Мрачное наследие

Мадлен впервые в своей жизни предстала обнажённой перед мужчиной. Засмущавшись, девушка попыталась отвернуться, прикрыв руками свою грудь. Но Наваррский остановил её – легко перехватив женские запястья, он притянул фрейлину ближе. Тёплыми ладонями нежно провёл по округлостям юной девушки, аккуратно коснувшись пальцами её затвердевших сосков. Фрейлина задрожала.

– Вам холодно? – прошептал Анри.

Мадлен неуверенно качнула головой.

– В любом случае я помогу вам согреться.

Подняв обнажённую фрейлину на руки, Наваррский преодолел комнату и опустил девушку на кровать. Не спуская с неё опьянённых желанием глаз, мужчина избавился от остатков своей одежды. Теперь оба были естественны в своей наготе. Анри, стараясь не пугать трепетавшую фрейлину, взошёл на ложе, оказавшись над девушкой. Замерев, он позволил себе насладиться её выжидающим, взволнованным телом. Мужчина провёл рукой по плавным изгибам нежного девичьего стана. И заметил, что от его прикосновений Мадлен начала подрагивать.

– Расслабьтесь, Мон Этуаль, доверьтесь мне. Я буду нежен, – пообещал Анри.

Осыпав пылкими поцелуями лицо и грудь фрейлины, Наваррский спустился ниже. Его ладони заскользили по бёдрам юной фрейлины. Мадлен прикрыла глаза, изучая, пробуя на вкус новые для неё ощущения. В следующую секунду Анри начал покрывать поцелуями внутреннюю поверхность её бёдер, поднимаясь всё выше и выше. Фрейлина, затаив дыхание, старалась быть тихой, безмолвной.

Но когда губы Наваррского коснулись самого сокровенного участка её тела, из груди сам собой вырвался первый робкий стон. Подняв глаза на девушку, Анри лукаво усмехнулся. Его ласки с каждой минутой становились чувственнее, а тело фрейлины податливее. Когда Мадлен, позволив себе расслабиться, выгнулась навстречу Анри, мужчина приподнялся, вновь нависая над ней.

Девушка поняла, что это значило. Наваррский выполнил обещание, он был нежен и аккуратен. Сдерживая кипящую страсть, он плавно и осторожно входил в юную фрейлину, превращая её в женщину. Вцепившись в плечи Анри, Мадлен дёрнулась от внезапной боли и негромко вскрикнула.

– Тише, Мон Этуаль, тише… Всё хорошо… – шептал Анри, прерываясь на короткие поцелуи.

Позволив боли отступить, выждав время, Наваррский начал понемногу поддаваться страсти. Его движения были медленными, плавными. Боясь напугать фрейлину, он действовал осторожно и нежно, прислушиваясь к каждому стону юной девушки. И лишь когда она сама начала двигаться ему навстречу, дал, наконец, волю своим желаниям.

В эту ночь Генрих Наваррский не просто брал, что хотел, а дарил всю нежность, на которую был способен, девушке, занявшей его мысли. Сегодня он наслаждался не огненной страстью, сжигавшей измученные тела, а искусно, шаг за шагом, приоткрывал юной фрейлине мир плотских наслаждений. В эту ночь Мадлен вновь и вновь тонула в нежности и томной неге, что творил для неё будущий король Франции.

Спустя несколько часов Анри оделся и направился к двери.

– Нам пора уезжать, Мон Этуаль. В мешке возле камина лежат женские платья, я привёз их из дворца. Наденьте что-нибудь, я проверю коня, – с этими словами Наваррский вышел из домика в ночную лесную тьму.

Одевалась девушка недолго, понимая, что время сейчас не на их стороне. Закончив сборы, Мадлен бросила быстрый взгляд на смятую постель. «Сегодня я позволила желаниям взять надо мной верх. И не жалею об этом. Но тогда почему в глубине души тихо скребётся чувство вины, а мысли вновь и вновь возвращают меня в ночной Грювель?» – не понимая себя, подумала девушка. И чем дольше она рассуждала об этом, тем сильнее путалась в своих чувствах. Наконец, устав терзать себя, Мадлен встряхнула головой, прогоняя странные мысли, и вслед за Наваррским покинула охотничий домик.

Выбравшись из леса, путники долго ехали по неровным просёлочным дорогам, одна из которых ближе к концу ночи вывела их к рыбацкому причалу. Наваррский слез с коня и помог фрейлине спуститься на землю.

– Что мы здесь делаем? – спросила Мадлен.

– Нас ждёт небольшое судно, которое доставит нас на корабль, идущий в Наварру. Большому кораблю незаметно не причалить к берегам Франции. Поэтому пришлось искать обходные пути, – объяснил Анри.

Наваррский по деревянному помосту направился к дальнему судну. Мадлен проследовала за ним.

– Капитан! – выкрикнул Наваррский в темноту.

На судне кто-то зашевелился, а спустя несколько мгновений на помост сошёл грузный мужчина.

– Всё готово к отплытию? – спросил Анри.

– А куда это вы собрались, Наваррский? – раздался грубый знакомый голос.

Мужчина на помосте шагнул вперёд, и сомнения тотчас рассеялись. Довольно усмехаясь, перед беглецами стоял королевский маршал Жером Клермон.

– Где капитан? – зло скрипя зубами, спросил Анри.

– Отправился на корм рыбам, – гоготнул маршал. – Наваррский, неужели вы думали, что вам удастся обвести короля вокруг пальца? Проникли в аббатство, похитили шпионку… На что вы рассчитывали?

– Эта девушка находится под защитой Наварры, – уверенно произнёс Анри.

– Вы стоите на французской земле. А эта мадемуазель – подданная Его Величества. Поэтому мы вправе вершить над ней суд, – заявил Клермон.

– Как вы узнали про судно и этот причал? – поинтересовался Анри.

– О, это было довольно просто, – усмехнулся маршал. – Одна птичка напела нам о нём.

– Кто? – сверля Клермона взглядом, допытывался Анри.

– Этого я вам не скажу, Наваррский. Не доставлю вам такого удовольствия.

Анри напрягся и потянулся за шпагой.

– Не глупите, герцог, – махнул рукой маршал. – Шпага вам не поможет.

Маршал кивнул головой, и на причале появились гвардейцы короля.

– Нас больше. Сдавайтесь. Вы, Наваррский, можете уйти, мы не станем вас удерживать.

– А девушка?

– Её участь незавидна. Но мадемуазель сама виновата. Не нужно было совать свой нос в дела короля.

Мадлен сжалась, почувствовав, как ледяная рука страха сдавливает её горло.

– Не надейтесь, Клермон, я никуда не уйду, – заявил Анри.

– Вам же хуже. Отряд! – скомандовал он. – Взять их!

Гвардейцы, обнажив оружие, двинулись вперёд. Анри достал шпагу, Мадлен испуганно пряталась за его спиной. Беглецов окружили. Бежать было некуда, все пути к спасению были перекрыты гвардейцами. Вдруг в темноте послышался стук колёс. Жером Клермон удивлённо вглядывался в вырисовывающийся на дорожке силуэт кареты. Повозка, подъехав ближе, остановилась. Кучер, быстро спрыгнув с козел, открыл дверь и помог выбраться из кареты женщине в тёмном платье. На рыбацком причале, грозно глядя на Клермона, стояла Екатерина Медичи.

Не говоря ни слова, она показала рукой на фрейлину и коротко кивнула в сторону кареты. Гвардейцы, замешкавшись, смотрели на командующего.

– Эта девушка не может просто так уйти. Приказ Его Величества, – растерянно произнёс Клермон.

Медичи взглянула на маршала с нескрываемым презрением.

– Забыли, с кем говорите? Или запамятовали, кто даровал вашей семье титулы?

Маршал замолчал, потупив взор. Он больше не решался взглянуть в лицо Екатерины.

– Мадлен, в карету, – сухо бросила Медичи.

Девушка быстро оглянулась на Анри.

– А как же…

– Генрих Наваррский может проследовать за нами в Блуа верхом.

– Премного благодарен, – усмехнулся Анри.

Мадлен вслед за Екатериной приблизилась к карете. Некоторое время Екатерина молчала. И лишь когда гвардейцы в сопровождении маршала покинули причал, спросила:

– Как ты допустила такую оплошность?

– Мне просто не повезло. Это случайность, которую нельзя было предсказать, – попыталась оправдаться Мадлен.

– Любопытно, учитывая, что предсказания – твоя основная задача, – недовольно ответила Екатерина.

– Как вы узнали, где я?

– У меня повсюду свои люди. Как только ты оказалась в аббатстве, меня тотчас об этом оповестили. Когда маршал отправился в погоню за вами, мне пришлось выехать вслед за Клермоном.

– Я очень благодарна вам за спасение.

– Тебе нужно бы благодарить не меня, а Мишеля. Я много раз видела, как его предсказания сбывались. А потому верю, что исполнится и последнее. Не знаю, как и когда это случится, но ты должна быть жива, чтобы предотвратить беды, уготованные нам.

– Но я всё ещё не знаю, что могу сделать для защиты короля, – призналась Мадлен.

– Неприятно в этом признаваться, но я тоже этого не знаю, – поморщившись, ответила Екатерина. – Но пока моя вера в дар твоего деда крепка, ты будешь находиться при дворе.

Голос и слова Медичи не оставляли возможности протестовать. Фрейлина села в карету вслед за Екатериной Медичи. Кучер закрыл дверь, и повозка тронулась. Путь девушки вновь лежал в замок Блуа.