Спаси ее

Глава пятьдесят шестая

На рассвете двое жандармов в бронежилетах одновременно вышли из машины и бесшумно закрыли за собой дверцы. К ним присоединился Анжелен Ларивьер, который приехал на другой машине и оставил ее за деревьями. Он быстро взглянул на свои смарт-часы: без пяти шесть утра.

Жандармы тихо обменялись несколькими словами. Один из них направился к заднему двору дома, Ларивьер и Гомез подошли к входной двери.

Ларивьер как раз собирался позвонить, когда получил сообщение от жандарма, осматривавшего задний двор:

– Машина подозреваемого на месте.

Он повернулся к сержанту и произнес шепотом:

– Подождете меня внизу. Я поговорю с подозреваемым, а потом мы с ним выйдем.

Гомез удивился – этот приказ нарушал все правила безопасности.

– К чему такой риск, лейтенант? Вдвоем мы в один миг наденем на него наручники.

У Ларивьера не было времени для объяснений.

– Выполняйте приказ, сержант. – Он позвонил в дверь.

Жандарм, осматривающий двор, подняв голову, посмотрел на окна. Прямо под ними была квадратная площадка с пожухлой травой; машина подозреваемого стояла неподалеку. Если подозреваемый задумает удрать, он устроит ему подобающую встречу.

Ларивьер, позвонив несколько раз, начал стучать кулаком в дверь.

Прошло несколько минут.

– Что там на заднем дворе? – спросил Гомез, позвонив по телефону напарнику.

– Все тихо.

Наконец дверь открылась. На пороге стояла Сабина, одетая в домашний халат.

– Национальная жандармерия, – сказал Ларивьер грубо. – Мы пришли за Алексисом Лепажем.

Она молча отошла в сторону, позволив жандармам войти в дом.

– Где он? – спросил Ларивьер.

Казалось, она не удивилась их приходу:

– Уж точно не здесь.

– Тем не менее его машина стоит на заднем дворе.

Она промолчала.

– Если вы вынудите нас перевернуть дом вверх дном, мы разбудим вашего сына. Он испугается.

Сабина поморщилась:

– Идите на второй этаж.

Ларивьер подал знак Гомезу, чтобы тот оставался внизу. А сам, положив руку на рукоять пистолета, начал медленно подниматься по лестнице.

Подойдя к первой двери, он услышал голос Сабины:

– Не эта комната, соседняя.

Лейтенант повернул ручку и толкнул дверь, та сразу открылась Он машинально поискал выключатель, вспыхнул свет.

Комната была пуста, ставни закрыты. Постель была разобрана, но явно в нее никто не ложился. В шкафу висело несколько предметов мужской одежды. Он изучил ее в поисках пятен крови, засохшей грязи или еще чего-то.

Внизу сержант Гомез спросил у Сабины:

– Что вам известно об Алексисе Лепаже?

– Лепаж ищет дочь, – ответила она. – И его ничто не остановит.

– Почему вы так говорите?

– Потому что на его месте я поступила бы так же. Кстати, интересно, почему вы не помогаете ему?

– Он подозревается в похищении человека, а то и кое в чем похуже!

– Что за нелепость! – воскликнула Сабина.

Ларивьер спустился и подал знак молодой женщине, чтобы она проследовала за ним в гостиную; он плотно закрыл за собой дверь, чтобы Гомез не услышал их разговор.

Его голос приобрел мягкость.

– Послушайте, Сабина, мы должны остановить этого человека, пока дело не дошло до кровопролития, понимаете?

Она смерила его пренебрежительным взглядом:

– Нет, не понимаю. О чем вы?

– Алексису Лепажу угрожает опасность. Кажется, вы симпатизируете ему, так помогите мне ради его же блага!

На втором этаже Сабину позвал сын.

Она собралась было подняться к нему, но Ларивьер удержал ее за руку:

– Машина Лепажа стоит здесь. Он на своих двоих ушел?

Она пожала плечами.

– Сабина, давайте уже прекратим это представление. Но за отказ сотрудничать мы можем арестовать вас, и что тогда будет с вашим сыном?

Сабина, нахмурившись, прошептала:

– Я одолжила ему свою машину.

Через минуту жандармы стояли рядом с арендованной машиной Алексиса.

– Разошлите ориентировку на «рено» Сабины, – приказал Ларивьер. – Встретимся в жандармерии через час.

– А ответ от криминалистов еще не пришел? – спросил сержант. – Насчет «пальчиков» и прочего?

– Они вчера проторчали в квартире парня черт знает сколько, – проворчал Ларивьер. – Дайте им немного отдохнуть. Подробности будут в первой половине дня.

Вернувшись в машину, Ларивьер раздумывал над сообщением, которое пришло ему на мессенджер среди ночи. Он, как начальник жандармского отделения, был единственным его получателем. В нем содержались первые выводы отдела уголовных расследований из Фуа. Пока что ни сержант, ни остальные жандармы не были в курсе.

А значит, на то, чтобы действовать, у него оставалось несколько часов. И даже меньше.