Лесные были

ТЭТСИ

Это была лесная мышка в тёмно-серой шубке, с длинной мордочкой и хвостом. Назвал Валя её странным именем — Тэтси.

Он принёс её в комнату и посадил в клетку. Мышка была очень пуглива. Она забилась в угол и первое время к пище и воде не подходила. Валя любовно ухаживал за дикаркой.

На следующий день мышка попила воды. Есть она стала только на третий день. Но Вали всё ещё боялась.

Как только он заходил в комнату, мышка убегала в свой угол и сидела, не шевелясь, робко посматривая на Валю.

Прошла неделя. Тэтси стала есть уже в присутствии Вали. Он всегда сам приносил ей корм. Принесёт и тихо позовёт:

— Тэтси! Тэтси!

Протянет в клетку руку с крошками или с зерном, мышка подбежит и начинает есть. Постепенно привыкая, она стала есть с ладони, потом уже на ладони.

Валя выпустил её из клетки.

— Убежит, — сказал я, наблюдая из соседней комнаты.

Тэтси удивилась своему новому помещению. Она села на задние лапки, передними почистила мордочку, подбежала к ногам Вали и осторожно понюхала их. Валя склонился, протянул руку и позвал:

— Тэтси! Тэтси!

Мышка заскочила на ладонь. Пищи не было, она спустилась на пол. Побегала по комнате и ушла в клетку, в свой любимый уголок.

Как-то Валя посадил Тэтси в боковой карман тужурки.

— На улицу понесу, — объявил он.

— Уйдёт. Увидит лес и уйдёт,— предсказывал я.

На лесной лужайке Валя пустил Тэтси на траву.

Сначала Тэтси сидела, осматриваясь. Потом побегала по зелёной траве около деревца.

— Тэтси! Тэтси! — позвал Валя.

Мышка прибежала. Валя посадил её в карман и принёс домой.

— А вот и не убежала, — улыбаясь, показал он мышку.

К Тэтси привыкли все домашние, за исключением старого серого кота Васьки. Увидев первый раз Тэтси, Васька сжался, сверкнул зелёными глазами и приготовился к прыжку. Но Валя внушительно погрозил ему кулаком. Кот прищурил глаза, съёжился, нехотя отвернулся и пошёл на своё место, в кухню. После этого Васька ещё раза два пытался поймать Тэтси. Но Валя пригрозил ремнём, и кот не стал подходить даже к комнате, где жила Тэтси.

Всю осень Валя ходил с Тэтси, пуская её погулять на лужайке.

Настала зима, и прогулки прекратились. Да и Тэтси стала иная, мало ела, подолгу спала. Валя сделал ей мягкое, тёплое гнёздышко. Тэтси заберётся в него, особенно когда на дворе холодно, и почти целый день спит.

Но вот наступил апрель. Яркие солнечные лучи заглянули в окно комнаты. На улице таяли снега. Побежали шумные ручейки. Окрестности леса как бы проснулись. Появились проталины, зазеленела травка.

Тэтси подолгу сидела или лежала на полу, греясь в лучах тёплого солнца.

И вдруг заскучала Тэтси. Почти не стала выходить из клетки. Плохо ела даже самую любимую пищу.

— Тэтси, Тэтси! — позовёт Валя свою любимицу.

Она выйдет из уголка, заберётся к нему на руки, посидит и снова в клетку.

— Сегодня я её на лужайку снесу, пусть погуляет, — сказал Валя.— Там она скучать не будет.

Он надел пальто, посадил Тэтси в карман и вышел из комнаты. Придя на знакомую лужайку, он вытащил из кармана Тэтси и пустил её на молодую зелёную травку.

Тэтси оживилась. Она бойко побежала по лужайке и скрылась в старой прошлогодней траве.

— Тэтси! Тэтси!

Мышка выскочила, но к Вале не подошла. Она только издали посмотрела на него, словно прощаясь. Затем юркнула в траву и исчезла.

Долго ходил Валя по лужайке, вызывая Тэтси. Всё было напрасно: мышка не появилась.

— Тэтси ушла, — грустно говорил мне Валя.

— Так и быть должно, — заметил я.— Тэтси ушла на волю искать своих родичей.