Отрицательная Жизель

Только дойдя до места, я понял что. Ее пышные каштановые волосы, раньше свернутые свободным узлом на затылке, были подняты вверх и уложены волосок к волоску в виде аккуратнейшего блестящего шлема.

Опять я сидел над листом бумаги, на этот раз исписанным, и уныло глядел на него. Петряевский план — бесстыдная показуха. Однако выполнять-то его мне!

Тут в дверь влетел Федька Федоров.

— Ага, явился! — завопил он. — Наконец-то. Мы тут без тебя исполкомовским в волейбол проиграли… Ну как тебе все это? — Он оглядел комнату. — Впечатляет? А ты знаешь — в шефе запас энергии… на две ГЭС хватит!

Я молча подвинул к нему листок.

— Что это?

— А вот читай.

Читает, хмыкнул. Наверное, на письмо из детсада. А потом:

— А что, это грандиозно — собеседование пьяниц!

Не поймешь, когда он смеется, когда серьезно.

— Такого еще никто не устраивал.

— Ну да, если никто…

Я ему сказал, что меня от этого показушного плана тихо тошнит. Федька хихикнул: «Посмотрю я, как ты будешь собирать этих пьянчуг».

Я его успокоил — собирать придется вместе, он же мой сотрудник, не забыл?

Тут я поднялся, выдернул листок из Федькиных пальцев.

— Пойду к Шилову.

Секретарь парторганизации у нас мужик с головой. Не жаловаться пойду — поговорить.

— Нет его, поехал по районам. Уборочная началась, пока ты болел… Ну что нос повесил? — загремел Федька. — Не одному тебе это делать и не тебе за это отвечать! Мы люди маленькие: «приказали — исполняй».

— Это ты хорошо придумал — в маленькие пойти. А мне неохота.

— Слушай, у нас тут дела-а… — Федька уходил от серьезного разговора. — Игра идет крупная, люди ставки ставят. Петряев за Ниной Бойко ухлестывать начал. Победит или не победит? Ну такой должен победить! Видишь, как он тут за две недели все перевернул? Сила!

Этого мне еще не хватало. Я пошатнулся от этого удара, но не хотел, чтобы Федька заметил.

— Что же он — из любви к ней всю мебель менял? — спросил я только, чтобы не молчать.

Так вот почему у нее новая прическа. Т а к а я должна понравиться Петряеву. И Нина в петряевской прическе уже казалась мне потерянной навсегда.

— А ну, пошли на площадку, постучим в мяч! — крикнул я и, толкнув Федьку кулаком, помчался по коридору. По дороге влетел в машбюро.

— Здорово, девчата! — заорал я, хотя из «девчат» была здесь только одна Рита, а две другие машинистки приближались уже к сорока.

— Петуня пришел! Как здоровье? Как тебе наша новая квартирка? — затараторила Рита.

Но я не отвечал, я уже сыпал по лестнице вниз — во двор, на волейбольную площадку. Мне было необходимо пустить в дело кулаки.

Я бухал по мячу яростно, будто это был не мяч, а он, шеф наш новоявленный, красавчик и ловелас Петряев.