Благие пути

Тринадцатый час

В тринадцатый час двери закрой

За окном глубокая ночь. Еще вечером небо окончательно затянуло тучами, скрывая отвратительные виды окраин Беланша от глаз гостей. Возможно, именно убогость улочек город решил спрятать, не озаботившись даже редкими фонарями. Или же мрак служил другим целям? Ночным и настоящим хозяевам города.

Рида сидела на шатком подоконнике, вглядываясь в ночную темноту и редкие огни в окнах соседних домов. От усталости она откинулась на стену и расслабленно обвисла. Глаза горели, а в голове не крутилось ни одной мысли. Однако сон к девушке никак не шел, словно насмехаясь над ней, чего нельзя сказать о ее компаньонах. И Илинея, и Хиса давно посапывали в кроватях носом к стенке, не обращая внимания на скрипы, жесткость постели и колючее одеяло.

Тяжело вздохнув, Рида прикрыла глаза и головой прислонилась к мутному стеклу. Оконная рама опасно двинулась вперед, отчего девушка нервно дернулась и бросила тоскливый взгляд на кровать, на которой бесплодно проворочалась несколько часов. И виной всему неясное беспокойство, которого она совершенно не ощущала, находясь за пределами города.

Здесь, в городе, в котором бесчинствующие работорговцы, крадущие людей и безродных магов, были самой настоящей реальностью, тринадцатый час уже не казался кошмарной сказкой давних времен. Незаметно для себя Рида трижды проверила замок на двери и все еще не была удовлетворена — разве поможет хлипкая щеколда в рассохшемся косяке? И если обычно, в крошечном Рейнхарме или до тошноты знакомом Сильвероне, рассудок твердил о бессмысленности опасений, то в резиденции Асамунов даже он бессильно молчал. Возможно, даже спал, пока напряженное тело продолжало бодрствовать.

Рида протяжно зевнула и спустила ноги с подоконника. Однако едва она сделала шаг в сторону кровати, на краю видимости замаячил свет керосинки. Девушка медленно повернулась и, не подходя ближе, вгляделась в силуэты ночных путников. Сердце заколотилось от волнения, а что-то в подсознании вопило немедленно отойти от окна. По улице стремительно двигалась троица, увиденная лишь однажды, но запомнившаяся на долгие годы вперед. Подземный эскорт Хисы о чем-то яростно спорил, но лишь когда они приблизились к окнам пансиона, Рида смогла разобрать слова. Они говорили в полголоса, но в тишине ночи были отчетливо слышны.

— Не похоже, что триархи особо расстроились, — с облегчением хохотнул низкорослый плотного телосложения колдун, потягиваясь до хруста в костях.

Рида прильнула к стене рядом с окном, осторожно выглядывая наружу.

— Да уж, — протянула женщина, — хорошо додумались свалить на паленый препарат, иначе б нам за эти траты… — договаривать она не стала, но передернуло всех троих.

— Не могу разделить ваших чувств, — возвышенно, с укором произнес высокий колдун. — Если мальчишку найдут, нас пустят на подопытный материал.

— Не смеши меня! — отмахнулась женщина. — Ты видел этого задохлика, в одиночку он долго не протянет: либо в приступе башку прошибет, либо с голода загнется!

— Твои бы слова да Провидением услышаны… — покачал головой высокий колдун и на мгновение задержал взгляд на окне пансиона.

Рида невольно затихла и резко скрылась в тени стен.

— Нет никакого Провидения, золотко! Еще скажи, что ты веришь в справедливый мир! — рассмеялась женщина, а низкий мужчина лишь поддакивал ей. — Чего встал там? У нас еще масса дел!

Колдун вздрогнул и покачал головой.

— Просто любопытно, кто решил накормить собой клопов Клара, — он слегка улыбнулся и ускорил шаг, нагоняя компаньонов.

Рида тихонько сползла по стене, стараясь успокоить дыхание. Ушли и врах с ними! Уже завтра она распрощается с этой помойкой! Девушка резко поднялась и направилась к столику, на котором одиноко стоял кувшин с водой. Руки отчего-то крупно дрожали, и когда девушка попыталась взять кувшин, тот предательски выскользнул, громко ударившись о поверхность стола и лишь чудом не расплескав содержимое. Илинея заворочалась в постели, отчего Рида тихонько выругалась и молча села на кровать, скрипнув старым каркасом.

— Что-то случилось? — щурясь спросонья, с заметной хрипотцой спросила колдунья, на что Рида лишь покачала головой и тихо ответила:

— Все нормально, просто не могу уснуть, — слабо улыбнулась она.

Колдунья тут же заворочалась сильнее, стараясь выпутаться из одеяла и спустить ноги на пол. Рида поднялась и легонько толкнула Илинею обратно, шутливо добавив:

— Спи давай! Завтра хотя бы одна из нас должна соображать.

Илинея заворчала, но повторной попытки предпринимать не стала. Последние дни были тяжелыми. Не стоит заведомо усложнять свое завтра. Пробурчав что-то еще, колдунья накрылась с головой одеялом и отвернулась к стенке, а Рида, убедившись в очередной раз, что дверь заперта, задернула ветхие шторы и легла на кровать. Это будет долгая ночь…

Быть может, беда обойдет

Пожилая женщина в экстравагантном бордовом платье, вышитым по подолу сверкающим черным бисером, задумчиво стояла у окна в пол на площадке, у которой сходились лестницы из гостевой залы. Верхняя половина ее лица была закрыта изящной маской из темного матового материала. Сухая костлявая ладонь сжимала прозрачную ножку пухлой коньячной рюмки, в которой плескалась янтарная жидкость. В темных глазах мириадами звезд отражался блеск порочных огней Беланша, центр которого радостно приветствовал пришествие очередной ночи, пока окраины крепко запирали двери и окна. За спиной раздался стук каблуков, и запыхавшийся юноша, одетый в старомодный камзол дворецкого, торопливо заговорил:

— Сиера Фабиано, прибыл триарх Уэльд с подчиненными!..

Двери гостевой залы распахнулись, не дав мальчишке договорить. Уверенным шагом бывший генерал, а ныне один из триархов, Уэльд Асамун промаршировал наверх.

— Так чего же ты стоишь, мальчик, предложи нашим гостям выпить. Расположи их в восточном крыле — нас с саро Уэльдом ждет долгая беседа, — с едва слышным скрипучим смехом приказала колдунья, и молодой дворецкий, рьяно кивнув, помчался прочь, по пути что-то невнятно пробормотав триарху.

Уэльд удивленно вскинул брови, густые и темные, как и его шевелюра тридцать лет назад до того, как мятежные рабы облили его кислотой. Проводив пустым взглядом темных глаз мальчишку до самых дверей, колдун иронично спросил:

— Кажется, пару недель назад у вас был другой дворецкий, разве нет?

— Несчастный случай, — отмахнулась женщина, — бедняга упал с этой самой лестницы. Не слишком удачно, как вы могли понять, — женщина загадочно улыбнулась.

— Из-за таких несчастных случаев, — приближаясь, говорил Уэльд, — о вас судачат самым неприятным образом. Подбирать вам прислугу становится труднее! — он, наконец, подошел к женщине и фамильярно положил ладонь на обнаженное плечо, приветственно кивнув. — Рад видеть тебя в добром здравии, Би! — на исполосованном уродливыми шрамами лице с трудом угадывалась улыбка.

— Не могу сказать тебе того же, дорогой кузен, — фыркнула Фабиано, чуть взбалтывая коньяк. — Ты — гонец, что вечно приносит дурные вести!

— В столь знаменательный день я решил изменить этой традиции, — он покопался в кармане сюртука и вытащил бархатную коробочку. — Маленький презент к твоему юбилею. Увы, настоящий подарок умудрился сбежать от этой безрукой троицы! — Уэльд с отвращением посмотрел на двери.

Фабиано равнодушно проследила за его взглядом и открыла футляр с очаровательной подвеской насыщенно зеленого цвета, будто светящегося изнутри.

— Мило, — она громко захлопнула футляр и вновь повернулась к ночному городу. — А мне сообщили, что мальчик погиб во время инъекции! — в голосе женщины слышались едва уловимые нотки ярости и раздражения.

— Нелепая попытка прикрыть свои задницы, — поморщился Уэльд. — Порченной была лишь последняя поставка, а мальчишку из Сильверона вывели значительно раньше. Тебе бы стоило поговорить с дочерью об этом бессмысленном вранье…

Фабиано резко повернулась и, схватив Уэльда за ворот сюртука, притянула его к себе. Даже маска не в силах была скрыть ее злость.

— У меня давно нет дочери! — чеканила она каждое слово. — Это ошибка твоей подчиненной, и разбираться с ней будешь ты сам!

Уэльд поднял руки в примирительном жесте, и Фабиано, словно приходя в сознание, медленно отпустила его воротник и глубоко вдохнула. Она опрокинула в себя весь оставшийся в рюмке коньяк и, глядя в окно, тяжело произнесла:

— Если у тебя все, я прошу оставить меня…

— Я бы не стал мчать сюда от самого Сильверона, чтобы вручить тебе безделушку, Би. Мне пришел ответ из Мэтримониума, — колдунья встрепенулась и встревожено, с неким вожделением в глазах, посмотрела на Уэльда.

Уэльд сунул руку под сюртук, но Фабиано резко остановила его, кивнув на открывающиеся двери, через которые в помещение забежал запыхавшийся мальчишка-дворецкий. Колдун тут же опустил руки и строго посмотрел на вошедшего.

— Сиера Фабиано, я выполнил… — дворецкий замер, чуть испуганно глядя на мужчину. — Эм… Полагаю, я прервал важную беседу. Прошу простить меня, господа триархи! — горячо выпалил он, утыкаясь взглядом в пол.

— Все в порядке мальчик, — холодно улыбнулась Фабиано. — Мы как раз собирались перейти в мой кабинет. Присматривай за гостями! Я хочу, чтобы никто ни в чем не нуждался!

— Прикажете связаться с саро Индилом?

— Нет! — резко, в один голос ответили триархи, отчего мальчишка невольно съежился, вновь упирая глаза в пол. В то самое место, где недавно нашли его «споткнувшегося» предшественника. — Это личная беседа, — спокойно продолжила Фабиано. — Продолжайте свою работу.

— Как прикажете, сиера, — с поклоном ответил дворецкий и вышел, лишь за дверью развернувшись к гостевой зале спиной.

Фабиано выдохнула, позволяя держаться себе чуть расслабленнее обычного, и ступила на лестницу, ведущую все выше, на мансарду, сокрытую от любопытных взоров экзотической растительностью и тканями. Неслышно скользнув за неприметную дверцу, колдунья стянула с лица маску, поставила пустую рюмку на рабочий стол и жестом пригласила Уэльда сесть на небольшой диван, стоящий у стены. Из шкафа со стеклянными дверцами Фабиано извлекла уже початую бутыль и вторую рюмку.

— Я погляжу, ты тоже племянничку не рада! — усмехнулся Уэльд, принимая рюмку из рук колдуньи.

— Помилуй! Он же идиот! — отмахнулась Фабиано. — Лучше б на его месте любовничек Риза был. Не кровный Асамун, но хотя бы с мозгами!

— Да уж, если б только Риз эти мозги ему не вышеб прежде, чем самому в землю отправиться! — хмыкнул Уэльд. — Риз так-то тоже умом не блистал, чего уж говорить… — он задумчиво посмотрел в небольшое круглое окно над столом Фабиано и отставил рюмку в сторону. — Ну да врах с ним! Есть дела поважнее Риза и его потаскух, — из-под сюртука он ловким движением достал распечатанное письмо.

Фабиано резко вырвала белоснежный конверт, ранее опечатанный сургучным оттиском печати Мэтримониума, и нетерпеливо вытащила оттуда сложенный в трое лист. Подписи, печати, гербовая бумага. Все, как положено. Сомнений быть не может! Письмо прямиком из Мэтримониума! Она вскользь прочла содержимое письма, мрачнея с каждой строчкой, после чего подняла на Уэльда полный недоумения взгляд.