Спаси ее

Глава пятьдесят седьмая

Комната в гостевом доме была просторной, а постель, насколько Алексис мог судить, удобной. Он сидел на кровати, Клеманс села рядом. Она сняла обувь и распустила волосы, как он любил.

Клеманс взяла его за руку и положила голову ему на плечо со свойственными ей нежностью и решительностью. Он прикоснулся к ее волосам, погладил затылок. Его сводил с ума запах ее шампуня и свежего пота на шее. Клеманс закрыла глаза, пока он ее целовал. Алексис чувствовал, что она хотела: он должен был выразить свою благодарность за ее приезд не только с помощью слов. Раздев ее, начал ласкать грудь, целовать шею. Не спеша проводил языком по ее телу, опускаясь все ниже – к бедрам. Как это часто бывало раньше, она ласкала себя рукой, чтобы усилить наслаждение. Он плавно двигался в ее ритме, а затем позволил себе вместе с ней испытать оргазм.

Они долго лежали обнявшись, пытаясь отдышаться. Клеманс уснула первой. Алексис, вслушиваясь в окружающую тишину, крепко прижимал ее к себе. Впервые после отъезда из Нанта он испытывал умиротворение. Он тоже задремал, а когда открыл глаза, его лицо утопало в ее волосах.

Клеманс смотрела в окно.

– Нам нужно поговорить, – произнесла она.

– Разумеется.

– Я приехала из Нанта не для того, чтобы упрекать тебя или жаловаться, но чтобы напомнить тебе, что мы собираемся пожениться и родить ребенка вопреки всем трудностям.

Алексис сжал ее руку. Ему не хватало слов.

Клеманс продолжила:

– Поэтому я не уеду, пока мы вместе не найдем способ решить твои проблемы. Если у тебя действительно есть дочь и она жива, знай, что я готова принять ее. Она станет частью нашей семьи. И еще, я одобряю твой поступок. Я поступила бы так же.

При этих словах комок, который он чувствовал в своем животе последние дни, исчез.

Будучи дочерью бизнесмена, Клеманс обладала решительным характером. Алексис смотрел на нее с нежностью, сознавая, сколько смелости ей потребовалось, чтобы приехать к нему.

Она мягко добавила:

– Есть еще кое-что, что я хочу тебе сказать. Это касается Клары.

Алексис кивнул.

– Почему ты никогда не рассказывал о ней?

Он пожал плечами:

– Кому понравится, когда ему рассказывают о своих бывших?

– Это помогло бы мне узнать тебя лучше, понять некоторые вещи.

– Какие вещи? – Алексис приподнялся на локте.

– Например, твой страх перед серьезными отношениями. Словно любовь для тебя – это нечто чересчур хрупкое, хотя и прекрасное. Кажется, ты сомневаешься в собственном счастье. Но ты имеешь на него право, как и всякий человек.

Он молчал, не силах произнести ни слова.

Клеманс пристально смотрела на него. Ей не хотелось, чтобы он увильнул от ответа.

– Предполагаю, что Клара – это твоя первая серьезная любовь и что в силу обстоятельств – времени и расстояния, которые вас разлучили, – ты ее идеализировал. Для тебя эта юношеская любовь останется навечно восхитительной и чистой. А я никогда не смогу соперничать с воспоминаниями, которые ты хранишь об этой женщине.

«Она, как всегда, права».

– Сейчас мне важно знать, с кем ты хочешь жить в будущем: со мной или с призраком?

Алексис молчал, это было невыносимо.

Клеманс продолжила:

– Ты надеешься встретиться с ней на том свете, верно? Но, милый, там нет ничего, кроме тьмы, бесконечного сна без сновидений. – Она грустно улыбнулась. – Я знаю, что она была очень красива. – Ее позабавил удивленный взгляд Алексиса. – Было несложно найти ее фотографии – я всего лишь прошла по следам, оставленным тобой на пыльном полу чердака, которые вели к одному из чемоданов.

Он поднял голову. В его глазах читалась благодарность.

– Я рад, что ты здесь, – сказал он. – Но я не хочу выбирать между тобой и покойницей.

Клеманс помолчала, прежде чем сказать:

– А я вот сама не знаю, смогу ли жить с тобой, зная, что ты о ней постоянно думаешь. Наверное…

Алексис услышал шум на улице – машина резко затормозила на гравии. Он вскочил с кровати и бросился к окну.