Мрачное наследие

Слышать подобные речи из уст любимой было для Мишеля невыносимо. Он долго сомневался в том, говорить ли девушке то, что давно крутилось у него в голове. Мишель не желал этого, но понимал, что для Екатерины это может стать единственным спасением.

– Я не смог исцелить тебя, Катерина, – с тяжёлым сердцем произнёс Нострадамус. – Но знаю того, кто может это сделать. Правда, плата за его чудеса может оказаться чудовищной.

Через несколько дней Екатерина Медичи уже стояла перед огромной каменной статуей, мысленно обращаясь к всемогущему богу. «Мне нужен первенец. Мальчик. Наследник французского престола, – молила Екатерина. – Я знаю, что за свои дары ты берёшь щедрую плату. Я готова её заплатить… Я готова на всё». Статуя не дрогнула. Но в голове Екатерины, будто оглушив девушку, прозвучал холодный голос: «За первого короля, что выйдет из твоего чрева, – последний…» Екатерина вздрогнула, услышав слова бога. Цена за чудо была ужасающей. Екатерина понимала, чего просил кровавый бог. Однажды ей придётся отдать ему одного из своих сыновей. Но это значит, что они у неё будут. Сжав зубы и стараясь не думать о будущем, девушка кивнула.

– Я согласна, – промолвила она.

А через девять месяцев, в январе 1544 года, на свет появился Франциск II – старший из сыновей Екатерины Медичи.

Вынырнув из видения, Мадлен задумчиво уставилась в стену напротив. Заключительные минуты прошлого в последний момент подбросили девушке некое знание, понять которое она пока не могла. «Екатерина заключила сделку с Абраксасом, – поняла она. – Поэтому так беспокоится о судьбе короля. Генрих III – последний из её сыновей, кто сидит на троне Франции. Это он должен стать платой за былую сделку, – Мадлен задумалась. – Но почему она ничего мне об этом не сказала? Зачем было хранить эту тайну, если от меня требуется защитить короля? Но дело здесь не только в Екатерине. Это видение не предназначалось для моих глаз. Нострадамус пытался скрыть его от меня. Но почему? Считал его слишком личным или дело в чём-то другом?» Понимая, что ответы на эти вопросы может дать ей только Екатерина, девушка решила: «Я должна буду при первой же возможности переговорить с Её Величеством. Своим молчанием она ставит меня под удар…»

В окно подул лёгкий ветерок, принёсший с собой тонкий аромат садовых цветов. Мадлен повернула голову в сторону окна и вдруг заметила на шторах тень. В душе девушки вновь поднялась тревога. Тихо поднявшись с кровати, фрейлина шаг за шагом двигалась к окну. В ночной тишине она уже могла различить отчётливый шорох, доносившийся с улицы. Пробежав взглядом по комнате, девушка судорожно искала то, чем могла бы обороняться в случае нападения. Но найти ничего тяжёлого она так и не успела. За окном мелькнул тёмный силуэт, загородив собой луну. Шелохнулись шторы, и в следующую секунду в окно фрейлины проник мужчина. Девушка испуганно вздрогнула, шагнула назад, готовая бежать к двери. Но в последнюю секунду наконец рассмотрела лицо ночного гостя.

– Вы?! – со смесью удивления и негодования выдохнула Мадлен.

– Доброй ночи, Мон Этуаль, – на подоконнике в покоях фрейлины, держа в руках пышный букет алых роз, сидел герцог Наваррский.

Мужчина выглядел расслабленным, довольным собой. Его прежнее строгое облачение сегодня сменилось на свободную белую рубашку. Бережно крутя в руках цветы, Наваррский, слегка прищурившись, с ухмылкой поглядывал на девушку.

– Надеюсь, я не сильно напугал вас.

– Как вы здесь оказались?

– Я думал, вы видели… Через окно, – усмехнулся Анри.

– Мои покои на втором этаже. До земли несколько метров. Вы могли сорваться и свернуть себе шею.

– Как приятно знать, что вы переживаете за мою жизнь, Мадлен. Но не волнуйтесь, этот небольшой риск был оправдан. Да и лезть мне пришлось недалеко. Покои рядом с вашими пустуют, я воспользовался ими.

Мужчина ловко спрыгнул с подоконника и медленно приблизился к девушке. Остановившись подле неё, он протянул ей букет.

– Вы сказали, что любите розы – надеюсь, я сумел вам угодить.

Фрейлина приняла цветы. Букет действительно был роскошным, королевским. Аромат алых роз заполнил комнату, создавая вокруг фрейлины чарующую атмосферу тайных свиданий.

– Цветы прекрасны, герцог, – согласилась Мадлен, – но ваша выходка – настоящее ребячество. Разве наследнику престола пристало лазить в окна к фрейлинам?

– Я здесь не как наследник престола, не как король Наварры, – ответил Анри. – Сейчас я обычный мужчина, которому безумно захотелось увидеть блеск в глазах прекрасной дамы. Разве можно меня за это судить?

Мадлен слегка растерялась от уверенных слов Наваррского.

– Никогда бы не подумала, что вы способны на подобное, – произнесла она.

– Вы почти не знаете меня, Мадлен. Молва часто приписывает мне поступки, которые я не совершал. Поверьте, я не тот Наваррский, каким рисуют меня чужие сплетни.

– Хотите сказать, все слухи лживы?

– Не все, – усмехнулся Анри. – Но многие довольно сильно искажены. Я бы хотел, чтобы вы смотрели на меня исключительно своими глазами.

Мадлен ещё раз взглянула на цветы, вдыхая их чудесный аромат. Наваррский всё это время не спускал внимательных глаз с фрейлины. Наклонившись ближе, он замер в нескольких сантиметрах от лица девушки. В груди фрейлины что-то ёкнуло, близость этого мужчины не могла оставить её равнодушной. Но, собрав в кулак всю свою волю, она из последних сил старалась скрыть свой интерес к Наваррскому. В ночном мраке блеснули изумрудные глаза, и Анри наклонился ещё ближе, собираясь коснуться нежных женских губ. Поцелуй был почти неизбежен, но в последнюю секунду Мадлен ловко увернулась от него. Анри удивлённо вскинул бровь, глядя на фрейлину.

– Разве я не заслужил небольшой награды? – спросил он.

– Вы сильно рисковали, проникнув в мои покои, герцог, – ответила Мадлен. – Будьте уверены, ваш поступок произвёл на меня впечатление. Но это не значит, что я теперь готова броситься в Ваши объятия.

– Хм… Всё ещё держите меня на расстоянии, Мадлен.

Внутри Наваррского закипала кровь, эмоции, чувства бурей захлёстывали его. Он одновременно злился на неприступную фрейлину и в тот же миг начинал боготворить её. Она казалась ему то коварной соблазнительницей, игравшей с ним, то чистым ангелом, сопротивляющимся его порочности. Наваррский хотел, чтобы она навсегда пропала из его жизни, и одновременно мечтал ежесекундно быть подле неё. Эти противоречия, так несвойственные его натуре, терзали Анри, мучили, душили. И в тот же миг меняли его, открывая ему самому новые грани своей личности. Но что бы ни происходило в душе Наваррского, он умело прятал это за маской лукавой улыбки. Вновь оказавшись напротив фрейлины, мужчина наклонился к её уху. Мадлен хотела сделать шаг назад, боясь, что Наваррский вновь попытается поцеловать её, но мужчина остановил её, легко придержав за талию.

– Не волнуйтесь, Мадлен. Я больше не стану умолять вас о поцелуе.

Сама не ожидая от себя такой реакции, Мадлен почувствовала лёгкое разочарование. «Он потерял ко мне интерес?» Но Наваррский не сдался бы так легко. Наблюдая за фрейлиной, он понял – чтобы добиться её расположения, действовать нужно по-другому.

– Я обещаю: мои руки, губы не коснутся вас, пока вы сами об этом не попросите. А вы попросите, Мадлен, – хитро сверкнув глазами, произнёс Анри. – В этом я не сомневаюсь…

Дыхание Наваррского обожгло щёку и шею фрейлины. Девушка почувствовала, как по телу пробежали приятные мурашки, а где-то внизу начало расти возбуждение. Слова Наваррского, такие наглые, самонадеянные, подействовали на неё так, как он и рассчитывал. Мадлен почувствовала, как мужчина сделал шаг назад, убирая руки с её талии. Дыхание фрейлины стало тяжелее, медленнее. Анри заметил эти изменения. Он улыбнулся, точно зная, что теперь все мысли девушки будут заняты им одним.

– Доброй ночи, Мон Этуаль.

Подойдя к открытому окну, мужчина вновь забрался на подоконник.

– Вы можете выйти через дверь.

– Хотите, чтобы стража увидела, как я среди ночи покидаю ваши покои? – усмехнулся Анри.

Мадлен прикусила губу, понимая, что не желает этого. Наваррский тихо засмеялся.

– Я так и думал. Не переживайте за меня, Мадлен. Со мной ничего не случится. Ведь я ещё должен дождаться момента, когда вы попросите меня о поцелуе.

Анри уже хотел выбраться из окна, но Мадлен вдруг заговорила:

– Стойте, я должна кое-что вам сказать.

– Я весь ваш, Мон Этуаль, – усмехнулся Наваррский.

– Не спрашивайте, как, но мне стало известно, что вашей жизни угрожает опасность. Де Гиз замышляет ваше убийство.

– Это очень ценная информация, – кивнув, произнёс Анри. – Благодарю вас, Мон Этуаль. Всё-таки я был прав – моя жизнь дорога вам. И это чертовски приятно.

Мужчина подмигнул фрейлине и осторожно вылез в окно. Сердце фрейлины забилось чаще. Выглянув на улицу, девушка убедилась, что герцог благополучно добрался до соседнего окна, и лишь тогда вновь вернулась в комнату. «Наглец и безумец – вот кто такой герцог Наваррский», – подумала Мадлен, ложась в кровать.

Но, прикрыв глаза, вопреки собственным желаниям вспомнила прикосновения его рук, нежный аромат алых роз и его горячее дыхание. Мадлен, сама не осознавая того, улыбнулась. Но улыбка быстро сползла с её лица, когда сердце пронзила немая боль, а где-то внутри вновь зазвучал голос предавшего её некроманта.