Немного безумия

По мутной воде, всего в паре метров от меня, проплыло какое-то длинное существо, вынудив меня яростно и агрессивно свалиться в мольбах и закричать женским тоненьким голоском.

Каждый уважающий себя выпивоха наслышан о подземных крокодилах, питающихся непонятно чем. Может, за время своего пребывания в канализации эти мясоеды стали веганами?.. В любом случае, я начал внимательно вглядываться в воду, рассчитывать шаг и ходить ближе к стене, пусть та и была ужасно грязной. Хуже моя одежда от этого уже не будет, она и так безвозвратно испорчена: рваная, грязная, вся в крови, воде и тине. Не знаю, как я ещё не примёрз в таком наборе начинающего бездомного.

«Путник бродил долго. На его пути встречались разные преграды, но он обходил с грациозной ловкостью оленя: с матом перелазил подъёмы, скатывался на заднице по ступенькам, считалочкой выбирал дорогу на перепутье и вжимался в кирпичи, если видел, что вода начинает булькать. Сей храбрый господин не ведал усталости и голода: он питался исключительно любовью ближних и энергией протухшей воды, воняющей, как сотня сгнивших страусиных яиц. Это был славный рыцарь, прекрасный принц, имеющий за спиной длинный и острый перегар, и злобные крокодилы страшились его, как дикаря с поясом из крокодильей кожи...»

— Нет, нет, нет!.. — я неудачно ступил на тину и, поскользнувшись, свалился в грязную воду. Уверен, плеск был слышен даже в городе.

Прудик сразу же зашевелился. Судя по всему, крокодил не дремлет...

Я бросился к суше и ухватился за кирпичи. К слову, порез об ржавую калитку, оставляющий кровавые следы на камне, не сулил мне в будущем ничего хорошего. Если крокодилы похожи на акул, то кровь привлечёт их внимание и разбудит непомерный аппетит.

Я не успевал подняться. Дикий обитатель канализации неотвратимо приближался к моим ногам и уже клацал челюстью...

Большущий сом проплыл прямо у меня под носом. Его усы развивались по воде, как какие-то длинные худые червяки, а сам он еле передвигался по воде и чуть ли не падал с жиру.

— Мда.

Неловко посмеявшись над байкой про злобных крокодилов, я побрёл дальше, вглубь подземки. К тому моменту прошло уже пару часов и я окончательно уверился в том, что на веки останусь в старой канализации.

Интересно, кем я стану?.. Возможно, смастерю удочку и начну ловить рыбу, но пройдёт пару долгих дней, и тогда я замёрзну и умру где-то под трубой. Добрые крысы сожрут моё тело и потом похлопают себя по набитому животу.

Я ещё раз внимательно присмотрелся к факелам. Если включить логику, то можно прийти к выводу, что их кто-то поджигает. Масло имеет свойство сгорать, а огонь — затухать, так что версия вполне обоснованна, по крайней мере, изрядно логичнее, чем догадка про мифических людоедов.

Кое-где факелы уже почти затухли, а где-то и вовсе не горели, поэтому я шёл только в ту сторону, где они присутствовали, чтобы не потерять возможного хранителя подземных коридоров.

— Мне надо найти хозяина канализации. И поскорее. — небеса решили подшутить надо мной и задуть огонь факела прямо перед носом.

Темно, холодно и тоскливо. Где-то в десятке шагов догорает ещё один маслянистый друг. В целом, определить местоположение не представлялось возможным...

— Я женилась на мужчине

Цвета ворона крыла,

Утешал он меня долго,

Я любила его стан...

Забавно до дрожи.

Если в древней канализации поют, стоит насторожиться — первое правило детектива. Вокал мне безусловно нравился, особенно мелодичным растягиванием гласных букв, но вот остальное не доставляло удовольствия, в частности, место для концерта. Сирены сточных вод могли бы подобрать для шабаша ведьм что-то и поприличнее. Отдаёт дурным вкусом.

— Но уехал он и вскоре

Сон лихой приснился мне,

Как корабль его сбился,

Крики слышала в воде...

Я брёл на зловещий шёпот. Можно сказать, он был моим единственным шансом на спасение. Где я ещё найду человека под толщей земной коры, в нагромождении ненужных ответвлений, воды, решёток и камней?..

— Утонул любимый милый,

Счастье свеяло, как дым,

Обещаю, я не брошу

Все старания мои...

До источника звука оставалось всего ничего и теперь он звучал над сводами коридоров ещё отчётливей. Колдующий, очаровательный тон обволакивал стены и накапливался у сводов, как дым от восточных кальянов.

— Отыщу я древо мира,

Стану против тёмных сил,

Воскрешу, любимый, скоро

Мы увидимся и ты

Как всегда меня обнимешь,

Приголубишь, и возьмёшь

В руки хладные под тиной,

Знаю, ты меня всё ждёшь...

Я таки добрался до коварной солистки, сманивающей легкомысленных мужчин в своё логово. Что довольно странно, я заметил около певички не только представителей сильного пола: на небольшой деревяной площадке, построенной поверх воды, собралось три десятка женщин и мужчин самых разных возрастов. Все они дружно скучковались вокруг любимицы и слушали её завораживающий голос, грея замёрзшие руки у костров. Огонь прятался в странных штучках, чем-то похожих на мангалы для жарки сосисок. Творческие люди организовали в канализации целый театр. Любопытно.

При моём триумфальном появлении слова песни резко оборвались. Все подземные ценители музыки смотрели на мою персону с наглым подозрением.

— Ничего, что я без билета? — главное — приветливо улыбаться.

Мужчины заслонили собой женщин и вышли вперёд... Всё же не стоило лыбиться во всю харю.

Какой-то ребёнок отделился от стайки женщин и резво побежал вглубь канализации. Наверное, за вкусным тортиком для милого гостя.

«В начинке я хочу заварной крем со взбитыми сливками, а сверху шоколадную крошку с сиропом. И киви подрезать для кислоты. А в отдельные пиалы ссыпать побольшего лимонного мармелада.»

— Я тут заблудился, никто не подскажет дороги?.. — главный среди убогих остановился на ничтожно малом расстоянии от моего носа. Выглядел он жалко, то бишь ещё хуже, чем я. Грязный, противный, прыщавый, с синяками под глазами. Воистину, житель подземного мира.

— Кто тебя сюда привёл? Отвечай! — потребовал объяснений командор сточных вод, надуваясь, как ядовитая жаба.

— Никто, сам пришёл. — ответил я довольно миролюбиво, не смотря на усталость и вялое расположение духа. Именно вялое, прошу не путать.

— Не ври! — не став церемониться, противный хмырь схватил меня за грудки. Его отважные товарищи потянулись к нам, чтобы принять в унижениях непосредственное участие. — В нижние уровни канализации невозможно попасть без проводника, тебя или убьют бандиты или ты вообще не найдёшь хода. Говори правду!

«Ну этот-то гад мне точно не отомстит.»

Я с превеликим удовольствием вмазал горе-дознавателю в нос. Мужичок оказался настолько хилым, что и одного удара лбом ему вполне хватило для падения в воду. Жаль, что сей наглец так быстро сдался, мне очень хотелось прописать ему ещё и прямой в подбородок, выбив с парой зубов всю дурь с головы.

— Не подходите, ненормальные! Я вооружён! — не успел я и достать ножа, как какой-то толстяк прижал меня к кирпичам. Реализовалась пословица «не стоит говорит гоп, пока не достал сталь и не изрисовал чьё-то лицо, как тесто для фигурок». Как понятно из текста, я немного дополнил народную мудрость для остросоциальности.

Заблокировав слабый взмах свиной туши, я отправил её в воду точно так же, как и предыдущее рваньё. Лоб болел, но радость перекрывала все невзгоды. На своей деревянной площади они бы меня, конечно, измордовали, но на узком перешейке шансы у них почти нулевые.

Я достал нож и начал махать им в разные стороны, чтобы гады заметили блестяшку. Свезло, что она не вылетела при падении и последующем рекордном заплыве. Почти божья милость, если не знать, что боги не разбрасываются орудиями убийства в карманы людей.

— Что, боязно, а? — отщепенцы больше не спешили подходить. — Уж я вам устрою, хамы и тунеядцы! Герцог знает, что здесь прячутся уклонисты от налогов? — на лицах людей появился страх... герцог добрался даже в эти уголки. Неудивительно.

Кто-то резко схватил меня за ногу и с силой потянул за собой. На миг я потерял скупое равновесие и тогда пинком был скинут в сточную воду. Знакомый уродливый дознаватель, увидев это, с радостью кинулся мне на спину, обхватив верёвкой бычью шею.

Дикая толпа заметила рвение товарища и мигом запрыгнула в воду, хлестая моё лицо холодными брызгами. Пару секунд и они отберут у меня нож, поэтому, рискуя порезать себе шею, я резко поделил верёвку на две половинки и, оттолкнувшись от берега ногами, отправил меня и душителя в дальнее плавание. На глубине главарю пришлось нехотя отпустить меня.

Горе-пловцы окружили одного единственного детектива с ножом. Оружие уже не казалось мне таким спасительным средством, как раньше. Десять на одного — плохой расклад, как не крути.

При малейшем шорохе воды я поворачивался на звук, чтобы испугать желающего подплыть ближе. После пары таких моментов канализационные обитатели поняли мою тактику и все разом начали бить по воде, чтобы снизить концентрацию жертвы.

Мой взгляд на мгновение запутался и кто-то опять схватил меня со спины. Я с легкостью мог убить нападавшего ножом, но в последний миг решил этого не делать и лишь предупреждающе порезал ему руку. Раненый отлетел, как от огня, сильно испугав остальных видом окровавленных пальцев.

— Я вам не враг. Отстаньте от меня, отщепенцы! Плывите себе, куда хотели или пойте дальше свои глупые песенки, а меня оставьте в покое! — ноги уже порядком устали держать тяжёлое тело на плаву.

С каждой секундой я чуть глубже погружался в воду, пока и вовсе не оказался там по плечи. Стопы уже заплетались, а вылезть мне не давали: стоило потянуться хоть в одну сторону и мне моментально обхватят руки и заберут нож. В общем, пара минут и меня крепко свяжут. Надо проткнуть кого-нибудь напоследок...

— Негоже так привечать гостя! — властно крикнул мужской бас. Конечно же, я всегда сначала замечаю властные голоса, а потом уже людей, и они, часто пользуясь этим, дают мне по голове чем-нибудь тяжёлым. Но данный говорун почему-то не воспользовался моментом... Это был довольно высокий мужчина лет сорока пяти, стройный, даже худощавый. Своими длинными чёрными волосами он наверняка вызывал у лысеющих зависть. Подземный аристократ стоял вместе с убежавшим пару минут назад ребёнком и смотрел на бултыхающегося из последних сил меня, неодобрительно цокая. Ему то ли не нравился я, то ли раздражала сама ситуация.

— Ну же, выходите из воды! — разгневанные мужики, окружившие меня как волки зайца, без особого желания вылезли из сточной канавы и собрались на площади послушными овечками. — А вы не выйдите? — теперь обращались лично ко мне.

— А зачем? Мне и тут хорошо. — самоуверенно сказал я, зубом не попадая на зуб.

— Ну, как я вижу, вы изранены и очень устали, вам бы не помешал отдых и горячее питьё. — какой внимательный и чуткий. Дать бы ему в рыло.

— Вы скорее прибьёте меня, чем дадите отдохнуть, засуньте своё питьё куда положено и убирайтесь! — последнее слово я произнёс так громко, что эхо от него, казалось, галопом прошлось по всей канализации. Мужики позади болтуна с негодованием косились в мою сторону и враждебно чесали кулаки.