Отличительный фактор

Глава 2

Скорпиус не был близок с Маей. Ее отец приходился двоюродным братом его матери, но все в семье знали, что он полный козел. Мая воспитывалась у своих бабушки и дедушки, а с ними Скорпиус встречался только на больших семейных сборищах. Правда, во время этих мероприятий он всегда норовил удрать подальше и избежать назойливого внимания многочисленных представителей своего клана.

Субботним утром, едва Скорпиус объявился в гостиной Слизерина, на него моментально налетели с горячими новостями: вчера вечером пропали две девушки, одна из которых — оборотень из Невермора. И хотя до полнолуния оставалось две недели, общее предубеждение против ауткастов, особенно оборотней, было слишком велико и породило множество жутких сплетен. Скорпиус невольно подслушал разговор своей сокурсницы, Джии Паркинсон: она рассказывала парню на год старше про случай, когда оборотень, совершив убийство, выпил из жертвы кровь, затем обглодал ее кости, а напоследок улегся спать прямо на скелете. Слышать это было и смешно, и противно, но не потому, что Скорпиус отличался брезгливостью, а потому, что два дня назад Джиа спросила его, какого черта он таскается по школе за этой кровожадной извращенкой, имея в виду Уэнсдей Аддамс.

Поднявшись в Большой зал на завтрак, он сразу заприметил Уэнсдей за столом Слизерина, который она предпочитала остальным. Скамьи вокруг нее оставались свободными, но при всей своей самодостаточности она выглядела одиноко. Лицо Уэнсдей казалось мрачнее серых туч под потолком.

Ловко забравшись на место по соседству, он произнес:

— Прекрасно, пирог с патокой. Знаешь, во время вашего пребывания эльфы с кухни балуют нас больше обычного, я начинаю привыкать. Может, задержитись подольше?

Она хмуро воззрилась на него и ничего не ответила.

— Слышал, ты отправилась сегодня на ночную прогулку, да без меня, — негромко прибавил Скорпиус.

— "Не верь тому, что слышишь, и верь лишь наполовину тому, что видишь".

— То есть — нет?

Уэнсдей опустила руки на колени и сжала ладони в кулаки. Потом глянула на него искоса, и он отметил, насколько усталой она выглядит.

— Я отправилась на поиски Энид этой ночью.

— И?

— Они не увенчались успехом, — в голосе Уэнсдей слышались горечь и недовольство.

Их внимание привлек шум за соседним столом.

— И ты предлагаешь просто смириться? Она же оборотень! Откуда нам знать, что за это время она успела натворить?

Скорпиус узнал голос парня с шестого курса, Родрика Коулмана. Репутация у него была так себе.

— Мы не знаем наверняка, что эта девочка что-то сделала с Маей! Она ведь тоже исчезла, — ответила ему другая студентка Хаффлпаффа.

— Да она просто свалила с места преступления. А мы должны молчать и мило улыбаться этим изгоям? — Родрик подскочил на ноги, и его голос разносился по всему Большому залу.

К столу Хаффлпаффа приблизилась преподавательница из Невермора, мисс Гелдероуз.

— Я рада, что вы беспокоитесь за вашу подругу, но буду благодарна, если вы прекратите выдвигать столь неоправданные обвинения против нашей ученицы. Заверяю вас, — она говорила негромко, но твердо, и все сидящие поблизости навострили уши, — Энид добрая девушка и одаренная волшебница…

Уэнсдей фыркнула.

— …И она такая же жертва обстоятельств, как и Мая, — мягко завершила мисс Гелдероуз.

Но Родрик покачал головой.

— А что еще вы можете сказать? Думаете, мы не знаем, кто вы? Думаете, мы не знаем, что вы тоже оборотень? — он вновь начал переходить на крик. — А вы в курсе, что случилось с матерью Маи, а? Ее убил оборотень! Этот подонок скрылся от правосудия после войны, а потом напал на нее и убил!

— Довольно! — по направлению к Родрику шла разъяренная профессор Макгонагалл. — Мистер Коулман, прекратите сейчас же!

Скорпиус решил, что с него достаточно, обернулся и заметил выражение лица Уэнсдей.

— Идем отсюда, что скажешь? — негромко предложил он, и она кивнула.

По правде сказать, он подумал, что стоит увести ее подальше от Родрика, иначе одно убийство в Хогвартсе все-таки состоится.

Скорпиус провел ее в одну из аудиторий для самостоятельной работы на верхних этажах, которая редко была занята студентами. Уэнсдей начала расхаживать между парт, скрестив руки на груди и источая ярость. Он уселся на ближайший стол.

Обвинения Родрика казались Скорпиусу абсолютно беспочвенными. Он успел познакомиться с Энид и не верил, что она способна кому-либо навредить. Ауткастов рисовали иными существами, но Скорпиусу было очевидно, что гости из Невермора не отличались от студентов Хогвартса ничем существенным. Даже Уэнсдей, при всей своей суровости, не стала бы совершать ничего зловещего без веской причины. Он глянул в ее сторону — выражение ее лица оставалось таким же гневным. Скорпиус осторожно произнес:

— Я понимаю, что ты рассержена, но мало ли что в голове у этого придурка.

Уэнсдей окатила его ледяным взглядом.

— Хватит с него и моего презрения. У нас есть более насущные вопросы.

Она быстрым шагом приблизилась к нему и присела рядом, сохранив привычную для нее дистанцию.

— Мне нужно знать, что говорят о происшествии в Хогвартсе — выкладывай все. Мая приходится тебе родственницей по материнской линии, не так ли?

Скорпиус утвердительно кивнул и решил не удивляться познаниям Уэнсдей о его родословной. Он поделился информацией, которую успел услышать за утро — хоть раз длинные языки его сокурсниц сослужили ему добрую службу. Но, оказалось, Уэнсдей знала примерно столько же о случившемся. Затем Уэнсдей принялась расспрашивать его о Мае. Скорпиус отвечал, что приходится ей троюродным братом, что она воспитывалась у бабушки и дедушки, так как ее мать убил оборотень много лет назад. Он упомянул и про ее отца, которого их семейство не сильно жаловало. Уэнсдей, в свою очередь, кратко пересказала, чем завершилась ее вчерашняя вылазка.

— Гелдероуз и другие оборотни могли бы воспользоваться своим чутьем, но дождь смыл следы, и кроме салфетки, которую предположительно обронила Энид, улик не обнаружилось, — завершила Уэнсдей свою историю. — Мое расследование зашло в тупик, поэтому мы с тобой должны объединить усилия и найти Энид.

Скорпиус изумленно уставился на нее.

— И Маю, — быстро прибавила Уэнсдей.

Он рассеянно почесал затылок.

— Я, конечно, не сомневаюсь, что тебе по силам достать из-под земли хоть самого Дамблдора, но, думаю, не стоит мешаться под ногами у преподавателей.

Она раздраженно закатила глаза и проигнорировала его замечание.

— К поискам следует приступить незамедлительно. Я бы действовала в одиночку, но ты как местный можешь оказаться полезным. И, будучи родственником Маи, ты не внесен в список главных подозреваемых.

Скорпиус окончательно выпал в осадок. Его рассердило прагматичное отношение Уэнсдей, не говоря о ее безрассудном предложении.

— Не попал в главный список, говоришь? — хмуро отозвался он. — В запасе, значит?

Она сердито фыркнула.

— Оставь придирки. Нужно приступить к работе как можно скорее, и я рассчитываю на твою помощь.

— И что ты предлагаешь, Уэнсдей, если даже чутье оборотней не помогло? — Скорпиус ощущал досаду и, хоть он и не хотел этого признавать, панику. — Если преподаватели ничего не нашли, нам точно не стоит лезть. Или ты обладаешь неведомыми мне способностями, которые раскроют это дело? — прибавил он, не сумев скрыть сарказма.

Уэнсдей некоторое время внимательно на него смотрела, и на секунду ему показалось, что ее задели его резкие слова. Он не хотел на нее злиться, но Скорпиус всегда старался избегать проблем. Одно дело — пройтись ночью по школе, не оставляя никаких следов, и совсем другое — отправиться неведомо куда, когда уже двое учеников пропали без вести. Он не искал ни приключений, ни славы — слишком высоки риски.

Уэнсдей опустила взгляд и первая нарушила молчание:

— У меня нет никаких сверхспособностей. Я вообще не ауткаст.

И вновь Скорпиус пришел в замешательство.

— Но ты же студентка Невермора! У тебя нет никакого... отличительного фактора?

— Моя личность — мой отличительный фактор, — насупясь проворчала она.

— Как же ты попала в Академию? — Скорпиус даже забыл о своем раздражении, так ему было любопытно узнать, что скрывалось за ее непокорным фасадом.

— В Ильверморни я являюсь нежелательным лицом.

— Что же натворило твое лицо? — он почти улыбнулся.

— Я выпустила горстку разъяренных амазонских топероек на нескольких студентов.

Интересно.

— Хм, горстку?

— Пару десятков.

— Редкие звери. Где ты их раздобыла?

— Полезные знакомства.

— И тебя исключили?

— Возможно, были и другие отягчающие обстоятельства.

— Какие же?

Уэнсдей пронзила его уничижительным взглядом, от которого хотелось то ли съежиться, то ли потрепать ее по голове.

— Ладно, не настаиваю.

Они вновь просидели некоторое время в молчании, на этот раз первым заговорил Скорпиус:

— Так как ты оказалась в Неверморе? Там же вроде не учатся обычные волшебники?

Провокация сработала: на слове "обычные" Уэнсдей поморщилась.

— В Академии нередко обучаются те, кто происходит из семей ауткастов, но не обязательно таковым является. Например, мой отец — выпускник Невермора, хоть и не обладает дополнительными способностями. Правда, в роду Аддамсов ауткастов предостаточно, и моя семья веками поддерживала Академию. А вот моя мать — ясновидящая.

Скорпиус еле сдержал улыбку, представив кого-то вроде Трелони.

— Неплохо. И много она видит?

— В основном всякий вздор. Это она настояла, чтобы я продолжала обучение в школе, а не на дому, что было бы предпочтительней. Уровень моей дисциплины и интеллектуальный потенциал дают мне качественное превосходство перед моими сверстниками.

— В чем же тогда проблема?

Уэнсдей тяжело далось это слово:

— Социализация.

— Беспрецедентно.

Она кивнула.

— Я планировала сбежать из Невермора, однако там обнаружились дела, достойные моего времени.

— А как же социализация?

— По большей части мрак, но со своими просветами.

— Я думал, мрак тебе по душе.

— Я разделяю комнату с Энид. Ее коллекция плюшевых единорогов просто убийственна, — Уэнсдей умолкла.

Их мысли вернулись к пропавшим девушкам. Скорпиусу вспомнились жестокие слова Родрика, и вновь он почувствовал злость, только на этот раз из-за несправедливых нападок на гостей из Невермора. Он знал на своей шкуре, как слухи могут отравлять жизнь.

— Уэнсдей, я разделяю твое желание, чтобы Энид и Мая поскорее нашлись, но просто не представляю, что мы можем сделать, — угрюмо произнес Скорпиус.

Она пристально на него посмотрела, словно просчитывала риски, затем медленно опустила руку в карман, извлекла оттуда ничем не примечательный кулон на золотой цепочке и произнесла ровным голосом:

— Я нашла это там же, где и салфетку Энид.

Скорпиус уставился на нее, не веря своим ушам.

— Ты нашла улику на вероятном месте преступления и никому не сообщила об этом? — он просто не мог поверить в уровень ее самонадеянности.