Немного безумия

Часть 1 — Свидетели.

На мокрой лавке, мягкой и сырой от воды, сидело двое уважаемых персон. Одна из них, в куцем плаще-дождевике, с упоением курила старую моряцкую трубку. В несправедливом мире есть особая категория людей, которую обязывают называть уважаемыми независимо от сотворённых ими дел.

— Что тебе надо? — невежливо спросила меня о цели прибытия пара моржовых усов под капюшоном. Лица грубияна я не видел и лишь его седые усы говорили о том, что под этим капюшоном кто-то есть. — Расходились тут, следы оставляете. — забухтел старик-невидимка и приподнял ткань. За влажным капюшоном скрывались донельзя живые глаза... Глупости, скажете вы, делить глаза на живые и неживые, ведь абсолютное их большинство, как ни крути, по любому принадлежит изначально живым людям. Но для меня, в чём-то даже мнительного, живая пара глаз всегда выделялась из общей вереницы глаз обыденных. Уж не знаю, чем. Может, слезами в уголках глаз или смесью цветов в чуть приплюснутой радужке.

— Я Джеймс Браун, детектив.

— Не слыхали. — ответили мне всё те же усы. Второй старик, с очень уж острым носом, только курил и внимательно следил за происходящим, но слова не вставлял. — Что, кто-то умер? — спросил морж. — Так это здесь частое явление, помирают все — от мала до велика. Смог, вонь и плохая вода в колодце на пятнадцать метров своё дело делают... — пара маленьких стариков, первая в опросе свидетелей, была похожа на облезлых ворон, сидящих на узкой жёрдочке и очищающих последние невыпавшие перья. И, как и вороны, старики обычно просят хлеба.

— Нет, никто не умер... я надеюсь. — надежда в детективном деле пропадает сразу после того, как пропал человек. Уже вижу, как мне не захотят платить гонорар, аргументируя это тем, что я нашёл труп. А разницы то, если так посмотреть, и нету. Только в одном случае ноги могут ходить, а в другом торчат из канавы, объеденные крысами. — От вас, старички, требуется ничтожно малое количество времени и ваша проеденная молью память.

— Остряк ******. — грубиян оказался весёлым малым, только подавай уголь на растопку матерных слов. — Думаешь, у нас времени полно, потому что на пенсии сидим? А я тебе так скажу — старики больше заняты, чем вы, молодёжь!

— Даа? — все соседи дома дружно играли в молчанку и сидели кто на чём, несмотря на дождь. Если это назвать занятостью, то мне интересно, как они отдыхают — лежат на земле под градом? Пересчитывают тех, кто остался? — Первый вопрос — в доме рядом с вами, где проживает Чейз Крамер, живёт девушка?

— Так ты любовник или детектив?

— Совмещаю приятное с полезным. — где полезное, а где приятное — решать вам. — Так вы её знаете? Дженни Крамер.

— Да знаем, знаем, — неохотно согласился старик. — ростом с меня, ходит в дешёвых платьях. Отец тот ещё скряга, не скинулся на новую брусчатку. — Соседи...

— Вы знаете, что девочка пропала? — второй дедок подавился табаком и сухо закашлял, опустив свой острый нос в сведённые, как у школяра, колени. Для человека его возраста, любой кашель — это всегда лотерея. Может быть, я сейчас являюсь свидетелем смерти несчастного дедушки и бывшего примерного рабочего, чей портрет вешали на самом видном месте фабрики, чтобы потом с напускными слезами класть около него венки... Ан нет, старик сухо откашлялся и затем тихо пробурчал себе под нос: «подавился», наверняка думая, что я без его подсказки не пойму, почему это вдруг он решил судорожно подёргать плечами и побухтеть.

— Пропала и пропала, нам то какое дело? — брякнул морж. — Что, мало девок пропадает? Сбежала, кажись, со своим хахалем...

— Сбежала? А можно поподробнее?

— Не путай детектива, Франк! — прикрикнул остроносый курильщик, сбив коллегу по сидению на лавке с мысли. — Мы не видели, как она пропала, так чего говорить про неё гадости?

— Да это ты нихрена не видишь, у тебя минус пять! — ответил усач, добавив: — ну, конечно, и я ничего не видел... но предположить ведь можно?

— Предположить, конечно, можно, — но не нужно. — но мне нужные точные данные. Когда вы последний раз видели девушку, была ли она с кем-то подозрительным, вела ли себя как-то странно?

— Кажись, последний раз я её видел дня три назад... — девушка пропала неделю назад, но плохо зрячий курильщик, каков умелец, сумел найти её пораньше меня. — Она шла с корзинкой домой.

— Это дочка поварихи, балбес! — не согласился с остроносым его сосед по лавке и, в знак протеста, энергично замахал руками.

— Сам ты хрен висячий, я же сказал, это она была! — настоящие товарищи и друзья. — Если б то была дочь поварихи, я бы так и сказал: «дочь поварихи», а не дочка Крамера.

— Не обращай внимания, детектив, он у нас дурак. — усач переключился на меня, отвернувшись от остроносого.

— Это я то дурак, я то дурак?! — гневно спросил старик, спрятав трубку. — Идиот ты, Франк!

Кажется, я застану занимательную поножовщину с смертельным исходом.

— Твою мать...