Мрачное наследие

Глава 2. У подножия эшафота

Соединив мои слова, сломает времени врата.

На Париж, окроплённый кровью своих защитников и захватчиков, всё сильнее надвигался вечер. На улицах всё ещё продолжались мелкие стычки между местными жителями и солдатами де Гиза. Горожане не спешили разбирать баррикады. Неподалёку от Лувра в старом каменном доме приоткрылась дверь, и на улицу осторожно выглянула Мадлен. Убедившись, что переулок пуст, она обернулась и негромко произнесла:

– Мы всё ещё в Париже, где-то недалеко от замка.

– Я надеялась, что этот жуткий проход выведет нас на окраину города, – послышался из глубины дома голос королевы. – А этот кот завёл нас в подвал в центре Парижа. И как нам теперь выбраться из города? Наверняка все дороги охраняются людьми де Гиза.

– Нам удалось целыми покинуть дворец, Ваше Величество, и за это мы должны благодарить, а не проклинать Базиля, – ответила Мадлен, а сама призадумалась.

«Нам действительно будет трудно выйти из города незамеченными. Но то, что мы ещё в Париже, играет мне на руку. В этом городе у меня ещё остались дела». Словно воры, боящиеся попасться на глаза гвардейцам, дамы вышли из дома. Осматриваясь, они короткими перебежками передвигались по узким городским улочкам. Заметив, что Мадлен повернула обратно в сторону дворца, королева недовольно остановилась:

– Куда ты нас ведёшь?

– Мне нужно пробраться к воротам замка, Ваше Величество, – честно призналась Мадлен.

– Ты в своём ли уме?! – воскликнула Луиза. – Мы едва выбрались оттуда. Нам нужно найти карету, что увезёт нас прочь из города.

– Ваше Величество, кареты нам здесь не найти. Уходить придётся пешком. Но прежде чем покинуть Париж, мы обязаны спасти нескольких человек.

– Мадлен, ты слышишь себя?! Единственное, что мы обязаны сделать, – сохранить собственные жизни.

– Ваше Величество… – попыталась возразить девушка. Но Луиза прервала её на полуслове.

– Ты моя фрейлина, Мадлен, не забывайся. И я, как твоя королева, приказываю тебе найти способ вытащить нас из Парижа.

– Но…

– Это всё! Действуй.

Едва не зарычав от досады, Мадлен повесила голову. «Как можно быть настолько жестокосердной! Я не могу бросить Калеба в беде, не могу позволить сгинуть месье Триалю, но королева и слышать не хочет о чужих невзгодах», – печалилась фрейлина. Но выбора у неё не было. Королева отдала приказ, который не мог быть оспорен. «Нужно доставить Её Величество за городские ворота, а после вернуться обратно. Будет сложно, но по-другому нельзя». Прошмыгнув мимо кузнечной лавки, дамы свернули в очередной переулок.

– Сюда, Ваше Величество, – позвала Мадлен.

Путаясь в юбках своего платья и бранясь, Луиза упорно шла вперёд. Но вдруг Мадлен резко остановилась.

– Что там такое? – возмутилась королева.

– Тише, Ваше Величество, там люди де Гиза, – замерев от страха, прошептала Мадлен. – Идут сюда, скорее назад. Назад!

Развернувшись, дамы помчались прочь. Поскальзываясь на грязных лужах, цепляясь пышными платьями за возведённые баррикады, они пытались убежать от смерти. Выскочив из переулка первой, Мадлен едва не попала под колёса несущейся на неё кареты.

– Стой! – лихой кучер, натянув поводья, сумел в последний момент затормозить лошадей.

– Что там такое? – недовольный внезапной остановкой, из кареты высунулся Наваррский.

В испуганной служанке Анри не сразу рассмотрел Мадлен. Но поняв, кто перед ним, немедленно выскочил из кареты.

– Мадемуазель Бланкар? Почему вы до сих пор в Париже? – помогая девушке подняться, Наваррский подталкивал её к своей карете. – Садитесь, быстрее.

– Подождите, подождите, – твердила растерянная Мадлен. – Там королева Луиза.

Девушка пальчиком указала на переулок.

– Королева? Там?

Мадлен лишь кивнула головой. Оставив девушку возле кареты, Анри двинулся в указанную сторону.

– Ваша милость, медлить нельзя, почти все дороги из Парижа уже перекрыты. Если хотим пробиться, нужно ехать немедленно, – окликнул его кучер. Но Наваррский лишь отмахнулся. Заглянув в переулок, он не смог сдержать смеха.

– Попались в ловушку, Ваше Величество?

Зацепившись юбками за деревянные колья, Луиза отчаянно пыталась освободиться. Но чем сильнее она дёргалась, тем больше запутывалась.

– Наваррский? Вы?! О, боже! Помогите же мне!

Не теряя времени, Анри резко рванул на себя дорогую ткань. Большая часть королевского платья так и осталась висеть на деревянных кольях.

– Ах вы негодяй, – воскликнула Луиза, попытавшись дать Наваррскому пощёчину. Но мужчина ловко увернулся.

– Я только что спас вас, Ваше Величество, и это ваша благодарность?

– Вы едва не оставили меня в чём мать родила, подлец!

– Верно говорят, корона и благодарность – вещи несовместимые. Садитесь в карету, Ваше Величество.

– У вас есть карета? Но тогда почему вы до сих пор в Париже?

– Быть может, для того, чтобы встретиться на вашем пути? Идёмте.

Луиза выбежала из переулка и бросилась к карете, спрятавшись в ней, словно белка в дупле.

– Мадлен, а вы почему не садитесь, давайте же, – удивился Анри.

– Отвезите королеву в безопасное место, – попросила девушка, – А я должна задержаться здесь.

– Вы не знаете, о чём просите, мадемуазель. Хотите, чтобы я бросил вас одну в городе, наполненном разбойниками и убийцами? Так не пойдёт, – схватив Мадлен за талию, Анри решительно подтолкнул её к карете. – Садитесь!

– Пустите меня! – протестовала Мадлен.

– И не подумаю, – Наваррский собирался подхватить девушку на руки и силой забросить в карету, но, просчитав это, фрейлина развернулась и отвесила ему звонкую пощёчину.

Прижимая руку к покрасневшей щеке, Наваррский задумчиво проговорил:

– А вы, мадемуазель, оказались проворнее своей королевы. Ей этот трюк не удался. Зато вы выполнили его блестяще.

– Прошу меня простить, – понимая, что Анри всего лишь пытался образумить её, прошептала Мадлен. – Я этого не хотела. Благодарю за ваше беспокойство, но вам сейчас следует переживать о себе. Поскорее уезжайте из города. А я должна помочь друзьям.

– Мадлен, вы добрая душа, – начал Наваррский, – но мне кажется, вы не осознаёте той опасности, что вам грозит.

– Её не переубедить, – высунувшись из кареты, бросила Луиза. – Всё твердит о чьём-то спасении и не желает ничего слышать о побеге из города. Оставьте её, Анри. Не нам с вами решать её судьбу.

В растерянности Наваррский переводил взгляд с Мадлен на Луизу и обратно.

– Я так не могу, – наконец выдохнул он. Сделав шаг навстречу девушке, Анри предпринял новую попытку схватить её за руку. Но Мадлен увернулась. Понимая, что из-за неё и королева, и Наваррский могут не успеть вырваться из Парижа, девушка бросилась бежать. Не останавливаясь, она обернулась и крикнула через плечо:

– Уезжайте! Уезжайте!

Сколько пришлось бежать, Мадлен не знала. Перед глазами то тут, то там мелькали одинаковые улочки, баррикады и дома. Остановилась девушка лишь тогда, когда дыхание окончательно сбилось. Прижавшись спиной к холодной каменной стене, фрейлина пыталась перевести дух. Подняв глаза к небу, она вздрогнула. «Уже закат». Вспоминая жуткое видение с казнью Калеба, Мадлен заметалась из стороны в сторону. «Площадь. Эшафот стоял на городской площади. Мне нужно туда!» Уже не опасаясь встретить солдат де Гиза или нарваться на разъярённую толпу, Мадлен поспешила в центр города. Туда её гнала одна единственная мысль: «Этим вечером Калеб не погибнет!»

На площади уже толпился народ. Всё было так, как показывало видение. Высокий деревянный эшафот ждал свою жертву. Палач, несколько раз дёрнув верёвку, проверил петлю. Народ в ожидании зашумел. Пробираясь ближе к деревянному помосту, Мадлен с ужасом обнаруживала улыбки на лицах собравшихся. «Сегодня полгорода утонуло в крови, а им всё мало». Стуча колёсами, к площади подъехала телега, запряжённая одной старой клячей. Палач спустился и резким движением сдёрнул с телеги бледного юношу. Калеб был слаб и едва стоял на ногах. Но взгляд его по-прежнему горел ярче, чем звёздное небо.

– Шевелись! – прикрикнул на него палач, стуча по спине тяжёлой палкой. Толпа ликовала.

– Смерть душегубу!

– Пусть помучается, нелюдь!

И лишь изредка средь общего шума проносились чьи-то спокойные голоса.

– Не того поймали… Опять нас за нос водят…

– Ты посмотри, какой молодой, да щуплый. Убийца ли?

Но к этим голосам никто не прислушивался. «Что мне делать?!» – видя, как Калеба ведут на смерть, Мадлен в поисках спасения озиралась по сторонам. Схватив за руку высокого мужчину, девушка крикнула ему:

– Этот юноша невиновен! Казнь нужно остановить!

– Поди прочь, – отмахнулся от неё мужчина.

– Настоящий убийца не он, слышите? – обратилась девушка к стоящей подле неё женщине.

– Тьфу, не мешай смотреть! – недовольно фыркнула незнакомка.

Понимая, что среди беснующейся толпы помощников ей не найти, Мадлен проскочила в один из переулков. На улице уже стало темно, и кто-то зажёг факел. Яркое пламя стало для фрейлины лучом надежды. Не до конца понимая, что будет потом, Мадлен схватила факел и рванула обратно на площадь.

Палач уже надевал петлю на шею некроманта. Ещё немного, и, лишившись опоры, Калеб встретится со смертью. «Ну уж нет!» – решила Мадлен. Подобравшись к эшафоту с обратной стороны, девушка увидела, что под ним постелена солома. Много соломы. Недолго думая, Мадлен бросила факел в сухую траву. Солома вспыхнула мгновенно. Увидев выбивающееся из-под эшафота пламя, толпа с криком отпрянула назад.

– Огонь переметнётся на дома! – громко заревел кто-то низким голосом. – Тушить надо! Тушить!

Забыв о казни, люди в панике помчались спасать свои дома. Чувствуя под ногами жар, палач спрыгнул с эшафота и, прыгнув в телегу, покатил прочь. Площадь заволокло дымом. Задыхаясь и кашляя, Мадлен взбиралась наверх по горящим ступеням. «Ещё немного, ещё чуть-чуть…» Голова закружилась, девушка, попытавшись удержать равновесие, вытянула руку, но поймала лишь пустоту. На мгновение пришло осознание: «Я падаю в огонь». Но за миг до того, как сорваться в костёр, Мадлен ощутила резкий рывок.

– Держу, – качаясь и едва стоя на ногах, ей не давал упасть Калеб.

– Ах, живой… – не веря слезящимся от дыма глазам, прошептала Мадлен.

– А я-то думал, кто это задумал спалить Париж, – попытался улыбнуться юноша, но в ту же секунду закашлялся.

Доски деревянного эшафота не выдерживали и, ломаясь, падали вниз, пожираемые пламенем.

– Ещё немного, и мы превратимся в угли, надо уходить, – заметил Калеб.

Придерживая друг друга, фрейлина и некромант спустились с эшафота, чудом не став добычей огненного зверя. На площади суетился народ. Но никому не было дела до сбежавшего преступника. Люди боялись остаться без крова, опасались, что пламя сожжёт все запасы и убьёт скотину. Пользуясь паникой, Калеб взял Мадлен за руку и потащил по тёмным узким улочкам прочь от оживлённой площади.