Благие пути

— Конечно же, она тебя любит! — она натянуто улыбалась, продолжая ворошить влажные волосы девочки, а та, морщась от болезненных ощущений, с вожделением заглядывала в карие глаза. Рида отвела взгляд и, грустно усмехаясь, отстранилась. — Я бы даже сказала, что тебе досталось куда больше внимания, чем нам с братом. Честно говоря, в детстве я так редко видела свою мать, что это мне впору называть ее тетушкой, — неуверенно потоптавшись на месте, Рели протянула худую ладошку и похлопала Риду по макушке. Девушка мельком подумала о том, что этот жест совершенно не помогает, а в следующее же мгновение жгучий стыд залил ее с головы до пят. До чего только докатилась! Жаловаться на «прохладные» отношения с матерью девочке, у которой из родни пробирка с физраствором и лицемерный колдун, даже по имени ее не называющий! От прилива крови у девушки закружилась голова, заставляя ее сильнее вцепиться в столик. — Да уж, не мне тебе плакаться! — тихо рассмеялась Рида. — Так непривычно, я никогда ни с кем не обсуждала ни свое детство, ни, тем более, свою мать. Меня немного занесло…

— Почему вы с тетушкой не виделись? Она была занята? — девочка присела на столик, с интересом глядя в лицо Риды. Лишь отчасти она понимала муки совести девушки, сама же Рели не видела в ее словах ничего непозволительного. Пусть собственная боль девочки была невероятно сильна, это не значило, что другие теперь должны молчать в знак уважения к ее страданиям.

Рида пару минут напряженно молчала, как будто только сейчас задумалась о том, каким же на самом деле было ее детство. В конце концов, она просто кивнула.

— Да… Да, она всегда была занята. Мне было лет шесть, кажется, когда мой отец погиб и мама начала от нас отдаляться. Порой она сутками не появлялась дома, а, вернувшись, падала спать, — слова давались ей тяжело, будто воспоминания совсем не хотели покидать уютного темного уголка подсознания. — Пока Дориан был совсем маленьким, она оставляла нас на попечение соседок, за глаза любивших поболтать о том, какая она никудышная мать, — ее кулаки непроизвольно сжались. — А потом стала отсылать нас к бабушке. Знаешь, тогда я думала, что мы просто мешаемся ей, что мы с братом не очень-то ей и нужны. Эй, не смотри на меня так! Я была маленькой обиженной девочкой, не имеющей ни малейшего представления о том, с чем сталкивалась моя мать! Это сейчас я знаю, как ей было тяжело, как она упахивалась на двух работах, чтобы обеспечить нам хоть какое-то будущее. Впрочем, даже сейчас эта обиженная девочка снова дает о себе знать, — улыбнулась она. — Прямо, как сегодня… — неловко пробурчала она, чувствуя, как ее вновь треплют по макушке. — Дай мне пару минут на самобичевание, и я искренне порадуюсь, что вы так замечательно ладите, хорошо? — Рида оттолкнулась от столика и вернулась к очистным сооружениям — время позднее и с ними стоит побыстрее закончить. Спустя минут десять молчаливой возни, Рида вновь заговорила: — Мне бы искренне хотелось, чтобы она, наконец-то, обрела свое счастье. Если подумать, ей всегда так сильно не везло в жизни! Бабушка рассказывала, что мама уехала в Сильверон, едва закончилась война — после смерти брата и сестры она больше не хотела видеть родной город. А дальше… Голод и нищета, куча грязных подработок, несчетное количество попыток выбиться в свет. Вот и все, чем несколько лет был для нее Сильверон, — Рида замерла, прислушиваясь к звукам за спиной.

— Бедная тетушка… — всхлипнула Рели.

— Так! Я же сказала не реветь! — Рида ткнула в ее сторону разводным ключом. — Да, у моей мамы была тяжелая молодость, как и у многих в то время, но сейчас-то все… нормально. В основном. Теперь ей приходится бороться только с «проклятьем рода Бренан»! — провыла Рида последние слова, подражая рассказчикам страшилок, чем изрядно позабавила собеседницу.

— А что за проклятье? — глаза девочки загорелись любопытством, а вот свои глаза Рида неловко опустила к шлангам, понимая, что сболтнула лишнего.

— Я… — нелепо протянула девушка. — Думаю, что ты еще не доросла… Ты, поди, из мальчиков только с Хисой общалась, — Рида добродушно усмехнулась.

Однако девочка ничего смешного не увидела. Более того, она резко переменилась в лице, будто наблюдая своего самого злостного врага. Рида недоумевающе изогнула брови.

— Я не знаю, о ком ты говоришь, — мрачно, с толикой подозрительности произнесла Аврелия, исподлобья посмотрев на девушку.

— Да? Странно… — задумчиво протянула Рида. — Я почему-то подумала, что раз тебя здесь обследуют, то и с нашим мальцом «лечение» проводится здесь. Аврил же вроде не горит желанием поведать о своих опытах миру, было бы странно растаскивать оборудование по всему дому, — Рида спокойно рассуждала, даже не замечая, как распаляется ее маленькая собеседница. — Нужно будет спросить Илинею, куда она его водит…

Девочка грозно топнула ногой, привлекая к себе внимание.

— То есть, — дрожащим от гнева и обиды голосом начала Аврелия, — пока я годами не покидаю эту проклятую каменную коробку, какой-то мальчишка может делать все, что ему вздумается?!

— Безопасность Хисы была одним из ключевых пунктов сделки… — пробурчала Рида, понимая, что надавила на очень больное место. — Он не то чтобы совсем волен над своими передвижениями… — девушка тяжело вздохнула и, одним движением зафиксировав шланг, подошла к Рели. — Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но он сидит в комнате всякий раз, когда Аврил загружает Илинею делами, то есть почти постоянно…

— Это просто нечестно! — казалось, девочка уже не слушала жалких оправданий Риды и разве что в бой не рвалась. Риде даже стало ее жаль: день явно не задался — сначала не приходит любимая врачея, которая по головушке погладит, а потом еще и второй подопытный нарисовывается, которого, о ужас, гулять чаще выпускают! Девочка продолжала усиленно топать ногами и что-то кричать, пока Рида неловко собирала инструменты. — Это несправедливо! Да кто он вообще такой?! Почему я в собственном доме, как в тюрьме сижу, а какой-то крыс с улицы разгуливает здесь словно почетный гость?

Рида с потемневшим лицом подняла с пола саквояж и повернулась к истерящей девочке, намереваясь просто пройти мимо. Однако, когда, заметив этот маневр, Рели резко замолчала, уставив изумленные глазенки на Риду, та все же остановилась и с каким-то неясным смешанным чувством посмотрела на девочку.

— Да, это несправедливо, нечестно и неправильно! — кивнула девушка. — Но ты ничего не изменишь, просто крича на меня в подвале. Это Хису мы притащили сюда. В его жизни мы еще можем что-то решать, потому что мы и несем за него ответственность. А за тебя решает Аврил, и я ничего не могу с этим сделать. С твоего позволения, я откланяюсь. Я и так сегодня порядком задержалась с этими глупыми историями. Доброй ночи! — холодно сказала Рида и покинула лабораторию, оставив девочку наедине со своими мыслями.

К себе на этаж Рида поднялась мрачнее тучи, совсем не обращая внимания на детали, что прежде сводили ее с ума. Ну хоть какая-то польза! А когда у двери комнаты с ней поздоровался Хиса, держащий Илинею за руку, стало еще более тошно. Рида ввалилась в комнату и, будто ноги ее не держали, рухнула лицом в подушку.

Однако утро почему-то не перевернуло эту страницу истории, начав день с чистого листа. Едва очнувшись от тревожных сновидений, Рида тут же поплелась в кабинет Аврила по указанию управляющего. Поднимаясь наверх, Рида совершенно не понимала, чего ей ожидать, а, дождавшись, подумала, что предпочла бы по второму кругу посмотреть худшие из своих кошмаров. Аврил яростно отчитал девушку, стоило той показаться на пороге, однако за всю тираду, коей разразился колдун, она так и не поняла причины недовольства. Нагрузив Риду дополнительной работой, он так же приказал, чтобы ремонт системы жизнеобеспечения закончился в ближайшие дни.

Привыкшая на заводе и не к таким ушатам грязи Рида благополучно пропустила все, что не имело отношения к поручениям, и тут же взялась за работу. Лишь к вечеру, насвистывая что-то себе под нос, она смогла пуститься в лабораторию. На самом деле, система была почти полностью переоборудована, и, если бы не наказательные работы Аврила, Рида бы точно закончила за сегодня.

В напряженной тишине она прошла всю лабораторию до комнаты девочки, удивляясь, что та еще не вышла ее встречать. Видимо, вчерашний разговор ее всерьез обидел. Рида только пожала плечами. Пусть хоть заобижается! Скорее всего, они больше не увидятся. Рида открыла дверь и громко поздоровалась, лишь затем заметив сжавшуюся в комок на стуле девочку, бросающую на нее испуганные пристыженные взгляды. Не говоря ни слова, Рида отвернулась и принялась раскладывать инструменты, предпочитая не обращать внимания на перемены в настроении девочки. У Рели явно было не все в порядке с головой, так что после вчерашнего конфликта было бы правильнее разобраться с делом, пока девочка смирно сидит на месте. Кто знает, что кроется в ее больном сознании?

На том и порешив, Рида принялась поспешно заменять последние детали, краем глаза приглядывая за Рели, но та не двигалась с места. В какой-то момент Рида даже засомневалась в том, что девочка вообще жива, и, не сумев побороть беспокойные мысли, подошла к ней и легонько потрясла за плечи. Девочка подняла на нее свои щенячьи глазки, но, едва завидев грозно возвышающийся силуэт, отвернулась, замахала руками перед собой и чуть ли не со слезами затараторила:

— Прости, прости, пожалуйста! Я не знала, что так получится!

Однако Рида лишь недоумевающе смотрела на нее. Смутное чувство осознания подкрадывалось к ней, но никак не могло достучаться. Девочка, заметив, что собеседница ничего не предпринимает, немного успокоилась. Взгляд ее просветлел, будто впервые она услышала хорошие новости.

— Ты… совсем не злишься? — накренила она голову вбок. Что-то явно додумывая, девочка принялась бормотать себе под нос: — Он вчера так ругался на меня, так кричал, когда я спросила его про Хису, — догадка проступила на лице девушки кислым выражением. — Я думала, что и тебе досталось…

— Это правда, — Рида сложила руки на груди. — Сегодня утром меня знатно взгрели. Теперь хотя бы понятно за что, — она сдула прядь волос, выпавшую из плена заколок, и развернулась к капсуле.

— Прости, — прошептала Аврелия, неловко топчась за ее спиной. — Я так боялась, что ты обидишься и не придешь.

— Я пришла позже, потому что Аврил завалил меня работой, а не из-за глупых обид! — отмахнулась Рида. Глаза девочки радостно заблестели, однако Рида единственной фразой охладила ее пыл: — Знаешь, у меня складывается впечатление, будто бы ты думаешь, что я сюда хожу только тебя навещать, — от такой прямолинейности девочка чуть на пол не осела, а Рида все продолжала сыпать соль на едва затянувшиеся раны, словно бы не видя в этом ничего особенного: — Я бы поняла твою печаль, если бы что-то обещала, как моя мама, но я просто прихожу сюда работать. Да, мы весьма мило общались, — в воздух говорила она, отвинчивая верхнюю крышку капсулы, — но это не значит, что я буду ходить и развлекать тебя. Я рада, что ты хорошо общаешься с моей матерью, но мы с тобой совсем чужие люди. Скоро я закончу с твоей капсулой и все… — Рида осеклась на полуслове, услышав, как хлопнула дверь.