Отличительный фактор

Глава 1

Уэнсдей не нравилось ощущать себя маленькой и незначительной, но, стоя перед массивными дверьми замка, она решила, что готова признать превосходство тысячелетнего сооружения. Профессор Лонгботтом взмахнул палочкой, и тяжелые двери вальяжно распахнулись перед притихшими студентами. Уэнсдей бросила косой взгляд на Энид — та только лишь не подпрыгивала на месте от восторга. Другие ее сокурсники осматривались по сторонам, приоткрыв рты и слегка втянув головы в плечи. Уэнсдей выпрямилась и с достоинством переступила через порог.

Вестибюль Хогвартса окутал их золотистым сиянием, которое просачивалось через огромные узкие окна, и достаточно было сделать шаг, чтобы почувствовать: каждый угол здесь пропитан величественной магией.

— За этими дверьми расположен Большой зал, где мы будем ожидать вас к ужину, — Уэнсдей слышала в голосе профессора Лонгботтома нескрываемое предвкушение, он явно наслаждался реакцией гостей. — Сейчас мы пройдем к вашим комнатам, чтобы вы устроились и отдохнули с дороги. Боюсь, чтобы обойти замок целиком, нам не хватит времени всего вашего пребывания в Великобритании, но на завтрашнее утро мы запланировали экскурсию по основной части замка и территории. У нас большая программа учебных мероприятий, а также организованы встречи для укрепления связей между нашими студентами — мы не дадим вам заскучать.

— Скорее не будете спускать с нас глаз, — прошипел Ксавьер практически над ухом Уэнсдей, и та едва поборола желание сбросить его с огромной лестницы, по которой они поднимались вереницей на верхние этажи.

Ей вскоре наскучили словоизлияния профессора Лонгботтома, но внезапно их прервали восторженные возгласы ее однокурсников, когда лестница под их ногами начала сама плыть по воздуху. Нашли повод для удивления. Они просто не видели летающие кандалы из подземелий особняка Аддамсов — вот приятный способ перемещения.

Однако Уэнсдей отметила искусную резьбу на мраморных перилах, нервюрные своды и устрашающие статуи гаргулий из темного камня. Правда тот, кто разрабатывал художественную экспозицию, обладал прискорбным вкусом — нагромождение бесконечных портретов и скучнейших пейзажных инсценировок в стиле рококо говорило само за себя. В Неверморе интерьер был выполнен с гораздо большим изяществом.

Поднявшись на четвертый этаж, их небольшая делегация прошла вдоль длинного просторного коридора. Звуки шагов и шелест плащей гулким эхом разлетались по пространству.

"Чтобы пройти здесь и остаться незамеченным, — подумала Уэнсдей, — требуется определенный уровень мастерства".

Профессор Лонгботтом свернул направо, потом налево, и, наконец, они остановились перед большой дубовой дверью.

— Эти жилые помещения редко используются, но мы надеемся, что принимать гостей станет нашей доброй традицией.

Он провел их внутрь.

Уэнсдей его приветливость казалась утомительной. Она и так не выспалась, потому что Энид приступила к сборам лишь вчера. В одиннадцать вечера. Когда адекватные люди, следуя продуманному распорядку дня, наслаждаются покоем под покровом ночи. Каждый образованный человек осознает, как сказывается нехватка сна на формирующемся мозге. И Энид явно отставала от графика, потому что вместо того, чтобы собрать чемодан заранее, она носилась по комнате, разбрасывая пестрые тряпки. Вещь и не подумал встать на сторону Уэнсдей, а раздавал бесценные советы по комплектации капсульного гардероба. Уэнсдей же думала, что это барахло может быть годным лишь на растопку крематория.

Утром в день отправления Уэнсдей прошла еще одну проверку на стойкость, когда их небольшая делегация выстроилась около въездных ворот в Невермор и мадам Уимс, директриса академии, раздавала последние наставления:

— …И я очень рассчитываю, что вы проявите себя превосходнейшим образом! Последующие две недели вы станете лицом нашего сообщества. Для ауткастов наступают новые времена, и должная репрезентация…

На этом моменте Уэнсдей решила, что услышала достаточно. Тем более что Уимс бросала на нее многозначительные взгляды примерно каждые четыре секунды. Уэнсдей знала наверняка, потому что соотнесла промежутки с частотой своего пульса.

Когда пламенная тирада завершилась, тринадцать учеников Невермора и профессор Гелдероуз выстроились около порталов: абажура от винтажной лампы и заржавелой садовой тяпки. Уэнсдей предпочла тяпку, потому что если по ту сторону океана их ожидал неласковый прием, будет под рукой чем ответить. Не то чтобы она не полагалась на свое мастерство в наложении порчи, просто предпочитала держать в фокусе все доступные средства.

Знакомое ощущение крючка пронзило солнечное сплетение. Уэнсдей даже прикрыла глаза от удовольствия, которое в этот раз длилось чуть дольше обычного. Трансатлантический перелет — это вам не слетать на кладбище в Филадельфию.

И вот они уже стояли около кованых ворот по щиколотку в грязи. Уэнседей была уверена, что услышала со стороны Бьянки легкое "Иу", и почти улыбнулась.

Не успели они осмотреться, как их приветствовал полноватый и чересчур доброжелательный мужчина, в строгой черной мантии и с абсолютно невозможным колпаком на голове. Уэнсдей не соглашалась со многими последствиями прогресса двадцать первого века и часто с тоской думала о старых временах, но вот от колпаков следовало бы отказаться.

Мужчина представился профессором Лонгботтомом, он преподавал гербологию, как и мисс Гелдероуз. Ученики и преподаватели разместились в каретах, запряженных прекрасными фестралами, и отправились в путь.

Спустя минут сорок они с Энид уже раскладывали вещи в небольшой комнате с невысоким потолком и витражами на окнах. Мебель была простая, аскетичная и потертая от старости, но при этом целая и функциональная. Уэнсдей выбрала кровать подальше от окна, а Энид с удовольствием заняла вторую, так как та располагалась ближе к шкафу. За пятнадцать минут Уэнсдей справилась с вещами, а Энид только разбросала все бесформенными кучами на ковре и кровати. Удивительно, как за шесть месяцев совместного проживания в Неверморе Уэнсдей успела смириться и даже немного привыкнуть к многоцветному вихрю по соседству. Он даже доставлял ей своеобразный мазохистский комфорт.

Уэнсдей подошла к окну и глянула вниз: отвесная стена, до земли по меньшей мере шестьдесят футов, пути к отступлению нет. Не то чтобы она имела это в планах, но предпочитала быть в курсе всех способов скрыться с места преступления. И не то чтобы в планах были преступления, но жизнь хитра на поворотах.

Из окна виднелась другая часть замка, за которой выступала полоса мрачного леса. Темные деревья даже в солнечном свете выглядели сурово и зазывали ее проникнуть в их ряды.

Дверь с протяжным скрипом отворилась.

— Время ужинать! Готовы к вареной моркови и кровяной колбасе? — голова Аякса в его неизменном синем бини, скрывающем змей горгоны, повисла в дверном проеме.

Уэнсдей прикинула, можно ли ее отрезать, если хорошенько захлопнуть дверь. Энид же резко обернулась, подскочила и отправила парню ослепительную улыбку. Уэнсдей закатила глаза и продекламировала:

— Твои познания в английской кухне не слишком обширны. В Шотландии одно из главных национальных блюд состоит преимущественно из бараньих потрохов, а в графстве Корнуолл делают пирог со стоящими рыбными головами. И не думаю, что мы располагаем правом критиковать вековую кулинарную культуру со стороны американского консьюмеризма, бургеров и невообразимого количества сахара в пище.

Аякс ткнул в Уэнсдей пальцем.

— Во-первых, я грек, во-вторых, убери свои безжалостные руки прочь от бургеров.

— Народ, предлагаю пойти на ужин и заценить их предложение, — Энид выступала в роли миротворца даже тогда, когда это не было необходимо. — И, Аякс, не бери в голову, просто мысли о потрохах, головах и крови в пище приводят Уэнсдей в крайнее возбуждение.

У Уэнсдей не было контраргумента на этот счет, и они вышли из спальни.

Учеников Невермора разместили в нескольких жилых комнатах, объединенных коридором с небольшим пространством для общения и отдыха. Профессор Лонгботтом и мисс Гелдероуз ожидали их снаружи. Собравшись полным составом, они отправились в обратный путь к вестибюлю, и на этот раз Уэнсдей была уверена, что запомнила его досконально. Чтобы изучить входы и выходы этого замка, потребуется время, и она решила приступить к делу незамедлительно. Ну разве что после ужина.

Спустившись по главной лестнице, они прошествовали в распахнутые двери Большого зала, и Уэнсдей готова была признать: архитекторы Хогвартса знали, что такое размах. В Неверморе помещения выглядели изящнее и искуснее, но здесь все представлялось величественным и даже великолепным. Простота архитектурных линий дополнялась картинами и скульптурами, замок казался одновременно и таинственно мрачным, и завораживающе уютным. Как жаль, что на пребывание им отведено лишь две недели и изучить каждый уголок не представится возможным.

Студентов провели вдоль длинных столов, за которыми сидели сотни учеников, провожающих их взглядами. Некоторые выражали восторг, некоторые любопытство, но нельзя было не отметить тех, кто смотрел с настороженностью, недоверием или даже враждебностью. Когда ты ауткаст, то привыкаешь, что на тебя смотрят как угодно — только не равнодушно.

Впереди, на возвышении, сидели преподаватели. Кастовое разделение, как же. В Неверморе преподаватели не брезговали сидеть рядом с учениками, а те, кто жаждал уединения, обедали в других местах.

И, разумеется, их выстроили, как обезьян, перед всей толпой. Вперед выступила Минерва Макгонагалл, Уэнсдей не раз видела ее фотографию в прессе — она предпочитала быть осведомленной о сильных мира сего, которые держат своей крепкой хваткой будущее магического сообщества. Директриса обратила на себя все взгляды и начала свою речь.

— Мы рады приветствовать наших особенных гостей в стенах Хогвартса.

"Особенных? Это так они снижают уровень ксенофобии?"

— Мы все осознаем важность крепких связей между сообществами волшебников и стремимся создавать равные возможности для каждого из нас. И Академия Невермор преуспевает в этом.

"Если вы называете убежище для магов, отвергнутых во всех остальных местах, достойным примером для создания равных возможностей — ваши представления о равенстве крайне непоследовательны".

— Наш преподаватель гербологии, профессор Лонгботтом, и преподаватель по тому же предмету из Невермора, мисс Гелдероуз, решили предоставить возможность студентам наших прославленных учебных заведений презентовать научные проекты по гербологии, обменяться опытом и завести новые знакомства. Неважно, волшебник ты чистокровных кровей, маглорожденный, оборотень, вампир или горгона — мы все достойные представители волшебного сообщества, и я рассчитываю на ваше гостеприимство, дружелюбие и приветливое отношение к нашим гостям, — суровый взгляд профессора обвел собравшихся за столами.

Уэнсдей решила, что пора бы и заканчивать, потому что после подобных нравоучений подростковый максимализм, которым был пропитан этот зал, точно никого не побудит поступать с точностью до наоборот.