По субботам не стреляю
- Автор: Вера Белоусова
- Жанр: Дамский детективный роман / Российский детектив
- Дата выхода: 1999
Читать книгу "По субботам не стреляю"
– Вернулась! Сперла у него ключи из кармана, ушла, встретилась с кем-то, кто передал ей пистолет, и вернулась. Дверь открыла ключом, застала врасплох...
– Лилька – мокрая курица, – твердо заявила я. – А Еврей действительно очень симпатичный, и убивать Никиту ему не было никакого резона.
– Вот я и говорю – вы слишком доверчивы, а доверчивость здесь неуместна!
– Это не доверчивость, Левочка, – пояснила сестра. – Это психология и интуиция. Но вообще-то спасибо, мы подумаем над твоей версией. А ты пока можешь написать детектив.
«Опять ехидничает!» – огорчилась я.
– Психология – так психология, – покорно сказал Левочка. – Тебе, Мариша, виднее. Но вот что я хочу вам сказать – если вам понадобится какая-нибудь помощь, то я всегда к вашим услугам. В любом качестве – хоть подопытного кролика, если надо...
И тут Маринку наконец проняло.
– Спасибо, дорогой, – сказала она совершенно серьезно и поцеловала его в щеку.
Домой мы вернулись гораздо позже, чем предполагали. Мама пришла незадолго до нас – из ресторана, куда водил ее один из поклонников, между прочим, довольно известный художник. Она еще не успела переодеться и сидела перед телевизором в безумно элегантном летнем костюме и туфлях на каблуках, вертя в руках «переключалку» и явно решая для себя вопрос, который в последнее время приобрел для нас масштабы гамлетовского, – включать или не включать? Ее чувства мне были вполне понятны. С одной стороны, ей наверняка не хотелось портить впечатление от приятного вечера, с другой – она боялась упустить что-нибудь важное.
Наша мама является нам в двух ипостасях – то в уютной, домашней, «плюшечной», то в элегантно-роскошной, «дамской». Казалось бы, уже можно к этому привыкнуть – за столько-то лет! И все-таки каждый раз, когда она является нам «при параде», мы с сестрой просто шалеем от того, что у нас такая элегантная мать. О чем мы немедленно ей и сообщили, перебивая друг друга.
– Ну я рада, что вы мной довольны! – сказала мама. – Но, знаете, у меня такое чувство, что нас в комнате не трое, а четверо: вы, я – и телевизор.
– Да-да, – с досадой кивнула Маринка. – Ты смотрела перед уходом?
– Смотрела, – вздохнула мама.
– Ну и что там?
– Кошмар! – мама махнула рукой. – Сначала был митинг на Манежной площади. Им дали наораться вволю, непонятно почему – митинг-то несанкционированный. Тут они на радостях двинули на Красную площадь. Туда их все-таки не пустили, и началась очередная потасовка. Сколько-то человек увезли в больницу. Собирались завтра громить синагоги, но тут начальство опомнилось, нагнали в город внутренних войск, все оцепили...
– Почему это нельзя было сделать вчера или сегодня утром? – спросила я.
– Все потому же, – мрачно сказала сестра. – Отчасти властям все это выгодно, до определенного предела, конечно. Это мы уже обсуждали. И, пожалуйста, пожалуйста, не заводись снова на тему, что это убийство всем на руку! Я и так нервничаю.
Она угадала: я уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь в этом роде. Дело в том, что эта мысль решительно не давала мне покоя.
Телевизор мама все-таки включила.
– Я только быстренько пробегусь по всем программам, – сказала она отчасти даже виновато и стала нажимать кнопки одну за другой.
Перед глазами, как в сумасшедшем калейдоскопе, замелькали лица. У меня возникло странное чувство – что-то вроде deja vu. Как будто все, что я видела по телевизору за последнюю неделю, собрали воедино и показали одновременно по разным программам. «Заговор!», «Провокация!», «Ребята, давайте жить дружно!» Тьфу!
– Ну вот что! – решительно заявила я. – С меня хватит! Вы как хотите – а я пошла.
– Я тоже, – сказала сестра. – Мама, кто-нибудь звонил?
Звонили, как выяснилось, только Маринке. Мама честно перечислила всех звонивших, причем я с удивлением обнаружила, что одно из имен – мужское – мне ничего не говорит. Не укрылся от моего внимания и тот факт, что Маринка при упоминании этого имени явно оживилась. Она поймала мой наполовину удивленный, наполовину возмущенный взгляд и быстро проговорила:
– Познакомились в Риге. Все расскажу.
– Проверьте автоответчик, – сказала мама. – Я включила перед уходом.
Маринка подошла к телефону и нажала кнопку.
– Ирочка, – сказал Костин голос, – я прилетаю в понедельник. Если не смогу дозвониться, приду вечером без звонка. Целую. До встречи.
Не то чтобы я думала, что он останется в Швейцарии навсегда. Нет, этого я не думала. Но мне было так страшно представить себе, что будет, когда он вернется, что я предпочитала вовсе об этом не думать. В точности как страус – прав был без вести пропавший Сергей Кузнецов. В понедельник я должна буду встретиться с Костей, посмотреть ему в глаза, что-то сказать... Невозможно!
– Надо подумать, как с ним разговаривать, – сказала сестра. – Завтра, на ясную голову... Ладно?
– Ладно, – уныло кивнула я и отправилась спать.
Человек, как известно, предполагает... Не зря Маринка называла это дело «двухколейным». Стоило нам сосредоточиться на линии «Костя–ревность–шантаж», как нас перебросило в другую колею. И как!
В воскресенье ведущий двенадцатичасовых новостей объявил:
– Только что мы узнали, что журналист Сергей Кузнецов вернулся домой. Пока нам не удалось поговорить с ним подробно. Мы выяснили только одно: Кузнецов был похищен неизвестными лицами и все эти дни находился у них в плену. Более подробная информация – в следующих выпусках.
Стоит ли говорить, что, когда подошло время следующего выпуска, мы рванули к телевизору наперегонки.
– К сожалению, Сергей Кузнецов не смог приехать сегодня к нам в студию, – сообщил ведущий. – Он обещал приехать завтра и дать подробное интервью. А сегодня он согласился побеседовать с нашим корреспондентом Еленой Галкиной у себя дома.
Камера показала комнату с письменным столом и компьютером – по-видимому, рабочий кабинет, хотя с потолка свисали спортивные кольца, в углу была шведская стенка, а на полу под ней – мат. За столом сидел мой недавний знакомец. На этот раз он был в спортивном костюме и шлепанцах. Камера показала его крупным планом. Вид у него был не такой веселый и победный, как в момент нашего знакомства, а растерянный и как будто немного смущенный.
– Он? – зачем-то спросила сестра.
– Он самый, – подтвердила я.
– Сергей, – обратилась к нему корреспондент Елена Галкина, маленькая, кудрявая и восторженная, – если можно, расскажите, пожалуйста, о том, что с вами произошло.
– Знаете, я пока еще не очень в состоянии... – сказал Кузнецов. – Не собрался с мыслями. Я уже говорил вашему коллеге. Впрочем, расскажу, но только вкратце, так сказать, основную канву...
– Да, конечно, пожалуйста, – поспешно согласилась Галкина. – Насколько я понимаю, это случилось в среду?..
– В среду, – подтвердил Кузнецов. – В среду вечером я вышел из редакции очень поздно, в начале одиннадцатого. Подошел к своей машине, сел, и тут мне на голову набросили мешок. То есть я думаю, что это был мешок... Потом связали и положили на заднее сиденье. Кто-то сел за руль. И повезли... Привезли в какой-то подвал – не подвал, а прямо-таки подземелье. Ну и продержали там три дня, а потом выпустили.
– Сергей, – жалобно взмолилась Галкина, – я понимаю, вам не до того, нужно прийти в себя... Но, может, хоть чуть-чуть поподробнее?.. Насколько мне известно, похитители не вступали ни с кем в переговоры, не ставили никаких условий, не просили выкуп... Какова же была цель этого похищения, и почему они вас все-таки отпустили? У вас есть ответ на этот вопрос?
– Да, я знаю ответ. Знаю от них самих. Им действительно не нужен был выкуп. Они преследовали совершенно другую цель. Вы помните мою статью «Не верь глазам своим»?
Галкина промычала что-то неопределенное. Кузнецов продолжал как ни в чем не бывало:
– Она вышла во вторник. В этой статье я доказывал, что международных тайных заговоров не существует... Так вот – эти люди похитили меня с единственной целью: доказать мне и через меня всем прочим реальность собственного существования.
– Вот это номер! – воскликнула сестра.
Что до меня, то я просто утратила дар речи и беспомощно ловила ртом воздух. Галкина тоже выглядела крайне изумленной.
– Вы хотите сказать, что они объяснили вам прямым текстом?..
– Именно так. Вы спрашиваете, почему они меня отпустили... Потому и отпустили. Зачем я им там? Я был им нужен только как передаточное звено, как провод, что ли... Или, если хотите, как почтовый голубь. Они вложили в меня определенную информацию и отправили обратно, чтобы я нес эту информацию дальше. Вам, например...
– Скажите, Сергей, – продолжала Галкина, – вы видели этих людей?
– И да, и нет. Я их видел, но они были в масках, все до единого, и в одинаковой одежде, вроде балахонов.
– Как они с вами обращались?
– Неплохо. Можно даже сказать, хорошо. Если, конечно, не считать того, что держали взаперти. Кормили-поили, как в ресторане. Газеты давали.
– Какие газеты?
– «Общую», «Сегодня» и «Завтра».
– И «Завтра»?
– И «Завтра».
– Как происходило ваше общение с ними?
– Сначала никакого общения не было. Весь четверг я сидел один, и никто мной не интересовался. Это было, пожалуй, хуже всего. Я не понимал, что происходит. Честно говоря, я впал даже в панику. Стал стучать в дверь, кричать и все такое... Тогда вошел охранник и сказал, чтобы я потерпел до завтра – завтра мне объяснят, что к чему. В пятницу меня отвели к Магистру. Он-то мне и растолковал, что им от меня нужно.
– Что именно он сказал?
– Примерно так: «Не волнуйтесь, мы не причиним вам зла. Мы прочитали вашу статью и привезли вас сюда, чтобы доказать вам ошибочность вашей точки зрения. Завтра вас доставят домой. Мы не сомневаемся, что, вернувшись, вы найдете способ сообщить публике о том, что вам стало известно. В этом – единственный смысл вашего пребывания здесь». Примерно так.
– Скажите, как все это выглядело? Хотя бы в самых общих чертах. Знаете, вокруг этого столько накручено...
– Между прочим, все это не так уж далеко от действительности. Вот, например, когда меня привели к Магистру... Представьте себе: сначала темнота, пока глаза не привыкнут, только свечка какая-то горит где-то сбоку или лампочка. Но если лампочка, то о-очень слабенькая. В чем-то белом. Потом, когда глаза привыкли, я разглядел: это белое, это был череп. Там стол был, сбоку, покрытый черным, на нем этот самый череп, а перед ним – Евангелие. Около стола – открытый гроб с костями. И семь подсвечников.
– О господи! – выдохнула Галкина.
– Да... Потом инструменты всякие... Молоток, лопата, отвес... Вот, собственно, и все. В субботу вечером, поздно, опять надели мешок, посадили в машину – не в мою, а в чужую – и привезли к самому дому. Высадили и в ту же секунду умчались.
– А машина? Ваша машина, я имею в виду?
– Стояла во дворе, на обычном месте.
– Как вы думаете, где может находиться подвал, в котором вас держали?
– Понятия не имею. Скорее где-то за городом – мне показалось: деревья шумели. Но точно не скажу. Мог быть дом в каком-нибудь сквере, здесь же, в Москве. Мне казалось, что мы очень долго ехали. Но я, честно сказать, так обалдел, что потерял чувство времени. И потом, они вполне могли кружить по улицам, чтобы сбить меня с толку. Хотя вроде ехали мы по прямой... Не знаю.