костюмы. Приехали за ним в чужой район. Я спросил у них документы. Так, на всякий случай. Этот побежал, а Костюмы полезли в драку.

- Они совсем обнаглели? – инспектор искренне удивился.

- Абсолютно. Выдал им горячих, но пришлось выбирать, кого тащить в участок, этого или Костюмов.

- Он что-то сделал?

- Вот, допрашиваю.

- То есть, он не сделал ничего незаконного, но ты задержал его?

- Толку-то Костюмов задерживать. Посидят до утра и выйдут.

- А этого толку задерживать? Какие у него дела с Костюмами?

- Он молчит.

- Вот как?

Инспектор повернулся к Уинстону.

- Какие у тебя дела с Костюмами?

- Никаких. Я просто служащий в Министерстве Изобилия.

Инспектор ударил его открытой ладонью в ухо. Уинстон пошатнулся, но констебль не дал ему упасть.

- Кого ты хочешь обмануть, придурок? – рявкнул инспектор, - У тебя ботинки и часы дороже, чем у меня, и морда брита с утра, а к ночи все еще без щетины и царапин. Ты никак не клерк, живущий от зарплаты до зарплаты.

- У меня есть небольшой дополнительный доход, - признал Уинстон, - Но я правда работаю в Министерстве.

- Почему тебя поймали Костюмы?

- По ошибке.

Инспектор взял со стола телефонный справочник и ударил задержанного сверху по голове.

- Не верю.

- Я говорил, - сказал констебль.

- Я член Внешней партии! – возмутился Уинстон, - У меня есть права!

Полисмены переглянулись и заржали. Шутка дня, у задержанного в участке есть права.

- Не поверишь, я тоже член Внешней партии, - сказал инспектор, - И вот у меня никаких прав нет, одни обязанности. В том числе обязанность задерживать и проверять всяких подозрительных. Или ты расколешься, или будет хуже.

- Я не сделал ничего плохого, - сказал Уинстон.

Ударов кулаками он, как начинающий, но боксер, не боялся. Что до пыток, то вряд ли в участке будут пытать человека, в адрес которого даже обвинения не выдвинуты.

- Хочешь, мы сдадим тебя Костюмам, - предложил инспектор, - Они сейчас уже должны бы сесть на телефон. Может быть, у меня в кабинете уже звонок надрывается.

- Не хочу, - ответил Уинстон, - Вы же полиция, вы не можете ловить людей и отдавать преступникам.

- Если ты ничего плохого не сделал, то мы тебя просто отпустим. Ты выйдешь из участка, встретишь друзей и сядешь с ними в машину. Выбирай.

- Может, вам денег дать?

- Каких денег? – инспектор подошел к столу, где в лотке лежали личные вещи Уинстона, - Этих?

Он вытащил деньги из бумажника, пересчитал и переложил крупные купюры в свой, а мелкие отдал констеблю.

- Ты еще часы предложи.

- Вы не можете…

- Можем. Под кем ты ходишь?

Уинстон мог бы сказать, что он ходит под Мерфи. Это точно не принесло бы ему свободы. Ответ «Под Плезенсом из Министерства» был бы еще хуже. Ни к чему какому-то инспектору знать про существование «Отдела доработки статистических прогнозов».

- Ни под кем.

- Ладно. Независимый жулик и вор. Чего от тебя надо Мерфи?

- Не знаю. Он ошибся, - Уинстон поздно понял, что не задал встречный вопрос.

- Но ты знаешь, кто такой Мерфи.

- Ну я слышал немного, я же не на Луне живу.

- Посади его и тащи ведро, - сказал инспектор констеблю.